Clarissa Wild - Mr.X
Но это не важно. Я застряла здесь с человеком, который не может решить, что со мной делать. Умру я или нет, от меня не зависит, но я знаю, что имею какое-то влияние на него. Хотя теперь пользы от этого никакой. Теперь я под кайфом, а значит меня больше не будет волновать, что со мной случится. Пока я чувствую в себе это, мне будет хорошо, даже если я умру.
***
Он затягивает веревку, и я снова намертво привязана к столбикам кровати. Мой мозг сейчас на пути в прекрасную страну, где с облачка на облачко скачут волшебные радужные пони. На моем лице зарождается смешная улыбка. Это, наверное, от всех смешных вещей, которые роятся в моем мозгу. А может, потому что он снова прикасается ко мне.
Веревка крепко вжимается в мои лодыжки и запястья. Он садится возле меня, берет в руки мое лицо и шепчет:
— Ты плохо себя вела.
Я начинаю хохотать.
— Тебе, наверное, кажется это смешным, но ты не подчинилась. Тебе нужно было всего лишь сходить в туалет и все. Кокс не был частью уговора.
— Уговора? — фыркаю я.
— Ты подчиняешься, и я даю тебе то, что тебе нужно.
Мое горло взрывается смехом.
— Мне ничего от тебя не нужно.
Его руки резко напрягаются, губы сжимаются в тонкую линию.
— Твоя жизнь. Ты ведь хочешь ее. Но она моя. И я могу забрать ее в любой момент, — он снова меня отпускает. — Не забывай этого.
— Но ты не сделал этого, — отвечаю я.
Он собирался вставать, но замирает. Его глаз снова встречается с моими. Он просто заглядывает мне в душу. Его рука скользит вверх по моей ноге. Я перестаю дышать.
— Но это не значит, что и не сделаю.
Его пальцы двигаются вверх по бедру и останавливаются возле моего входа. Я сжимаю ноги, но он прижимает ладонь к бедру, не давая мне этого сделать.
— Я подумывал сначала поразвлечься. Думаю, я заслужил.
Мои глаза расширяются в ужасе.
— Ты не посмеешь!
Мои слова заставляют его губы дернуться в усмешке.
— Но я уже начал.
Я чувствую острую боль на своей коже, прежде чем понимаю, что он собирается делать.
Его рука спускается по внутренней части моего бедра, быстро и грубо. Я визжу, но второй рукой он затыкает мне рот.
— Это твое наказание за то, что пыталась одурачить меня.
Он хватает мои бедра, раздвигая их, и его ладонь с громким хлопком приземляется на мою кожу. Удар будто жалит меня, на глазах наворачиваются слезы. Но что я ненавижу больше всего, так это то, что удар отзывается в самых чувствительных местах моего тела. Ненавижу то, что моя кожа покрывается мурашками, когда мое тело реагирует на его выходку.
Я. Ненавижу. Это.
Его глаза сужаются, и он начинает потирать место, по которому только что ударил. Наклоняясь ко мне, он шепчет:
— Я думаю, тебе это нравится.
— Катись ты к черту! — я выкручиваю руки из веревок, но его крепкая хватка прижимает меня к кровати.
— Ты можешь сопротивляться, но твое тело говорит о другом.
Я чувствую, как его рука скользит немного выше по бедру, пока он не достигает места, которое я так тщательно скрываю от всех ублюдков, похожих на него. Я резко вдыхаю, когда он надавливает на мой клитор.
— Вот, — он облизывает губы. — Не важно, помнишь ты или нет. Не важно, убью я тебя или нет. И даже не важно, нравится тебе это или нет. Твое тело жаждет этого. У тебя нет другого выхода, как подчиниться, потому что я теперь главный. Я единственный, кто может тебя спасти.
— Спасти? Ты то и делаешь, что угрожаешь убить меня! — я пытаюсь вырвать свои бедра из-под него, но без толку.
— Верно. Я еще не решил, что с тобой делать.
Что? Я так и знала. Он не уверен, что выбрать, и я не имею ни малейшего понятия, почему. Я больше не чувствую его пальцев на своем теле и вздыхаю с облегчением. Я не уверена, на самом ли деле это облегчение, потому что я возбуждена до предела. Я не хочу признавать этого, но это правда. Его руки… прикосновение такое знакомое.
Или во мне просто говорит кокаин.
Я опускаю веки и глубоко вздыхаю, пытаясь успокоиться. Я напоминаю себе о том, что лежу, привязанная к кровати, и что я должна делать все, что он просит. Только так я смогу выжить. Я знаю, что этот человек застрелит меня в тот момент, как только решится на это. Нужно быть осторожной. Чтобы сбежать, мне нужно дать ему то, что он хочет.
Но что он хочет?
Я слышу стук пистолета по кровати и болезненно осознаю, что лежу перед ним, уязвимая и беззащитная. Смерть призраком преследует мой мозг, мои воспоминания, и вскоре я думаю о своем детстве. Краткий проблеск чего-то недостижимого, чего-то сюрреалистического. Женщина в черном платье. У нее длинные волнистые каштановые волосы. Глаза мягкого шоколадного цвета заполнены страхом. Лестница.
Я заставляю себя открыть глаза.
Сердце вырывается из груди, и я опять не понимаю, почему. Я моргаю пару раз, чтобы убедиться, что я до сих пор в этой комнате, до сих пор заложница, и что эта картинка — всего лишь плод моего воображения.
Парень со шрамом сидит возле меня. Он поглаживает свой пистолет. На его лице пустота, и он просто смотрит перед собой. Мне кажется, я не одна думаю о посторонних вещах. Реальность — сука, и мы оба пытаемся избежать контакта с ней.
Мне становится интересно, знакома ли ему совесть? Можно ли еще спасти его душу? Могу я спасти свою жизнь до того, как он заявит на нее права? Мне интересно, как далеко я способна зайти, что выбраться отсюда?
Чтобы сделать это, мне нужно узнать его имя. Просто чтобы узнать имя человека, который хочет меня убить. Как воспоминание для следующей жизни. Я заслужила знать.
— Как тебя зовут? — спрашиваю я.
Его глаза снова возвращаются ко мне, будто я оторвала его от жизненно важной миссии. Он смотрит на меня, будто видит призрака, который пришел по его душу. Даже его безжизненный искусственный глаз пристально смотрит на меня. Выражение на его лице не выражает никаких эмоций. Его губы медленно шевелятся, странным чувственным образом.
— Ты можешь называть меня мистер Икс.
— Икс.
— Мистер.
— Мистер Икс, — повторяю я.
Он кивает. На моем лбу появляется складка. Я смотрю на его изувеченный глаз, на разрезы и шрамы, которые покрывают его. Это единственная причина, по которой он назвал бы себя Икс. Ну, конечно. Я быстро отвожу взгляд, боясь, что если буду пялиться, он накажет меня и за это.
Он откашливается и начинает снимать перчатки, по очереди стягивая каждый палец. Я наблюдаю за каждым его движением. Мне все равно больше нечего делать. Под черной кожей скрываются татуировки. От черных меток на тыльной стороне его ладоней у меня по спине расползается холод. Черепа и какие-то племенные символы. Но самым жутким для меня становятся слова на его пальцах. Я молча сверлю глазами его костяшки, пытаясь внятно прочитать то, что там написано. Его рука частично закрывает текст.
Он поворачивается ко мне, и я пытаюсь отодвинуться, но не могу. Он хватает одеяло с края кровати, и укрывает мои ноги.
— Подумал, что ты, возможно, замерзла, — раздумывает он, а потом заливается смехом, будто это самая смешная шутка на свете.
Плевать. Все, что я перед собой вижу, это его пальцы, на которых вытатуировано «ГОРИ», и на другой руке — «В АДУ».
Я пытаюсь проглотить комок в горле. Когда он замечает, что я пялюсь на надпись, мне хочется сорваться с места и бежать.
— Это послание, — говорит он, указывая на костяшки.
— Для кого? — раздается мой голос.
Дьявольская улыбка появляется на его губах.
— Для всех, кого я собираюсь убить. Это последнее, что они видят.
От его слов мои глаза расширяются, под кожей бурлит адреналин. Я права. Убивать людей — его привычка. Я знаю, что передо мной единственный шанс спросить это. Чтобы разобраться с уравнением, я должна найти неизвестную. Его шрам. Здесь есть связь.
— Откуда шрам? — спрашиваю я, глядя на его глаз.
Его глаза сужаются, когда я слышу его рычание. Оно низкое и гортанное. Оно вызывает во мне панику, потому что я знаю, что он накажет меня. Я хочу рискнуть. Чего бы мне это ни стоило, я найду его секреты и использую их против него.
Глава 4
«Как с первым вздохом к миру возвращаясь,
жизнь воскресает, к смерти прикасаясь»
— Джон Оксенхем
Икс
Я поднимаю руку и смотрю. Мышцы напряжены, пальцы словно лезвия, готовые впиться в ее плоть. Если бы хотел. Я до сих пор не уверен в этом. Но от ее вопроса в моих жилах закипает кровь. Как она вообще смеет спрашивать такое? Как она смеет смотреть на меня так? Еще ни один из тех, кто указал на мое увечье, не пережил разговор, сохранив все пальцы или глаза.
