Андрей Цунский - Неприличные истории
И вырос пес - загляденье. Но здоровый! На выставках признавать не хотели уж больно велик. Зато и команды он выполнял так, что остальные собаки перед ним - болонки карманные, Кинг и задержание проводил - любо дорого, и след чуял, и просто рявкнет - Брюс Ли в штаны наложит. А на сладкое показывал Кинг жюри такое представление: скомандует ему Виктор Евгеньевич: "К расстрелу!" - пес морду к земле, лапы на глаза и скулить! Брат командует: "Заряжай!" - пес замирает, а голову между лап в брюхо сует. "Целься!" Кинг начинает на месте крутиться, а как раздастся "Огонь!" - дернется из стороны в сторону, взвизгнет и упадет, да и замрет так.
Брат овец завел, свиней, ну там конечно - фрукты-овощи. Воду себе обеспечил - вложил денег и соорудил там на своей земле этакую раблезианскую скважину, дом поставил серьезный, гараж, хозпостройки. Ну, не одним годом все, конечно, делалось, но стал он в ауле весьма уважаемым человеком, и даже порой почтенные аксакалы разрешали ему высказать при них свое мнение, если сами уж совсем ни хрена понять не могли.
И как-то поехал я к брату в поместье его поработать да оттянуться. Август как раз был. Приехал я, встретил меня Витька как надо, выпили... А наутро будит нас стук в стекло. Открываю дверь, и заходит к нам толстый-претолстый мужик. И разговорчик с нами беседует о погоде, о здоровье, о здоровом сексе c сочной девкой в хорошую погоду, а под конец предлагает - ребятки, мол, давайте съездим к уйгурам в колхоз за арбузами.
Уйгур - это даже не узбек. Это люди, которые сначала стреляют или режут, а потом разбираются, кто был виноват и был ли. Ехать к ним в колхоз за арбузами - дело нешуточное. Потому что едем мы, ясный хрен, не покупать эти самые арбузы, и не три штучки, а камазовскую фуру (КАМАЗ у брательника свой имеется). И надо к такой акции тщательно готовиться.
КАМАЗ мы отшаманили, заправили, и в ночь не откладывая, двинулись. Когда фура в порядке и движок самим тобой по косточке перебран, и под шасси ты сам месячишко повалялся, шансы на успех есть. Не то что к уйгурам - к черту в пекло за арбузами можно съездить, ежели у чертей водятся в пекле арбузы. В четыре пополуночи во дворе стояла фура, набитая арбузами. Пока мы набивали фуру бахчевыми культурами, знакомиться было некогда, а вот потом, на обратном пути - разговорились, и оказалось, что толстый мужик - директор местной школы. Какое- никакое - а начальство, что в Азии весьма и весьма почетно. И мужик-то сам из себя симпатичный, веселый - и странно, что директор - в Азии директора в основном азиатские, это замы у них русские, а он крутанулся - и вылез. А утром я понял, что он без мыла в жопу залезет.
Разгружаться мы решили поутру, и повалились спать. Перенайтали кое-как до одиннадцати, сунулись в фуру - а там голяк! Мы к директору, а он и говорит - "А я ребята эту фуру себе в погреб покидал, не спалось что-то. А вам мы сегодня еще привезем, я с вами поеду!".
Во, думаем, конь. К уйгурам в их колхоз теперь полгода носа никто не покажет. Там за сегодняшнее утро уже запретку и вышки поставили, и пулеметы, и отряд басмачей на ишаках, с базуками бахчу караулит.
Мы ему это сказали, а он только хохочет - вы, говорит, ребята, спать слишком любите, а я с юности, еще в институте, днем учился, а ночью вагоны разгружал. Витька на это ему и говорит - "Ты, наверное, учился в магаданском заборостроительном на конно-водолазном факультете!" А директор, весь на понтах, козофизию нам спантелеймонил, мол с соседями вам жить учиться надо, ребятки, тем более что у вас русский сосед, а мог бы быть бабай какой-нибудь, и вообще, хотите посраться - без проблем, я тут какой-никакой начальник, и хворостина на ваши жопы у меня в хозяйстве найдется. А Витьку заело это крепко, и он ему в ответ:
- А будь ты тут народный артист лесопилки и директор землетрясения, но до моей жопы ты с хворостиной с табуретки не дотянешься!
Ну и сосед хвост распустил, как павлин, задница вся в перьях, и началась у нас война.
На следующий день сосед переименовал своих свиней, и даже стал отпускать их погулять во двор поближе к нашему дувалу, и зовет их новыми кликухами, громко, на весь аул - Миша и Витя.
Напротив была чайхана. В чайхане сидят аксакалы - салаги лет по семьдесят и главный - за девяносто ему было. Сидит важный, ордена на халате с войны, как улыбнется - вся чайхана ржать начинает, потому что он смеяться изволил и всем остальным приказал как будто. Ну и как выгонит он свиней во двор начинается в чайхане ржачка. Стало быть, надо нам мстить директору. Азия иначе нельзя... Да и самим хотелось очень.
Первый акт мести мы предприняли в тот же день, но кончился он плохо. Пострадала невинная жертва. Ночью мы оттащили на метр от ямы директорский сортир, в надежде, что ночью ему приспичит, и подлец провалится, но пострадала его жена, такая же толстая и вредная, но все же не такая глупая, как муж, баба. К тому же она-то нам ничего не сделала.
Мы предприняли вторую попытку. Взяли коровий шприц и полведра растворенных в воде дрожжей, прокрались под покровом ночи в директорский погреб, зарядили мы арбузы такой взрывчаткой и стали ждать. Ждали долго, но через две недели арбузы сдетонировали. И опять пострадала директорская благоверная... Вылезла из погреба вся в этой арбузной дрисне, пьяная от запаха арбузной браги, ну кошмар просто.
Директор пошел на ответный ход. И напрасно же он на него пошел - после этого Витька его решать напричь собрался..
Витька резал для Кинга мясо, и вдруг его позвал кто-то из-за дувала. Он долго допытывался, кто же это его выкрикивает, а там никого. Вернувшись, выдал псу его порцию, а через полчаса, Кингушка приполз к нему скуля, потерся об ноги, пустил кровавую слюну и издох...
Витька ошалел от горя, а потом, терзаемый тяжкими подозрениями, за дикий гонорар - десять бутылок водки - заставил местного фельдшера вскрытие провести и тот обнаружил во внутренностях у Кинга кусок мяса, нафаршированный мелким битым стеклом.
Брат вернулся домой, снял со стены карабин и зарядил. Перекрестился и к дверям пошел. Как я умудрился ему крышак на место поставить - не знаю.
Три дня мы изводили врага своим бездействием. А потом Витька поехал в райцентр на своем мотоцикле, у него "спортак" был им самим отшаманенный, и мрачно эдак разлыбился, выезжая со двора, в сторону директорского дома. А враг наш тем временем суетился во дворе: давал всяческие указания трем казахам, которые перекрывали его крышу новым шифером, ставили антенну для ящика и флюгарку крепили на трубе.
Вернулся братка на следующее утро и вынул из коляски ящик аптечных пузырьков с валерьянкой, полиэтиленовые пакеты, продукты, покупки всякие.
Я поинтересовался, зачем столько валерьянки - ну, самому успокоиться после такого потрясения конечно стоило, я сам был в дико растрепанных чувствах, но мы пользовали себя другими лекарствами, пол-литровыми пузырьками из которых за три дня полкухни обставили...
А он мне и говорит: "Это, Мишель, не лекарство. Это - секретное оружие!!!"
Ночью мы наполнили полдюжины пакетов жидкостью из пузырьков и побросали на белеющую в темноте новым шифером крышу директорского дома.
К утру окрестности огласились диким воем, мявом и шипением. Вся крыша была покрыта толстым слоем камышовых котов и кошек. Они копошились, дрались и орали, являя собою крайне непристойное зрелище, а особенно омерзительны были два наиболее крупных, которые сидели на самом коньке, ближе к улице, и с сатанинским энтузиазмом, на глазах у аксакалов из чайханы и собравшейся рядом общественности, совершали акт котосексуализма, выражая получаемое удовольствие непередаваемо погаными звуками.
Директор пытался прекратить безобразие, бросая в котов камни, начиная с мелких и дойдя до верхнего порога средней величины. Потом, видя безуспешность своих попыток и заливистый смех соседей, кинулся в дом, вернулся с двустволкой и с маниакальной решимостью начал садить по котам картечью.
Первый залп угодил в трубу, и флюгарка стала напоминать кухонную терку для крупных овощей. Вторым было уничтожено несколько кошаков, да только это все без толку, и разрушена телевизионная антенна. Достигнутые успехи не остановили директора, и он продолжил пальбу, добившись через полчаса того, что два кота-содомиста лениво спрыгнули вниз и продолжили свое занятие. Крыша дома чем-то напоминала Сталинград.
Аксакалы, получив распоряжение Главного, вовсю хохотали.
Месть была хороша - но явно неравноценна оскорблению и чудовищности преступления врага. Мы сами рассматривали ее, как некую прелюдию к завершающему удару, и даже строили некоторые планы, но помог случай.
Директор задумал бить кабана. Об этой своей затее он трепался по всему аулу и не спроста: он всем объявлял, что Витьке надо еще нагулять жирку, а вот Мишку он запланировал порешить в ближайшее время.
Забой свиньи весьма хлопотное и сложное дело со своей узкой спецификой, скажу я вам. Этим должен заниматься профессионал, или, по крайней мере, человек подготовленный. Таких людей мало в специфических условиях Азии, где местное население в большей степени баранину жрет, хотя и не по религиозным соображениям, по привычке. Свинобой брал за эти свои услуги кварт, ну двадцать пять рублей, пару бутылок водки и килограммов пять лучшего мяса, не говоря уж о том, что его нужно было кормить обедом и за этим обедом меньше пол-литра он тоже никак не выпьет. Щедрость директора вам уже известна по истории с арбузами, и потому вас, конечно, не удивит, что сей пресловутый директор решил попробовать обойтись своими силами и погубить моего бедного тезку самостоятельно.
