Донна Грант - Полночный соблазн
— Я был слишком напуган, чтобы признать, что влюбляюсь в тебя. Каким же дураком я был. Я ни разу не сказал тебе, что я лю… я люблю тебя, Эйсли. А сейчас, ты мертва.
Он ждал, что сейчас она сядет и скажет ему, какой он идиот. Фелан готов был упасть к ее ногам, сделать все, что угодно, лишь бы она вернулась к нему.
Кто-то постучал в дверь. Он почувствовал магию. Он знал только одного Друида, который посмел бы приблизиться к нему в такой момент.
— Входи, Айла.
Дверь скрипнула, и она вошла внутрь, перед этим тихо притворив дверь за собой.
— Могу я что-нибудь сделать?
— Нет.
— Мне очень жаль, Фелан. Правда, очень жаль.
Эмоции, которые он сдерживал, душили его. Он кивнул, но не заговорил.
Айла встала рядом с ним и положила руку ему на плечо.
— Эйсли выглядит красивой.
Фелан встал и подошел к Эйсли.
— Костер готов, не так ли?
— Да. Но это не значит, что нужно делать это прямо сейчас. Мы можем подождать.
— Она заслуживает стать свободной.
Фелан удивился, когда Айла вложила в руки Эйсли небольшой букетик полевых цветов, которые лежали у нее на животе. Он опустил глаза на Айлу и увидел, что девушка плачет.
— Я прощаю тебя за все, что со мной произошло, — сказал он. В ответ на ее удивленный взгляд, он дернул подбородком в сторону Эйсли. — Она говорила мне, что я должен отпустить прошлое. Она была права. Я должен был сделать это много лет назад.
Фелан аккуратно поднял Эйсли в последний раз. Он соблазнялся предложением Айлы подождать, но знал, что это неправильно. Он бы смотрел на ее тело, без некогда расположенной в нем души.
Фелан шел за Айлой через лес к месту у небольшого ручья. По обе стороны тропинки стояли Воители и Друиды. И, к его удивлению, он увидел Риса, Константина, Бэнана и Джейн, и Гая с Еленой.
Погребальный костер был построен на возвышении, так, что Фелану пришлось подниматься по нескольким ступеням, прежде чем он смог положить тело Эйсли на него. Он провел по ее волосам и в последний запечатлел поцелуй на ее губах.
— Будь свободна, — прошептал он.
Когда Фелан повернулся, Харон ждал его у подножия ступеней с факелом. Фелан спустился и взял его. Прежде, чем передумать, Фелан поджег факелом костер и отошел к остальным.
Самое тяжелое, что он когда-либо видел в жизни, это как разрастается огонь и все ближе и ближе подбирался к его возлюбленной Эйсли.
Глава 53
Эйсли почувствовала теплое солнце на своем лице, свет проникал даже через ее закрытые глаза. Она открыла глаза, ожидая, что окажется в Аду с Дьяволом, который поджидает ее с улыбкой, чтобы начать издеваться над ней.
Вместо этого она была в лесу.
Она посмотрела вниз на тонкое черное платье и босые ноги, но боли больше не было. Эйсли с каждой секундой все более озадачивалась.
Справа, мимо нее сквозь деревья скакал олень, затем он замедлил бег и совсем остановился. Он поднял голову и принюхался. Животное нерешительно переминалось, пока не остановилось и не опустило голову. Когда он поднял ее, вода капала с его морды.
Эйсли направилась к оленю, изумленная тем, что животное посмотрело на нее, но не убежало. Казалось, он не обращает внимания на ее присутствие.
Она увидела озеро, и солнечный свет блестел на поверхности воды, которая была гладкой, как стекло. Она улыбнулась и остановилась рядом с оленем.
— Как красиво.
Животное продолжило пить. Эйсли осмелела и провела рукой по спине оленя. Его темно-красный мех был мягким и щекотал ей руку. Одним рывком головы он мог насадить ее на свои рога. Но не этого она боялась.
Не животного, а того факта, что она была неизвестно где и без обуви. Почему она без обуви? И почему она ждала, что окажется в Аду?
И она вспомнила.
— Я умерла.
Ее радость растворилась, когда она подумала о Фелане. Все воспоминания о битве вернулись. Она вспомнила, как нежно он держал ее, как чудесно было смотреть в его потрясающие серо-голубые глаза, глядящие на нее.
Это воспоминание она никогда не отпустит. Где бы она ни была, в Аду или в Чистилище, она будет держаться за это последнее воспоминание о Фелане, ведь это все, что она имела.
Эйсли подняла взгляд и осмотрела озеро. Ее тело дернулось, когда она увидела хижину. Хижину Фелана.
— Этого не может быть.
Олень выдохнул, прежде чем повернуться и пойти прочь. Эйсли не последовала за ним. Она стояла, как вкопанная, глядя на хижину, и разнообразие красок от цветов, которые посадил Фелан.
Через некоторое время она села и прижала колени к груди, обвив их руками. Она не могла понять, почему была здесь.
Может, потому, что это было последнее место, где она была счастлива. Или это был какой трюк Дьявола. Она хотела переплыть озеро, но что поджидало ее в темных глубинах?
Два дня она просидела, уставившись на хижину, солнце вставало и садилось, не беспокоя ее. Она не хотела ни пить, ни есть.
Когда на второй день, небо зажглось красным и оранжевым от заходящего солнца, она встала и вошла в воду. Что бы с ней не случилось, она должна попытаться добраться до хижины.
Нырнув в воду, девушка поплыла так быстро, как могла. Ни один мускул не напрягался. Все время она ждала, что что-то схватит ее за ногу и утащит на дно. Но ничего не происходило.
Ее ноги коснулись земли на противоположной стороне озера, и она вышла из воды. Эйсли отбросила волосы назад и обнаружила, что они сухие. Ее одежда тоже была сухая.
— Что ж, я же мертва, — сказала она себе.
Ее взгляд остановился на хижине, и она забыла о сухих волосах и одежде. Воспоминания об этом доме нахлынули на нее.
Как Фелан в первый раз привел ее в свой дом, как первый раз показал ей свой сад, как первый раз любил ее. Тогда она первый раз осознала, что любит его.
Она не пыталась остановить или вытереть слезы. Она плакала по тому, что было и что она потеряла. Она плакала по своим ошибкам, и по единственной правильной вещи в ее жизни, которой был Фелан.
Еще сильнее она заплакала, когда поняла, что никогда не почувствует его прикосновений.
— Именно в этом моя пытка? — прокричала она.
Если это так, то Дьявол не мог придумать ничего более действенного.
Эйсли сердито вытерла слезы и гордо прошествовала в хижину. Она поднялась по лестнице и открыла дверь. Но не могла заставить себя войти внутрь.
Стоять на пороге уже было тяжело. Зайдя внутрь, она снова переживет эти прекрасные несколько дней с Феланом, когда, казалось, они были единственными людьми на всем белом свете.
Темнота опускалась с последним лучом солнца, заходящим за горы. Эйсли шмыгнула носом и подняла ногу. После глубоко вдоха, она переступила порог.
Она закрыла за собой дверь и прошла в спальню Фелана. Все было так аккуратно и опрятно, как и в первый раз, когда она увидела хижину. Она криво усмехнулась, увидев, что он подобрал ее вещи и положил рядом со своими.
Аккуратность никогда не была частью Эйсли. Обычно люди злились на нее из-за этого. Но только не Фелан. Он ни разу не сказал ни слова, несмотря на то, что много раз спотыкался об ее обувь.
Она вошла в его спальню и забралась на кровать. Эйсли легла на бок и смотрела в окно на озеро.
Может она и провела в хижине мало времени, но это были самыми лучшими воспоминаниями. Те утра, когда она просыпалась и видела потрясающий вид на озеро и горы, в объятиях Фелана. Вечера, когда они занимались любовью и засыпали под звуки леса.
Закрыв глаза, Эйсли знала, что ничто не заставит ее покинуть хижину сейчас.
***
Пламя подбиралось к ногам Эйсли. Фелан не был уверен, что сможет спокойно стоять и смотреть, как ее тело сгорает. Но он не мог оставить ее.
Он не мог избавиться от ощущения, что она нуждается в нем. Что было полнейшем абсурдом, потому что она мертва. Безжизненна.
Мертва.
Фелан хотел прореветь от злости и несправедливости всего этого. Кричать на себя за то, что не дал ей шанса. Как он собирается прожить вечность после того, как потерял ее?
Больше чем это, как он сможет жить с мыслью, что он сделал с ней? Он отвернулся от нее и дал Уоллесу возможность издеваться над ней. После того, как Фелан обещал беречь ее.
— Это не твоя вина, — сказал Харон.
Фелан сжал руки в кулаки.
— Нет, моя. Я дал ей слово и нарушил его.
— Она не сказала тебе, кто она.
— Я знал ее, Харон. Я провел много дней с ней. Я, по крайней мере, должен был выслушать ее. Моя слепая ненависть к Драу и предательство привели к этому.
Харон вздохнул и покачал головой.
— Всегда проще оглядываться назад и думать, что мы могли бы сделать или сказать по-другому. Но жизнь так не работает. Мы сталкиваемся с чем-то и реагируем.
— Я ведь ненавижу Драу, почему я готов на все, чтобы вернуть ее?
— Потому что ты любишь ее.
Фелан сжал челюсть, пока эмоции нарастали в нем.
— Да. Люблю. И я потерял ее.
— Направь свою месть на Уоллеса, — сказал Харон. — Заставь его заплатить.
— Всенепременно, — пообещал Фелан, ярость просачивалась из его слов.
