Оливия Торн - Все что он пожелает
— Мы либо создаем свою действительность, Лили, либо принимаем действительность, которую нам навязывают другие. У тебя слишком много всего впереди, чтобы мириться с действительностью, частью которой является Клаус.
«О-о-о-ох, мистер Философия», – раздраженно подумала я. – «Мистеры Мамочка и Папочка Оплатили Мое Обучение в Гарварде и Подарили Мне Деловые Контакты с Миллионерами».
Как будто прочитав мои мысли, он остановился, поймал мою руку, и осторожно развернул меня к себе лицом, заглядывая в мои глаза.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы услышать его первые слова, потому что из-за этой руки на моем запястье, мои ноги ослабели.
— Было ли у меня много преимуществ, когда я рос? Да, было. Я – большой счастливчик и я признаю это. Но частью моего воспитания было то, что я познал свои сильные стороны и узнал, на что я способен. Я никому не позволю говорить мне обратное. Когда я смотрю на тебя, Лили, я вижу красивую…
Я чуть не рухнула.
Он только что назвал меня красивой?!
— …женщину, уравновешенную, очень умную, способную держать себя в руках, и не поддающуюся всякому дерьму. Ой, подожди, пропусти последнюю часть, — сказал он, словно сделал мысленную заметку. Затем он снова пошел. — Я правильно иду?
Какой ОСЕЛ! Пока я его догоняла, у меня внутри все клокотало.
— Знаешь, ты слишком важничаешь для парня, который пришел посмотреть документы чужой компании в пятницу вечером после закрытия.
— Ой, ой, я задел за живое? – засмеялся он.
Боже, он меня так бесит!
— Зачем ты здесь, конкретно?
Он сунул руки в карманы, огляделся вокруг и пожал плечами.
— О, не знаю… подумываю купить компанию.
Я фыркнула.
— Конечно.
Он одарил меня «Эх, кто знает взглядом».
— Может когда-нибудь. Когда накоплю денег.
— Тогда у тебя будет целая компания, чтобы целовать твой зад, да?
О, Боже. Как только я сказала это, я захотела взять свои слова обратно.
Но он просто залился смехом.
— Не знаю, относительно других, целующих мою задницу, но…
Тут он бросил озорной взгляд на мой зад.
— Я был бы не прочь целовать задницу кого-то другого.
Опять свекольно-красная. Пшшш! Вся кровь прилила к моему лицу.
Но на этот раз я застыла на месте.
— Эй, — рявкнула я.
Он обернулся снова с этим удивленным взглядом.
— Что?
— Знаешь, это крайне неприлично, правда? – сказала я, скрестив руки на груди.
Я полагала, что он ответит чем-нибудь еще более непристойным, но он удивил меня, подняв руки в примирительном жесте.
— Прости, — сказал он искренним тоном. – Я прошу прощения. Я не хотел поставить тебя в неловкое положение. Ты просто… извини. Этого больше не повторится.
— Ты просто что? – спросила я.
Мне было не слегка любопытно, что он собирался сказать дальше – я просто умирала от любопытства.
— Ну, ты, – он замолчал и покачал головой. – Ничего.
— Ты просто что? – потребовала я.
Он улыбнулся, но это была не его обычная, «Я собираюсь делать то, что хочу, и собираюсь повеселиться, делая это», ухмылка. Она была более искренняя… и почти уязвимая.
— Я нахожу тебя очень привлекательной.
Мое сердце пропустило удар, пока он продолжил.
— Я привык быть слегка более… агрессивным и забыл об окружающей обстановке и манерах. Я прошу прощения. — Он опять дурачился и поднял обе руки, словно говоря, «Не стреляйте! Я больше не буду». — Только не подавай на меня в суд за сексуальное домогательство, ладно?
Я стояла там всё еще со скрещенными руками и раздумывала над этой дилеммой.
С одной стороны, его поведение было совершенно неуместно.
А с другой стороны, сексуальное домогательство по определению — это нежелательные сексуальные заигрывания.
А я та-а-а-а-а-к их желала.
Вообще-то я накинулась на него потому… ну,… что он меня раздражал, возбуждал, залез мне под кожу, и я хотела нанести ответный удар. Я не самая сексуальная женщина на свете. По крайней мере, я не расхаживаю и не шучу о сексе с незнакомцами – и мне нечем ответить ему на его короткое выступление по поводу «целования задницы». Поэтому я пошла по пути наименьшего сопротивления.
Невероятно великолепный парень открыто флиртовал со мной, а я собиралась отказаться от этого.
Итак,… либо сохранить мое достоинство и окатить холодной водой все сексуальное напряжение… или признать, что я чересчур резко отреагировала, и выглядеть так, словно я вешаюсь на него?
Я постаралась найти золотую середину, но вышло не так хорошо, как я надеялась.
— Я не говорила, перестать… просто… притормози слегка, — пробормотала я, покачиваясь на каблуках вперед-назад.
Он улыбнулся как Чеширский кот, и я почувствовала, как мои колени вновь задрожали.
Черт побери, я так легко не сдамся!
У него было преимущество, и он знал об этом, но он не воспользовался им.
— Договорились. Теперь давай посмотрим на эти документы. Пойдем?
Глава 12
Мы вернулись обратно к моему столу и кабинету Клауса.
Тишина была немного неловкой.
В торговле есть пословица: «Кто первый заговорит, тот и проиграет».
Представьте, продавец презентует свой товар не определившемуся клиенту. Когда продавец заканчивает свою презентацию и просит приобрести товар, он должен замолчать и дождаться ответа. Если он скажет что-нибудь раньше клиента, значит, он отчаянно хочет продать свой товар, а все мы знаем, насколько привлекательно отчаяние. В свою очередь, если не определившийся клиент первым произнесет что-либо, значит, он купился на негласное равновесие сил и признал его. Психологически он передал власть продавцу, что обычно приводит к заключению сделки. Любой, кто заговорит первым, проигрывает.
В этом случае, проиграла я.
— Ты до сих пор не сказал, что такого важного в этих документах, что тебе приходится тратить на них такой превосходный вечер пятницы, — сказала я, просто чтобы возобновить наш разговор.
— Вообще-то, я полагаю, что уже сказал, — ухмыльнулся он.
— Ах, да, правильно. Ты подумываешь о покупке компании, — сказала я с сарказмом. – А как насчет настоящей причины?
Он продолжал ухмыляться:
— Ну,… если бы я был на месте Клауса, я бы возможно сказал, что это не твоё дело. Но поскольку мы друзья, позволь мне выразиться по-другому — есть вещи, о которых я не вправе говорить, но могу сказать, что я… уполномоченный представитель одной очень важной деловой сделки и хотел проверить кое-что, прежде чем мы совершим её.
— LMGK поглощение,— сообразила я.
Он выглядел удивленным.
— Ты об этом знаешь?
Я покраснела. Я не должна была знать об этом, но…
— Последние недели все шептались об этом. И я кое-что видела.
— Например?
— …кое-что, о чем я не вправе говорить.
Он засмеялся.
— Тушé.
— Но чего я не видела раньше, так это тебя.
Что было правдой. Во время всех этих секретных встреч толстосумов из Икзертон и LMGK я никогда не видела Коннора. Его бы я определенно запомнила.
Он указал на себя.
— Теперь видишь. Во плоти.
Я посмотрела на загорелую грудь, выглядывавшую из выреза его расстегнутой рубашки, и вздохнула про себя.
Я бы хотела увидеть гораздо больше плоти мистера Коннора Брукса…
Мы подошли к моему столу, и я стала рыться в поисках ключей от кабинета Клауса.
— Эй…
Я обернулась, и слегка наклонилась над столом в поисках ключей. Мой зад был приподнят, и я практически ожидала услышать еще один комментарий о своей заднице.
Я испытывала смешанные чувства о том, хочу ли я его услышать или нет.
Но Коннор вместо этого пристально уставился в монитор, который я не выключила, когда спустилась вниз.
— Это данные по «Терамор»?
Вот, ДЕРЬМО.
— Это конфиденциальная информация, — сказала я, и у меня в груди всё сжалось от страха.
Он искоса посмотрел на меня, затем наклонился к монитору и стал пролистывать отчет.
– Помнишь, оба Клаус и Ваш генеральный директор сказали, что ты должна предоставить мне все, что я пожелаю. Ой, подожди, это ведь некорректное замечание?
Я прищурилась:
— Я приму это как приемлемые намеки, – невозмутимо сказала я.
Он засмеялся:
— Приемлемые намеки… это хорошо… — замолк он, листая документ дальше.
Затем выражение его лица стало суровым, и он покачал головой, продолжая пристально смотреть на экран.
— Чушь собачья.
— Что прости? – спросила я в шоке.
Он взглянул на меня, как будто на что-то решаясь:
— Я могу доверить тебе кое-что, Лили?
— Э… думаю…?
— Да или нет. Я не хочу, чтобы это дошло до Клауса, — вполне серьезно сказал он.
Во-о-о-от, блин…
Хотя я была слишком любопытной, чтобы сказать «нет».
Да, и Клаус был большим мудаком по отношению ко мне, чтобы притворяться, что я хоть сколько-то предана ему.
— Да.
Коннор провел рукой по волосам:
— LMGK уже сделал свою собственную оценку «Терамор». Я сказал, «Э-э, мы убедили Терамор позволить вам, ребята, также попытаться посмотреть на ваши цифры и сравнить, как Икзертон оценит ситуацию».
