Майкл Коннелли - Револьвер для адвоката
Судья спросила, намерен ли Форсайт провести перекрестный допрос Марко, пока тот еще на свидетельской трибуне. В дополнение к той возможности, которую он получил бы после того, как я снова вызову агента УБН на свидетельскую трибуну после полудня.
Особо не раздумывая, Форсайт предпочел подождать и провести один перекрестный допрос, не прерываясь. И на всякий случай оставил за собой право вызвать Марко снова на свидетельскую трибуну, даже если мне он больше не понадобится.
Судья отпустила Марко со свидетельской трибуны, но приказала вернуться в зал суда к часу дня. А мне велела вызывать следующего свидетеля.
– Защита вызывает Ли Лэнкфорда.
Развернувшись, я посмотрел на Лэнкфорда, который стал неторопливо подниматься со своего места.
– Ваша честь, нам понадобится пульт для демонстрации видеозаписи.
Я специально запросил пульт до того, как Марко с адвокатом вышли из зала суда. Хотел, чтобы они поломали голову над тем, какую запись я собираюсь поставить.
42
Твердым шагом, хотя и медленно, Лэнкфорд направился давать показания, вперив взгляд в стену за свидетельской трибуной. Я внимательно за ним наблюдал. Казалось, внутри он пытается найти баланс, а снаружи действует на автопилоте. На мой взгляд, это был хороший знак: до него дошло, что спасти его могу только я.
Для Лэнкфорда, как для назначенного на дело следователя окружного прокурора, сделали стандартное исключение: ему позволили оставаться в зале суда. Начиная с выбора присяжных, для обвинения он был как свой, так как каждый день сидел позади Форсайта. Но до того момента, как я заставил Лэнкфорда встать для опознания во время дачи показаний Хенсли, его не представляли. Поэтому мы подробно прошлись по тому, кто он такой и чем занимается, включая прошлую работу в качестве детектива по убийствам в полиции Глендейла, хотя эту информацию еще раньше обнародовал Марко. А потом я приступил к вопросам первостепенной важности для линии защиты.
– Давайте поговорим о нашем конкретном деле. Вас направили работать на сторону обвинения, или вы сами попросились?
Лэнкфорд сидел, потупив взгляд, будто и не слышал вопроса. Молчание затянулось, и я понял, сейчас судья вот-вот его подтолкнет, как вдруг он заговорил:
– Обычно дела об убийствах мы берем по очереди…
Пока я формулировал дополнительный вопрос, Лэнкфорд продолжил:
– Но в данном случае я лично попросил о назначении.
Я выждал, ожидая, что Лэнкфорд добавит что-то еще, но он молчал. Тем не менее я истолковал его полный ответ как признак того, что мы пришли к молчаливому согласию.
– Попросили? Почему?
– Меня уже как-то направляли на дело об убийстве, обвинителем в котором был Билл Форсайт, и мы неплохо сработались. Во всяком случае, я указал эту причину.
Выдавливая из себя последнее предложение, Лэнкфорд смотрел прямо на меня. И мне показалось, что не просто так. Его взгляд почти умолял.
– То есть когда вы попросили о назначении на это дело, вами двигал скрытый мотив?
– Да, именно так.
Я практически почувствовал, как подтянулся за соседним с кафедрой столом Форсайт.
– И что это был за мотив?
– Я хотел быть участником, чтобы все контролировать изнутри.
– Зачем?
– Ко мне обратились с просьбой.
– Вы имеете в виду ваше начальство?
– Нет, я не имею в виду начальство.
– Тогда кто к вам обратился?
– Джеймс Марко.
Никогда еще – а я провел в судах тысячи часов – у меня не было настолько ясной ситуации. Как только Лэнкфорд назвал имя Марко, я понял, что мой клиент, если ему суждено выжить после нанесенных травм, выйдет на волю.
И в этот самый момент, как в замедленной съемке, поднялся Форсайт, будто нутром почуяв, что нужно все прекратить, но не определившись, как именно это сделать. Он запросил беседу с судьей, и Лего приказала нам подойти. Тут мне на самом деле стало жаль Форсайта – ведь обвинитель попал в крайне невыгодное положение.
– Ваша честь, – сказал он, – я бы хотел попросить пятнадцатиминутный перерыв, чтобы посовещаться со своим следователем.
– Ни в коем случае, мистер Форсайт, – ответила Лего. – Он сейчас выступает в роли свидетеля. Что-нибудь еще?
– Меня здесь просто разводят, ваша честь. Это…
– Кто именно разводит: мистер Холлер или ваш собственный следователь?
Форсайт онемел.
– Возвращайтесь на свои места, джентльмены. Мистер Холлер, продолжайте допрос.
Я вернулся к кафедре. А Форсайт сел и уставился прямо перед собой, готовясь к тому, что будет дальше.
– Вы сказали, что агент Марко попросил вас проконтролировать это дело? – спросил я Лэнкфорда.
– Да, – ответил он.
– Зачем?
– Он хотел быть в курсе того, как проходит расследование убийства Глории Дейтон.
– Так он ее знал?
– По его словам, когда-то давно она была его информатором.
Я сделал пометку в блокноте, вычеркивая один из вопросов, которые хотел поднять во время дачи показаний Лэнкфордом. И бросил взгляд на скамью присяжных. Все двенадцать, плюс два дублера, смотрели, не отрывая глаз. Как и я.
Я сделал ставку на Лэнкфорда, а не на Марко, как на более слабое звено преступной группы. Он видел видеозапись из дома Стергоса и, конечно, знал о том, что сам был тем мужчиной в шляпе. Лэнкфорд понимал, что единственный способ выпутаться из этой ситуации – осторожно пробраться сквозь дачу показаний, да так, чтобы его не поймали на лжесвидетельствовании и он сам себя не оговорил. Непростое дельце.
– Давайте вернемся немного назад, – предложил я. – Вам знакома видеозапись с камер наблюдения в отеле «Беверли-Уилшир», где показана Глория Дейтон в вечер убийства?
Лэнкфорд закрыл глаза, потом открыл и произнес:
– Да, знакома.
– Я говорю про видеозапись, которую впервые продемонстрировали присяжным вчера.
– Да, я понял.
– Когда вы впервые увидели ту запись?
– Примерно два месяца назад. Точную дату не помню.
– Вчера Виктор Хенсли, начальник охраны отеля, во время дачи свидетельских показаний сказал, что на записи видно, что за Глорией Дейтон следили, когда она покидала отель. У вас сложилось какое-либо мнение на этот счет?
Форсайт запротестовал, заявив, что я задаю наводящий вопрос, ответ на который находится вне компетенции Лэнкфорда. Судья протест отклонила, и я повторил свой вопрос:
– Как вы считаете, за Глорией Дейтон следили в ночь ее убийства?
– Да, следили, – ответил Лэнкфорд.
– Почему вы так считаете?
– Потому что за ней следил я.
Вслед за этим признанием наступила, наверное, самая впечатляющая по силе тишина, которую я когда-либо слышал в зале суда.
– Вы хотите сказать, что мужчина в шляпе на видеозаписи – это вы?
– Да. Я – тот мужчина в шляпе.
Вслед за этим я вычеркнул еще один пункт, а в зале снова повисла гулкая тишина.
Этим заявлением Лэнкфорд, возможно, и облегчил свою душу, но пока он еще не сознался ни в чем, что можно было квалифицировать как преступление. Однако продолжал молить меня глазами, и я окончательно убедился, что мы пришли к какому-то молчаливому соглашению. Очевидно, дело было в видеозаписи. Лэнкфорд не хотел, чтобы я ее показывал; он хотел все рассказать как свидетель.
И я готов был пойти на такую сделку.
– Почему вы следили за Глорией Дейтон?
– Меня попросили ее найти, узнать, где она живет.
– Агент Марко?
– Да.
– Он вам сказал зачем?
– Нет. Во всяком случае, тогда.
– Что же он вам сказал?
Форсайт вновь запротестовал, заявив, что я хочу услышать свидетельские показания с чужих слов. Судья позволила мне продолжить, и я попросил Лэнкфорда ответить на мой вопрос.
– Он просто сказал, что нужно ее найти. Сказал, что она – стукач, уехала из города много лет назад, сейчас вернулась, но он не может ее разыскать, – видимо, она живет под другим именем.
– То есть он вам поручил ее найти.
– Да.
– И когда это было?
– В прошлом ноябре. За неделю до того, как ее убили.
– Как вы нашли Глорию Дейтон?
– Рико дал мне ее фотографию.
– А кто такой Рико?
– Рико – это Марко. Это его прозвище, так как он работал над делами о вымогательстве.
– Там, где крутились рэкетиры и коррумпированные организации? РИКО?
