Санин Евгений - Белый гонец
Отец Михаил посмотрел на сторожа Виктора, мастерившего на этот раз какую-то коробочку с проводками, и тот согласно кивнул.
- Поэтому я передаю его на сохранение Григорию Ивановичу.
Григорий Иванович принял конверт, спрятал в нагрудном кармане пиджака и заверил:
- Не беспокойтесь, буду беречь, как зеницу ока! Отсюда, - он постучал пальцем по груди, - вырвать его теперь можно разве что только с моим сердцем!
- Зря они так… - шепнула Стасу Лена.
- Почему? - не понял тот.
- Так ведь – у нас теперь хоть и село, а порядки деревенскими остались. Через полчаса все будут знать, у кого этот бесценный для Градова документ…
Собрание продолжилось, но в нем уже было больше пустых разговоров, чем толку.
Григорий Иванович, посоветовавшись с отцом Михаилом, хотел уже распускать народ, как в комнату вдруг вошла красивая женщина. Перекрестившись на образа в святом углу, она направилась прямо к отцу Михаилу с Григорием Ивановичем.
- Вот… - сказала она и положила на стол несколько прозрачных папок с документами.
- Что это? – вопросительно поднял на нее глаза отец Михаил, а Григорий Иванович с нескрываемым интересом стал изучать содержимое папок.
- Это – купчии на все дома в Поцелуево, Клюево, Цаплино, частично - в Покровке… Я специально скупала их, делая это втайне от Молчацкого и… Градова, и вот теперь, накануне схода, решила принести их сюда.
- То есть вы хотите сказать, что вы…
- Да, я отдаю их вам. Может, хоть это сможет помочь спасти Покровку, храм и… могилу моего мужа. Если, конечно, можно называть монаха – мужем, пусть даже и бывшим…
- Так вы… - оторвавшись от бумаг, вопросительно посмотрел на нее Григорий Иванович.
- Да-да, Анастасия Семеновна Голубева… - подтвердила красивая женщина и, перекрывая возникший шум, громко сказала:
- Это я виновата во всем том, что случилось с Покровкой!
Все стали в недоумении переглядываться, и она объяснила:
- Когда Градов… этого я даже бывшим мужем не хочу называть, хоть он до сих пор считает, что я его жена… - с горечью усмехнулась красивая женщина. - Когда он однажды увидел меня у могилы Васи… простите, отца Тихона, то решил, что раз и навсегда избавится от своей болезни!
- Какой еще болезни? – не понял отец Михаил.
- О, это давняя история! – грустно улыбнулась Градова. – Он увез меня от Васи… - Простите, мне так привычнее называть отца Тихона… - в Америку, пообещал золотые горы и действительно подарил их мне. Потом у нас родился сын. А у Градова началась новая болезнь, еще более страшная – ревность к отцу Тихону. И поверьте мне, основания для такой болезни у него были: потому что я никогда не переставала любить своего бывшего мужа и постоянно, каждую минуту не забывала о нем. Только два человека и существовали для меня на этой земле. Один уже недосягаемый, сначала в монастыре, а потом уже и на этом свете, и другой - мой ребенок – совсем рядом, которого, пользуясь этим, Градов превратил в заложника и из-за которого я вынуждена была делать все, что он требовал. Одного только я не смогла исполнить – не ездить больше на могилу в Покровку. И тогда он решил затопить ее.
- Вместе с храмом и всем селом? – послышались возмущенные голоса.
- Вот негодяй!
- Негодяй - это слово не для него, – с сомнением покачала головой Градова. – Тут нечто совсем другое. Для такого и слова-то подходящего нет. Просто – страшный человек. Я столько раз пыталась освободиться от него, но он всегда находил меня и, шантажируя сыном, ставил на место. Пока он не уйдет от меня сам, от него мне просто нет спасения…
- Ничего, скоро я помогу вам раз и навсегда избавиться от него! – раздался уверенный голос. Градова быстро повернулась и узнавающе прищурилась:
- Никита? Ты – здесь?!
- Как видите! – усмехнулся тот.
- Но… зачем?
- Чтобы убить Градова, - спокойно, словно речь шла о само собой разумеющемся, ответил Ник. - И поверьте мне, обязательно добьюсь своего!
- Я тебе убью! Да за одни только эти слова… - вставая, начал было старшина Зацепин, но Градова жестом попросила его подождать:
- Постой, Ник! – сказала она. – Я не хочу освобождения такой ценой.
- Но Анастасия Семеновна… Я просто хочу помочь отцу!
- Да разве же этим помогают? – упрекнула Градова. - Ты только принесешь ему новое, уже ничем не поправимое горе…
- Но ведь он сам в опасности, Соколов по наущению этого Градова в любой момент может убить его, а он даже не слышит меня! – выкрикнул Ник.
Градова на минуту задумалась:
- Да, Соколов действительно во всем доверяет Градову. Но… кажется, я знаю, как можно тебе помочь. Да, пожалуй, не только тебе, но и всей Покровке…
- Покровке? – раздались нетерпеливые голоса.
- Как?
- Скажите!!!
Градова собралась наконец с мыслями и уже уверенно сказала:
- Все дело в том, что есть человек, которому Соколов не просто доверяет, а безгранично верит. А это, поверьте, очень большая разница.
- Кто же он? – негромко спросил Григорий Иванович, и в полной тишине послышалось:
- Его отец. В свое время министр. Прекрасный, верующий, удивительно добрый человек… – голос красивой женщины заметно потеплел. - Правда, он сейчас в Москве – Градов специально безвыездно держит его там под видом всевозможных лечений, чтобы тот не узнал, что тут творится… Так вот, если сообщить ему о той интриге, которую сплел Градов между твоим, Ник, отцом и его сыном, а также сказать, что он хочет сотворить с Покровкой, то думаю – вся правда сразу выйдет на Божий свет. Одна беда… - Градова тяжело вздохнула. – Из-за того, что я была когда-то женой Градова, он до сих пор не хочет даже разговаривать со мной. Но и тут, кажется, есть выход. Я поговорю с его внучкой. Дочкой Соколова – Ритой. У нас с ней неплохие отношения. Но главное, что, в свою очередь, отец Соколова верит и слушается только ее! Так что, не торопись, Ник! – попросила она. - Не губи хотя бы ты свою судьбу! А вы простите меня, если это, конечно, возможно…
И, низко поклонившись всем, она вышла.
- Вот тебе и Гадова… - с невольным уважением покачал головой Стас и покосился на недовольно кашлянувшую Лену: - Что, что-то опять не так?
- Конечно, - с возмущением прошептала та в ответ: - Какая же она Градова и тем более Гадова?! Она – Радова!
8
Даже дядя Андрей и тот неожиданно встал и крикнул…
Григорий Иванович снова посоветовался с отцом Михаилом и объявил, что на сегодня заседание штаба закончено.
- Как это закончено? – возмутилась Наталья Васильевна. - Надо же что-то делать?
- Что?- устремились на нее десятки пар глаз.
Женщина, не зная, что ответить, пожала плечами и села.
- Стасик! - толкнула локтем Стаса Лена. – Выручай! Может, хоть твоя наука спасет Покровку?
- Какая еще наука? – уточнил расслышавший ее слова Григорий Иванович.
- Да так… - поднимаясь, пробормотал Стас. – Историческая геополитика. Это такая наука для того, чтобы некоторые исторические примеры, то есть опыт предков, помогли людям успешней справляться с современными их проблемами!
- Так-так! – одобрительно кивнул Григорий Иванович. – И что же в данном случае может предложить эта геологическая историополитика – конкретно Покровке.
- Историческая геополитика! – поправил Стас и предложил: - Ну, скажем, Новгородское вече…
- Это нам и без того скоро предстоит на сельском сходе! – поморщившись, решительно отказался Григорий Иванович.
- Тогда подвиг Минина и Пожарского! – с воодушевлением продолжил Стас, но тут же сник: – Нет, и это не то… Еще – есть пример: триста спартанцев, против которых тоже была неравная сила… постойте-постойте… - вдруг забормотал он. – А, может, нам пример с Великим Новгородом подойдет?
- А это еще что такое? – вопросительно посмотрел на него Григорий Иванович.
- Ну, в двенадцатом веке почти все русские князья, несколько десятков вооруженных дружин - огромное по тем временам войско - выступили против Великого Новгорода. Силы тоже были неравными. И в самом Новгороде, как и у нас, были нестроения между людьми. Поэтому город, по сути дела, был обречен. И тогда люди возложили всю надежду на Бога и Пресвятую Богородицу. Они отслужили молебен, обошли Крестным ходом с Ее иконой все крепостные стены и… Там есть несколько очень интересных подробностей, - честно предупредил Стас. - Но я скажу лишь итог: как признают сами историки – только чудо спасло город, и враг отступил, несмотря на свое подавляющее преимущество. Так же, правда, несколько позже, во время нашествия Тамерлана, по молитвам народа перед Владимирской иконой Божьей Матери, была спасена Москва, а с ней и вся Россия. В благодарность за спасение во время Смутного времени, в 1612 году был установлен праздник в честь Казанской иконы… Затем люди молились перед Калужской иконой Пресвятой Богородицы, и Наполеон не смог войти в Калугу…
