Шаманская Юлия - Прелесть, какая дурочка
- Это меня Любка вывела из себя.
Маша слегка разочарована.
-И всего делов-то? Она звонила и испортила тебе настроение?
-Это я ей звонила.
-Зря, - поджимает губы Маша.
-Ты что ревнуешь? - удивляюсь,- ты же подружка невесты.
-Знаешь, - советует Маша,- ты бы с ней перестала общаться, для твоего же блага.
-Почему, вдруг?
-Она такая стерва! Может, у нее из-за этого все легче с мужиками, но я уверена, что она и сама счастья не найдет, и тебя загубит. Это она хочет себе подругу найти, чтобы олигархов искать. Но при первом удобном случае она тебя акулам кинет или продаст с потрохами.
-Вряд ли стерва стала бы искать себе компаньонку, красивее, чем она,- возражаю я.
- Любка не в общаге студентов снимать надумала, а олигархов. Некрасивая подруга тут минус, а не плюс. И вряд ли для нее так уж очевидно, что ты красивее.
-Как же это может быть не очевидно?- удивляюсь я.
- Как-то она мне призналась, что все прошлые подружки испарялись, потому что ее шикарный вид делал их незаметными серыми мышами. А ты, молодец, что ты не боишься потеряться на ее фоне. За это она тебя уважает.
-Что??????
Маша заливисто смеется. Оставляет меня на скамейке и бежит за лимонадом. Ветер гонит салатовый листик с каплей внутри, которая искриться под яркими лучами весеннего солнышка. Протягиваю руку под лучи, бриллианты вспыхивают. Совсем новенькое колечко соревнуется в яркости с великим светилом. Даже жарко, хоть и плащ не взяла, ушла с работы в синем форменном халате поверх тонкого трикотажного платья.
Маша несет две открытых бутылки, из них торчат трубочки.
- В кафе купила, до ларька далековато.
-Маш, я тебе деньги в салоне отдам. Выбежала в чем была.
-Перестань, Элка, я угощаю. Ты лучше расскажи, чем тебя эта выдра умудрилась так расстроить?
-Маш, только между нами…
-О чем речь?!
- Мы же заявление еще не подали.
- Так подадите.
-Он меня со своей семьей не познакомил, а я уже переехала к нему жить. А вдруг его мама заявится и спросит, это что тут чужая девка делает?
- Не спросит.
-А ты откуда знаешь?
-Я его семью хорошо знаю. И понимаю, почему он это знакомство откладывает.
-Что-то не так? Почему ты только сейчас об этом говоришь?
-Вот только не надо наезжать раньше времени!- сердиться она,- во-первых, это он должен был тебе сказать, во-вторых, Витя сам по себе парень хороший. Все что есть, то он сам заработал. Поэтому его мамаша в его квартире права качать не станет.
-Расскажи, что у него там, в семье,- тороплю я.
-Не знаю, имею ли я право?
-Ну, Машенька, я никому не расскажу. Честное слово! Ты мне веришь? Мне же нужно знать заранее, чтобы свою реакцию подготовить, когда он разоткровенничается, наконец.
-Тут ты права. Расскажу.
Его мать в четвертый раз замужем. Первые два ребенка родила от одного мужчины. Витя от другого. А живет она с четвертым. Старший сын сидит в тюрьме за убийство, хотя она всем заливает, что сидит без вины. Средний сын был наркоманом и умер в больнице. Мама Витина тогда кричала про убийц докторов, которые, дабы замести следы, обвинили сыночка золотого мальчика в употреблении. Даже я поверила, но Витек подтвердил диагноз врачей. Кололся его братик по-черному.
Еще она очень гордиться сыновьями, и говорит, что посвятила детям всю свою жизнь, а во всех бедах виноваты злые люди. Такая вот свекровушка тебе достанется. Но это ничего, тебе ж не с ней жить. А Витя у тебя мальчик самостоятельный, всего добился не благодаря, а вопреки. Так что держись за него.
-Ну что ж, - отвечаю после минутного раздумья,- жизнь у него невеселая. И, наверное, он очень стесняется своей семьи, бедняжка. А мать, может, и правда, не виновата. Защищать своих сыновей - так естественно.
Глава 6. Зоенька.
Обожаю мою сестру Зою, и ее кухню. Причем, где бы Зоя не жила, ее кухня путешествует за ней. Потому что, дело тут не в метраже, ремонте или оборудовании, а в особой атмосфере, которую создает сестра. Когда-то и наша кухня была самым уютным местом, пока старшая замуж не вышла. Зоя ушла, а кухня осиротела. Холодная, скучная и не приветливая, она, видимо, отображает внутренний мир новой хозяйки. То есть меня.
После дня, полного волнений, не было лучше идеи, чем придти к Зое «посплетничать». Так она называет наши откровенные разговоры. Ступив на порог, понимаю, что идея была не просто хорошей, а блестящей. Пахнет пирогом с капустой. О, божественный аромат! Усевшись на табурет с чашкой чая из липы и листьев малины (прямо с огорода), я забыла все свои горести. Мысль о том, что Витя может обманывать меня и не собирается жениться, уже кажется бредовой.
Зоя сияет, как медный самовар, что дымится сейчас на столе. Видно, ей не терпится что-то сказать, но сперва она ждет новостей от меня. Деликатничает.
«Зоенька у нас клад», - говорила мама. А папа поспешно добавлял: «И Лизонька тоже». Но я всегда понимала, что это «тоже», как пять с минусом и с натяжкой, по сравнению с пятеркой с плюсом, которые всегда зарабатывала Зоя.
С детства сестре хорошо давалась математика, но она выбрала совсем другой путь. Родители не думали, что невинное увлечение девушки хоровым кружком выльется в смысл жизни. Зоя поступила в консерваторию, и никто не обсуждал это решение, потому что знали, ей можно доверять во всем. И действительно, сестра отлично училась, и после выпуска, ее пригласили преподавать на кафедре.
-Давай ты первая говори, - не выдерживаю я.
- Бог услышал наши молитвы!- заявляет она.
Опять двадцать пять! Не собирается же она мне проповедь читать?
Моя сестра всем хороша, но есть один недостаток- верующая. Из церкви не выпазит, то есть ходит каждое воскресенье и тащит с собой ребенка. А сейчас и того чаще ходить туда стала, Виталика, племянника моего, маме оставляет, и идет на спевки хора. Называет это подработкой. Она регент у них- главный по хору, значит. А какая же это подработка, если платят гроши? Мама оправдывает ее, конечно. Говорит, хорошо хоть по мужикам не бегает. А я вот думаю, не хорошо. Плохо даже. Год уже прошел с тех пор, как ее этот, не к ночи будет сказано кто, бросил. А для нее мужики, будто не существуют. Не нормально это, красивая она, молодая. Даже, наверное, красивее, чем я. Но на вскидку так не скажешь. Одевается блекленько, в свои любимые темные платья. Я называю их «обнять и плакать», а она говорит - это мой стиль. Красится редко, совсем немного, даже не видно разницы. Никаких штучек, которые нравятся мужчинам вроде яркого цвета волос, объемных губ, длиннющих ресниц, мини, декольте и яркого маникюра, не признает в принципе. Не дать, не взять - синий чулок. Только мама считает Зою образцом вкуса и намекает мне, что следует брать с нее пример. Но с мамой все понятно, она когда-то тоже модницей была, после второй мировой. И всех той меркой мерит.
-Ты о чем?- спрашиваю.
- Гена приходил.
- К Виталику?
-И к Виталику и ко мне! Он от женщины той ушел.
- Они поссорились?
-Поссорились полгода назад,- улыбается она.
- Ах, вот в чем дело! Действительно есть чему радоваться! Так ему и надо, кобелю. Квартиру он ей купил! Закономерно, что она его выгнала. Пусть теперь бомжует!
- Что ты такое говоришь, - расстроилась Зоя,- я сколько раз просила тебя, не говорить так о моем муже!
- Он тебе давно не муж.
- Я так не считаю.
Круто развернувшись, Зоя уходит в комнату.
Я хлебнула глоток остывшего чая, поковырялась вилкой в кусочке пирога, и, почувствовав себя сволочью, пошла за сестрой, мириться.
В комнате мама смотрит телевизор. Ее чай и пирог стоят на прикроватной тумбочке. Сестричка пристроилась в кресле с вязанием.
-Ты это, Зойка, прости…
-Забыли. Лиз! Хочешь возле камина погреться, или в кухню пойдем?
-В кухню.
Зоя моет посуду и рассказывает.
-В общем, он хорохорился, оказывается, полгода, стеснялся проситься назад, а теперь вот решился.
-И что ты ему сказала?
- Сказала, что все это время он оставался моим мужем.
-Вот ты блаженная!!!
-Спасибо за комплимент, но я его не заслуживаю.
-Это не комплимент. Я имею в виду, что ты сумасшедшая.
-Имей, сколько хочешь, в виду, но я его простила.
-Это, за какие такие заслуги?
-Потому что он у меня попросил прощения.
-Да. Все понятно.
Так ждала от сестры понимания сегодня, а она огорошила. Иногда, честное слово, я не понимаю, за что ее все умной считают.
- Лизонька, - продолжает Зоя,- все так удачно складывается. Ты выходишь замуж, и мама может спокойно вернуться домой. Она уже тебе не помешает. Ты же говорила, что будешь жить у Вити.
-Конечно, нет проблем, - рассеянно отвечаю я.
-Хочешь, разогрею твой пирог, он остыл уже?
-Спасибо Зоя, что-то мне достаточно.
-Ну, тогда я тебе с собой заверну. Тебе и Витеньке.
Зоя протягивает мне трубку. Вечно оставляю, где попало, и сейчас сестра взяла телефон на мойке, он завибрировал и чуть в воду не свалился. Вот ужас-то был бы! Как бы я это Вите объясняла? Ведь его подарок! На табло мигает «Любимый», значит, он звонит.
