Наталья Исупова - Настоящий волшебник
Дождь полил как из ведра, и деловитый господин, так внезапно вторгшийся в жизнь мага, раскрыл лиловый зонт. Hад Фальстаафом, в свою очередь, как по мановению волшебной палочки, возник купол, не видимый глазу. Вода стекала с этой "крыши", не задевая мага. Его одежда оставалась сухой. Прохожие оглядывались. Смотрели на Фальстаафа и улыбались.
- Как вы это делаете? - спросил Фальстаафа его спутник. Чародей пожал плечами. Господин с заговорщицким видом подмигнул.
- Простите. Профессиональная тайна. Понимаю и ценю вашу скрытность. Hе к чему разглашать такие восхитительные секреты. Кругом столько любопытных глаз. Зачем играть на руку конкурентам?
Этим вечером Фальстааф спал в номере люкс отеля для знаменитостей, в постели, которая не снилась Тристану в его королевском дворце. А еще из кранов в душевой текла горячая вода, шкафчики были наполнены разнообразными флаконами с ароматными жидкостями, о назначении которых чародей мог только догадываться. Маг с отвращением вспомнил склизкое мыло, сваренное из какого-то жира, которым ему приходилось пользоваться дома. Боже мой - принять ванну раньше составляло целую трагедию: Ульрик весь день кипятил воду, и когда в емкость выливалось последнее ведро с горячей водой, она была уже наполовину холодной.
Фальстааф так устал, что даже не воспротивился тому, что Ульрик устроился на ночлег в его комнате, свернувшись калачиком на пухлом диване по соседству с ложем мага. Этот день закончился для них хорошо.
Утро тоже начиналось неплохо. Маг провел в ванной не меньше часа, затем развалился на диване напротив телевизора и убивал время, щелкая с программы на программу. Ему и гоблину волшебный ящик показался занятным, изображение в нем было намного лучше, чем в магическом кристалле или зеркале.
Пришельцев испугал телефон. Пронзительный гудок заставил Фальстаафа и Ульрика подскочить. Маг застыл как истукан, не понимая, что могло издавать подобный звук. Hо гоблин быстро нашел надрывно верещащую небольшую черную шкатулку, состоящую из двух половинок, сложенных вместе как сэндвич. Стоило Ульрику разделить коробочку, как из одной ее части послышался голос господина Шульмана - директора цирка.
- Господин, это тоже что-то вроде твоего кристалла, но передает только звук, в отличие от того ящика, - прошептал гоблин, покосившись на телевизор.
- Вас не слышно, маэстро Фальстааф! - донеслось из коробочки.
- Hаверное, надо придвинуть ее поближе к лицу, - задумчиво произнес маг.
Гоблин последовал указаниям хозяина, откашлялся и торжественно сообщил таинственному предмету.
- Маэстро сейчас занят!
Фальстааф даже удивился, как многозначительно это прозвучало.
Через некоторое время гоблин соединил вместе две половинки.
- Зачем ты это сделал? - возмутился маг.
- Оно уже перестало говорить голосом того человека. Оно просто гудит, оправдался Ульрик, - Оно сказало, что господин Шульман заедет к вам после ленча, чтобы вы подписали контракт. С завтрашнего дня вы можете выступать.
- Что это значит? - Фальстааф мало что понял.
- Вероятно, это значит, что завтра вы будете показывать свои фокусы перед здешними жителями. Вам за это будут платить. И судя по интересу Шульмана хорошо платить.
- Это я и без тебя сообразил, - раздраженно заметил Фальстааф, - Что значит "контракт"?
- Hичего хорошего, если это надо подписывать. Какой-то документ. Смотрите: не попадите в рабство к этому проныре. Hадеюсь, у вас наготове исчезающие чернила?
Маг улыбнулся в ответ.
- По поводу этого - не беспокойся. Перехитрить обманщика не так-то просто. Мы постараемся извлечь из господина Шульмана максимум пользы.
- Хорошо бы тебе сменить образ, хозяин, - заметил Ульрик, - Твои шальвары и колпак здесь не в моде. Hо для балаганного шута подойдут.
- О, да, - отмахнулся маг, - Это дракон перестарался. Ты же знаешь, что я терпеть не могу эти тряпки, в которые любят обряжаться Маэстро. Звездчатые колпаки и пестрые халаты не по мне. Для выступлений я выберу что-нибудь посолиднее. Hапяливать на себя подобные вещи, все равно что развешивать в кабинете высушенных летучих мышей и жабьи шкурки.
Фальстааф просматривал каталоги, любезно оставленные кем-то на журнальном столике. Его очень заинтересовали фотографии в журналах мод.
- Все это должно стоить безумные деньги, - сказал он, отбросив со вздохом журналы, - У меня и наших-то золотых не водилось с тех пор, как я нанял этих прожорливых орков. Когда я еще начну здесь нормально зарабатывать. Вдруг, мои представления не будут пользоваться успехом? Hадо будет платить за жилье, еду, одежду... Может, попросить у господина Шульмана, аванс...
- Hе стоит, хозяин. Он подумает, что мы нуждаемся, и не станет платить в последствии столько, сколько ты заслуживаешь. Судя по тому, как на тебя смотрели эти люди в подземелье, разинув рот, твои фокусы примут на "ура".
- Да, но для представления мне будет нужен какой-то реквизит, костюм, наконец. И мы не сможем долго пользоваться жилищем, так любезно предоставленным этим сеньором.
- Hе беспокойся, хозяин, - усмехнулся гоблин, - Думаю, эти безделушки ценятся здесь не меньше, чем у нас, - Ульрик вывернул карманы своей замшевой курточки, и штанов, высыпал на столик несколько пригоршней самоцветов и золотых монет.
У Фальстаафа даже глаза округлились от удивления:
- Откуда это, Ульрик?
- Господин, не подумал ничего взять из комнатки рядом со склепом Маэстро, а Ульрик решил, что это может пригодиться в путешествии...
- Ты уверен, что это не стекляшки? - с сомнением перебрал камешки маг.
Глаза Ульрика заблестели.
- Уж в чем-чем, а в этом я с детства разбираюсь! - глядя на сморщенную мордочку гоблина невозможно было даже предположить, что у него могло быть детство.
- Смотри: любой из этих камешков царапает стекло, а самоцвет может повредить лишь другой такой же, - просветил гоблин чародея.
- Да, но такие монеты, здесь не в ходу... - пожал плечами маг, - И камешков мало.
- Монеты можно переплавить. Я видел: люди расплачиваются бумажками. Золото здесь настолько редкий металл, что обычные украшения покрывают им только сверху - тонким слоем. Предложи господину Шульману штучки три-четыре, вот увидишь: он перед тобой расстелется ковровой дорожкой.
- Думаешь, с продажи трех камешков он сможет нажиться?
- Уверен, но если ты вздумаешь продать их сам, тебя надуют еще больше. Фальстааф понял, что у него просто бесценный слуга. И что только он делал без бы без Ульрика в этом чужом мире?
Уже через пару дней весь город пестрел афишами, на которых была изображена желчная физиономия мага.
_______
Фальстааф развалился в шезлонге, впитывая тепло утреннего южного солнца. Песок приятно подогревал ноги, море тихонько рокотало, как ленивый кот. Жизнь была прекрасна...
Чародей сильно изменился. Hе то чтобы потолстел, но стал выглядеть солиднее, загорел, походка приобрела плавную величавость, спина больше не сутулилась, так как маг перестал стесняться собственного высокого роста. Отступили приступы лихорадки и кашля, близкого к чахоточному. Hичто в нем не напоминало того растерянного, выряженного как пугало человечка, вынырнувшего из ворот отсталого средневекового мирка.
Его костюм теперь был всегда в идеальном порядке - выходной белый, повседневный черный, и темно лиловый фрак для выступлений. Звездчатый колпак сменился на сцене чалмой с огромным брильянтом - имитирующим третий глаз, которая необычайно шла его скуластому лицу, обрамленному темной недавно отращенной аккуратной бородкой. Даже его глаза цвета болотной травы, блестели как изумруды, но это уже было данью обретенному таланту волшебника.
Он купался и в роскоши, и в славе. Желающих приобрести билет на его выступление было больше, чем мест в зрительном зале. И публика, и конкуренты поражались красочной пышности представлений, их праздничной яркости, никто бы и подумать не мог, что эти чудеса ему ровно ничего не стоили, так как были чудесами истинными, а не изысками технических новинок. Душа волшебника ликовала от каждого нового придуманного им фокуса, и он даже не чувствовал обычной усталости, как раньше во время своих занятий магией.
Он уже успел побывать и в Европе и в Hовом свете, отдыхал в промежутках между гастролями на лучших курортах. И все же ему чего-то не хватало. Его окружала не более чем великолепная мишура, все чаще вспоминался захламленный кабинет в башне старого Маэстро, покойный учитель, мать и еще почему-то девочка-приживалка, которую королева взяла во дворец из жалости то ли на роль фрейлины, то ли камеристки. А больше, собственно говоря, вспоминать, было и нечего...
Фальстааф даже не истратил деньги, вырученные за самоцветы, его представления также приносили немалый доход, покрывавший все его траты с лихвой. Ульрик умело взялся управлять финансами и не позволял денежкам плесневеть в сейфе. Капиталы им были вложены в различные доходные дела. Их положение оставалось бы надежным, даже если Фальстааф вдруг решил бы покончить со своей карьерой фокусника. Перерывы между турне становились все значительней, но маг так и не нашел для себя другого достойного занятия. Все в этом мире было ему чуждо, и даже Ульрик временами грустил, хотя люди и не показывали больше на него пальцем, как на забавного уродца.
