Дмитрий Кружевский - Искатель 4. Возвращение. 3 часть по 6 Главу
Комиссар покачал головой.
— Из-за той, что показали по всем информканалам, — нет, а вот из-за той, что не показали…
Дорнер нахмурился.
— Рассказывай.
— А, что там рассказывать, — Майер отмахнулся. — Мы с моей благоверной решили слетать отдохнуть на Марс, сам же знаешь какие там моря. Ну и одним вечером…
Он стянул через голову рубашку и повернулся спиной. Под левой лопаткой обычная светло-коричневая человеческая кожа медленно изменяла свой цвет, плавно перетекая в пластзаменитель кожного покрова извилистой белой полосой тянущийся наискосок через всю спину до пояса.
— Под замену левое легкое, часть грудной клетки, ну и по мелочи, типа почки, печени, поджелудочной и пары метров кишок, — пояснил он, возвращая рубаху на место. — Кое-что удалось регенерировать, но в основном заменили на биосинты[38].
— И как ты себя чувствуешь?
— Уже нормально, — улыбнулся Арнольд. — Мне еще повезло, что наши ребятишки сработали оперативно и быстренько дотащили мой хладеющий труп в больницу, иначе мы бы сегодня с тобой тут не сидели.
— Стрелка взяли?
— Естественно, — пожал плечами Майер, — только толку как всегда мало. Это чертов симбиот превратил мозг парня в желе.
— Хоть опознали?
— Угу… стоп, погоди минутку…, - он приподнялся, потянувшись к удочке, но поплывший было по водной глади поплавок вновь замер. Арнольд вытащил удилище, заменил обглоданного червяка и, закинув ее обратно, продолжил: — Некто Ото Шран — капитан СаГеИ, спец подразделение "Черный Берсеркер".
— Опять они, — Дорнер криво усмехнулся. — Ну, тогда поздравляю вас, господин комиссар, вы присоединились к славной когорте политиков, на которых покушались эти гады.
— Спасибо, — комиссар театрально поклонился. — А вообще, заюлили саксонцы, в открытую уже не решаются, бьют исподтишка. Тут главное чтобы совет Анклава не сдулся и додавил этот новоявленный седьмой Рейх вместе с этим "Сайрусом".
— Да уж, — командор нервно повел желваками. — Эта сайрусовская гадость как напасть, искореняешь в одном месте, лезет в другом. Я вот вообще не пойму, как еще кто-то соглашается на подсадку этих паучков, ведь уже по всем каналам трубим о последствиях.
— А что тут понимать, — пожал плечами комиссар. — Симбиот меняет твое тело на генном уровне, причем направление изменений можно задать. Хочешь сверхсилу — пожалуйста, хочешь стать биотиком — без проблем, были бы зачатки, а симбиот усилит, хочешь жить долго, да легко. Ну и тому подобное… Для некоторых это сродни наркотику, ибо дает ощущение собственной значимости, а молодежь вообще подсаживается на это в легкую.
— Ага, а потом мрут от несовместимостей или сходят с ума, когда эта тварь начинает пускать в мозг свои щупальца. Не проще тот же УСС[39] вставить.
— Там ограничители, а вставив сиорга[40], ты можешь выкрутить свои резервы по максимуму, ну и цена у этой симбиот системы немалая не каждый может себе позволить. К тому же будем честны, в основном сейчас проблема сиоргов касается СаГеИ, где их подсадка возведена чуть ли не в ранг обязаловки.
Они некоторое время помолчали, каждый думая о своем.
— Да уж, дела, — наконец потянул Марк, доставая из нагрудного кармана пачку с сигаретами. — Арни, тебе не кажется что с каждым годом ситуация становится все бредовее и бредовее. — У нас под боком, внутри Анклава растет целая раса отморозков, с мозгами, — он постучал себе указательным пальцем по виску, — промытыми технологией чужаков, а мы едва чесаться начали.
Майер покосился на прикуривающего Марка и пожал плечами.
— Настоящей войны никто не хочет, дружище, вот и давят пока на политических фронтах.
— Бред это все, — буркнул командор, выпуская изо рта струйку дыма. — Нужно просто выкорчевать эту гадость со всеми корнями раз и навсегда, а то не дай бог эта гадость и до нас доберется.
— Думаю, не доберется, — помедлив, ответил Арнольд, — менталитет другой. У нас большинство из того что дает сиорг и так доступно. Та же биокорректировка, позволяющая жить до трехсот и более лет, причем без возрастных изменений. Ты посмотри на Анклав, там же после ста пятидесяти уже все стариками выглядят, а для нас это дикость. Неудивительно, что простой люд клюет.
— Возможно, ты и прав, — кивнул Дорнер, подумав. — Но в любом случае когда-нибудь эта болезнь потребует решения, причем кардинального, попомни мое слово. Твою ж, вот гад!
Он щелчком прибил впившегося между костяшками пальцев комара и, вдруг вскочил с места, подхватывая удочку. Пять минут отчаянной борьбы, сопровождаемой глухими ругательствами сквозь зубы, и вот серебристое тело подлещика довольно приличных размеров отправилось в садок. Марк с гордостью посмотрел на Арнольда и, получив от того задранный вверх большой палец, довольно потер руки и потянулся к коробке с наживкой. Мелодичная трель вызова заставила его замереть с занесенной рукой. Он бросил быстрый взгляд на тонкую полоску запястника, удивленно вскинул брови, и движением указательного пальца выбросил в воздух полупрозрачную панель управления. Пальцы пробежались по мерцающим значкам пиктограмм, набирая код подтверждения, и вокруг голову командора сформировалось туманная полусфера поля конфиденциальности, не дающая находящимся рядом услышать, о чем он разговаривает. Правда продолжался это разговор всего каких-то пару минут, после чего Дорнер отключил связь и, убрав поле, посмотрел на Майера несколько ошалелым взглядом.
— Марк, что-то случилось? — взволнованно спросил комиссар.
— Да. Со мной только что связался наш человек из командования звездных рейнджеров. Пару дней назад они обнаружили разбитый космолет и спасли единственного выжившего.
— И что тут такого? — удивился Арнольд.
— А то, — Марк откинул в сторону повисшую на нижней губе и давно погасшую сигарету, — что это был инопланетный корабль, а спасенным является не кто иной, как Кирилл Градов.
Малышев оглядел лекционный зал, заполненный чуть более чем наполовину и, мысленно поежившись от неприятного ощущения множества направленных в его сторону взглядов в которых смешалось все — от восхищения, до полного равнодушия, взял электронный мел.
— Итак, если учесть, что завихрения поля Дурова — Маркова вокруг т-образных эмиттеров растут по данной экспоненте, — гладкий цилиндрик мела заскользил по висящей перед ним доске, выписывая причудливые строчки формул, — то следует предположить…
Он вопросительно посмотрел на аудиторию и, дождавшись, когда над некоторыми партами вспухнут зеленые ромбики, ткнул пальцем наугад.
— Студентка третьего курса физико-математического факультета, Нелла Фардо, — почти по-военному отрапортовала вскочившая со своего места щупленькая девушка.
— Хорошо, — кивнул Андрей. — Так что нам следует предположить, мисс Фардо?
— Что дестабилизация данного поля произойдет в точке пересечения завихрений через н-ое количество времени, если не приложить усилия по перемене вектора формирования воронки равное силе завихрения помноженное на скорость истечения, — отчеканила та.
— Все верно, мисс, — улыбнулся Малышев. — Почти верно, но немного неправильно. Вы говорите о теоретических выкладках профессора Тарна, коим уже боле трех веков, однако мои исследования показали, что при пересечении дестабилизация происходит не всегда. В трех процентах случаев, слышите, в трех, — он поднял руку, показав аудитории три пальца, — в местах соприкосновения воронок образуется так называемый провал сингулярности Эндара- Вайковски и именно его образование позволяет нам…
Звонок заставил его прерваться на полуслове. Аудитория зашумела на разные голоса, зашуршала отъезжающими стульями, заполнилась мелодичными трелями входящих вызовов, разукрасилась парящими в воздухе плазмоэкранами персконов.
Андрей еще раз оглядел аудиторию, грустно усмехнулся, припомнив себя в эти годы и, подхватив с кафедры лежащий на ней пиджак, направился к выходу. Пройдя по коридору и спустившись по широченной мраморной лестнице, что лучше смотрелась бы во дворце какого-нибудь императора древности, он оказался на огромной заполненной студентами площади, посереди которой возвышалась монументальная композиция раскалывающегося атома. Окинув ее взглядом и найдя пару ошибок, непонятно зачем, но явно специально внесенных в нее создателем, Андрей подошел к ближайшему желтому столбу терминала такси и, проведя запястником перед глазком сенсора, нажал кнопку вызова.
— Профессор Малышев! Господин профессор!
Андрей оглянулся. К нему, ловко лавируя меж спешащими по своим делам студентами, приближалась худенькая фигурка в цветастом платьеце, бережно прижимающая к груди несколько книжек.
— Мисс Фардо?
— Уф, — девушка облегченно выдохнула и, улыбнувшись, посмотрела на Андрея ясным взглядом своих больших необычно золотистых глаз. — Я вас, наконец, догнала.
