Филипп Янси - Где Бог, когда я страдаю
Предотвращение слепоты — одна из наиболее сложных задач, которую пытаются разрешить в Карвилле. Несколько пациентов лишили себя зрения, просто умываясь: их бесчувственные руки не передали в мозг сигнал о том, что из крана течет кипяток.
Кроме того, что Лу лишился зрения, он также страдает от многих других побочных эффектов проказы. На ногах у него нет пальцев — он потерял все десять пальцев по причине инфекции и от нечаянных повреждений, которые он сам себе наносил. На его руках — глубокие трещины и шрамы. Но Лу прибыл в Карвилл, в основном, из-за психологических, а не физических проблем. Лу кажется, что дверь между ним и остальным миром наглухо закрыта. Он не может видеть людей. Он настолько потерял чувствительность, что не ощущает рукопожатия или любого другого прикосновения. Только его слух пока остается неповрежденным, но он боится, что и этот контакт с миром вскоре оборвется: новое экспериментальное лекарство, которое он принимает, оказывает негативный эффект на его слух.
Дрожащим от волнения голосом Лу рассказывает, как он любит играть на арфе. Наигрывая гавайские мелодии, которые он помнит с детства, он может предаться воспоминаниям о прежних днях. Будучи искренним христианином, он поет и песни прославления Господу, а иногда играет на арфе в церкви. Для того, чтобы играть, он вынужден прикреплять медиатор к большому пальцу, в котором еще немного сохранилась чувствительность. Ощущая вибрацию струн, он может играть. Но его большой палец недостаточно чувствителен для того, чтобы зарегистрировать и передать боль. Часы занятий на арфе сделали его палец мозолистым, затверделым, а теперь на нем появилась рана. До сих пор он боялся приходить в клинику.
«Можете ли вы помочь мне, чтобы я смог продолжать играть, не повреждая палец?» — спрашивает он. Говорит он с акцентом, а в голосе звучит мольба.
Группа докторов и физиотерапевтов рассматривают руку Лу на телевизионном мониторе. Они пользуются термографическим способом обследования, когда специальный аппарат регистрирует тепловое излучение и отображает различные его уровни на экране яркими цветами. Эту же технологию используют на спутниках, определяя погодные условия. На термограмме рука Лу выглядит как яркий орнамент из желтого, фиолетового, малинового и спектра других цветов. Самые холодные части руки окрашены в зеленый или голубой цвет. Ярко-красный — это цвет, указывающий на инфекцию: к этому месту приливает кровь, повышая температуру. Особо опасные места окрашены в желтый цвет. Большой палец Лу выделяется на термограмме: он воспален от частого использования и окрашен в желтый цвет.
Термография революционизировала методы лечения в Карвилле, потому что она служит как система предупреждения для бесчувственного человека. К сожалению, в отличие от естественной системы передачи боли, с помощью этой технологии можно заметить опасность только после стрессового периода, а не в то самое время, когда происходит повреждение. Человек, у которого система передачи боли функционирует нормально, обратился бы за помощью намного раньше. Палец давно бы уже привлек к себе внимание здорового человека — пульсирующая боль не давала бы ему покоя, требуя лечения и отдыха. Но у Лу, к сожалению, нет боли. Он никогда не узнает, когда именно снова повредит свой палец. Группа специалистов разрабатывает специальную перчатку, которая подойдет Лу и уменьшит нагрузку от медиатора. Доктор Бренд строго наказывает Лу, чтобы тот давал больше отдыха пальцу, всегда носил перчатку и приходил в клинику каждую неделю. Но после того, как Лу уходит, физиотерапевт говорит пессимистически: «Лу терпеть не может перчаток. Они привлекают внимание посторонних, и, к тому же, он будет хуже чувствовать медиатор. Вероятнее всего, он поносит ее день-другой, а затем выбросит».
Лу все больше отстраняется от людей по мере снижения своих чувств — зрения, слуха, осязания. А теперь и то, что он страстно любит, его самовыражение посредством музыки, возможно, будет отобрано у него. Вероятно, он вернется в клинику через несколько недель с другой инфицированной раной, которая оставит неизлечимые повреждения на пальце. Может быть, он вообще потеряет палец. Но в Карвилле никого не принуждают к лечению. Не обладая системой боли, которая заставила бы его действовать, Лу легко может просто проигнорировать предупреждение термограммы.
Швабра и туфля
В комнату входит другой пациент, Гектор. Хотя на его лице нет уродующих следов болезни как у Лу, взглянув на него, я едва сдерживаюсь, чтобы не выдать своего состояния. Я шокирован. Я несколько привык к разным цветам на мониторе, но не на лице человека. У Гектора синяя кожа! Заметив мою реакцию, доктор Бренд шепотом объясняет мне, что организм Гектора не принимает лекарства «сульфон», которое обычно применяется для лечения проказы, и врачи проводят эксперименты с другим лекарством, которое носит синюю окраску. Больной с радостью согласился пожертвовать нормальным цветом своей кожи, лишь бы остановить распространение проказы в своем теле.
Гектор явно пытается помочь врачам, отвечая на все вопросы обдуманно, по-техасски растягивая слова. Нет, у него не было проблем со времени последнего посещения клиники. Термограмма, однако, не согласна с его ответом - на ней видно красное пятнышко между большим и указательным пальцами. При наружном осмотре инфекции не видно, но внутри — гноящаяся рана. Задавая массу вопросов, как группа следователей подозреваемому, доктор Бренд и другие просят Гектора вспомнить, что он делал в этот день. Как он бреется? Как обувается? Работает ли он? Играет в гольф? В бильярд? Где-то на протяжении дня Гектор слишком сильно сжимал что-то между большим и указательным пальцами.
Если они не выяснят, какие именно его действия вызвали инфекцию, это приведет к дальнейшим, более серьезным заболеваниям.
Наконец, Гектор определяет проблему. Он работает продавцом, а в конце рабочего дня помогает навести в магазине порядок и моет шваброй пол, чтобы на нем не осталось следов разлитых напитков. Движения взад-вперед, сопряженные с неспособностью Гектора чувствовать, насколько сильно он сжимает ручку швабры, повредили ткани внутри его большого пальца. Тайна разгадана.
Гектор горячо благодарит группу медиков. Один из них пишет записку начальнику магазина с просьбой найти Гектору другое занятие вместо мойки полов.
Входит следующий пациент — Хозе. В отличие от большинства пациентов в Карвилле, Хозе одет по последней моде. Брюки выглажены, хлопчатобумажная рубашка ладно подогнана. Его туфли совсем не такие, какие носят большинство пациентов, — черные ортопедические туфли. Нет, на нем — модные, до блеска начищенные коричневые туфли с острым носком. Вообще, проблема как раз в них, в туфлях. Он безупречно одевается потому, что работает продавцом мебели у себя в Калифорнии. Работники клиники не раз пытались убедить Хозе, что ему необходимо носить не самую модную, а более удобную обувь, но он не соглашался. Для него собственный имидж важнее, чем то, в каком состоянии находятся его ноги. Когда Хозе снимает туфли и носки, я вижу, что его ноги ужасно изранены. Раньше такого я не видел. Там, где должны были быть пальцы, не осталось и бугорка. За многие годы болезни его ноги превратились в округлые культи, будто пальцы были ампутированы. Поскольку у больного нет пальцев на ногах, при ходьбе изнашиваются даже сами ступни. Термография рисует ясную картину происходящего. Доктор Бренд обращает внимание Хозе на ярко-желтые участки, указывающие на распространяющуюся инфекцию. Обыкновенно, в такой ситуации человек начал бы хромать или изменил походку, подобрал бы более удобную обувь. Но Хозе не чувствует сигналов опасности. Медики поочередно пытаются убедить Хозе в серьезности проблемы, но он вежливо отказывается носить туфли, изготовленные в Карвилле. Они кажутся ему тренировочной обувью для калек. Как только покупатели увидят эту обувь, считает он, они сразу же поймут, что с ним что-то не в порядке. На его лице и руках — почти никаких следов болезни. Он не позволит, чтобы обувь выдавала его.
В конце концов доктор Бренд вызывает специалиста по изготовлению обуви и просит его поработать над туфлями Хозе, сделать их более свободными. После того, как последний пациент покинул здание, доктор Бренд обращается ко мне: «Часто мы считаем, что боль только ограничивает нас, мешает быть счастливыми. А мне кажется, она дает свободу. Посмотри на этих людей. Лу — мы напряженно работаем над тем, чтобы он снова обрел свободу на элементарном уровне и смог играть на арфе. Гектор — он даже не может вымыть полы, не повредив себе. А Хозе не может красиво одеваться и нормально ходить. Для этого ему необходим дар боли».
Безразличие, несущее смерть
Проказа — это не единственная болезнь, повреждающая систему передачи боли. Результаты исследований, проводимых в Карвилле, также используются для лечения других болезней, поражающих чувствительность. В тяжелых случаях диабетики тоже теряют ощущение боли и встречаются с теми же проблемами. Многие из них потеряли пальцы на руках и ногах и даже целые конечности в результате несчастных случаев, которые произошли потому, что больной не чувствовал боли. Алкоголики и наркоманы также могут убить свою чувствительность — каждую зиму алкоголики замерзают на улицах, потому что не чувствуют жгучего мороза.