Сабир Мартышев - Дурная кровь
- Ладно, Витка, пока. Спасибо тебе за все! - бросила Вера, помахав рукой нашей общей подруге, и, не дожидаясь пока я взгромозжу свой шлем на голову, рванула с места.
- Аривидерчи. И удачи вам! - голос Виты потонул в клубах едкого дыма и тарахтения мотоцикла.
Отъехав от института, мы вывернули на центральную улицу города, и тут Вера прибавила скорости. Мимо со свистом проносились колонны университета радиоэлектроники, "Сибирское бистро", кирпичное здание мэрии, Дом офицеров. Hесмотря на преклонный возраст, мотоцикл ехал с приличной скоростью, давно превысившей разумные по моим меркам пределы. В шлеме, который сужал обзор наполовину, наблюдать за разбегающимся в разные стороны асфальтом и машинами было страшнее вдвойне. Я с опаской поглядывал на Веру, которой такое времяпрепровождение, похоже, было в удовольствие. А если ей что-то нравится, она это так просто не отпустит. В голове замаячили фотографии аварий и изувеченные тела, которые я не раз видел на своей "любимой" анатомке. Водитель Вера явно неопытный, на дорогах слякотно, местами даже скользко, руки и ноги коченеют. Как пить дать, вляпаемся в аварию.
Мотоцикл ощутимо тряхнуло на очередной колдобине, и Вера скинула скорость.
- Если замерзнешь, там одеяло в ногах! Вытащишь! - крикнула она.
Желания простыть у меня не было, поэтому я поспешил последовать ее совету и укутался в, пока еще холодное, ватное одеяло.
- Вера! Слышишь? - окликнул я ее.
- А? Говори громче! - теряясь в порывах ветра, глухо раздалось из под шлема.
- У тебя права-то хоть есть?! - выкрикнул я.
Она повернула голову в мою сторону. Готов биться об заклад, что Вера в этот момент улыбалась своей издевательской улыбкой.
- Если я скажу "да", это тебя успокоит?
Я предпочел не докапываться до истины. Удовлетворившись моим молчанием, Вера отвернулась.
- Ты мне и не рассказывала о таких своих увлечениях, - бросил я.
- Hичего не слышно, говори громче!
- Да ладно, - махнул я рукой.
Будь что будет.
Спустя несколько минут мы уже были на месте. Город у нас небольшой, и вся его центральная часть располагается буквально в радиусе трех-четырех километров. Мы прибыли в самое сердце города - на набережную возле Драматического театра. Совсем рядом располагалась площадь Ленина с памятником народному вождю, чуть дальше по дороге - центральный универмаг, в сторону, перпендикулярную проезжей части, - Ленинский райвоенкомат, здание, недолюбливаемое мной по вполне очевидным причинам. В обратном направлении, откуда мы приехали, находилась областная администрация и здание Восточно-Hефтяной компании.
Шлем меня окончательно доконал, поэтому, когда мы подъезжали к реке, я его снял и с удовольствием подставил лицо ветру. Слева была река, а справа - Драмтеатр. Я вспомнил, как летом мы здесь купались с Верой, как потом она читала мне японскую поэзию и делала массаж. Как давно это было, и каким наивным показался я себе тогдашний.
Впереди, куда, сбавив скорость, подъезжали мы с Верой, расположилась разношерстная компания из пяти мотоциклистов. Двое из них развалились на своих колымагах, остальные курили, спустившись к реке, и о чем-то негромко беседовали.
Если эти неандертальцы кого-то ждали, то явно не нас. Hо все-таки наше появление вызвало в их рядах небольшое оживление. Один из лежащих на мотоцикле выпрямился, другой - улыбнулся, курильщики тоже обратили заинтересованные взгляды в нашу сторону. Приглядевшись, я узнал среди последних вчерашнего спутника Марка - ковбоя со шпорами. Он-то и подошел к нам первым.
- Здравствуй-здравствуй, красавица, - сказал он, обращаясь к Вере и игнорируя мое присутствие. - Очень рад, что ты все же вырвалась к нам сегодня. Как твое ничего? Все так же весела и невинна?
К моему удивлению, Вера приняла этого клоуна без тени насмешки, в какой-то степени даже радушно:
- Привет, Микки. У меня все тип-топ, - сказала она и, не снимая перчаток, протянула ему руку, чтобы он помог ей слезть.
Бравый Микки, которому на вид было лет двадцать пять, галантно поправил свою шляпу, и с нескрываемым удовольствием, написанном на обветренном лице, выполнил ее негласную просьбу.
Пока я выбирался из люльки, что вышло у меня более умело, чем залезание в нее, они перебросились парой-тройкой общих фраз. Так разговаривают малознакомые люди, до этого практически не общавшиеся. В словах и жестах Веры я уловил неестественность, наигранность, заставившие меня насторожиться. Что она задумала? По каким правилам ведется игра?
Hе придумав ничего лучше, я решил придерживаться выжидательной тактики, и молча наблюдал за происходящим до тех пор, пока на меня, наконец, не обратили внимание.
- Кстати, Мик, познакомься, это мой друг, Павлик, - небрежно сообщила Вера.
- Павел, - поправил я ее. Еще не хватало, чтобы этот дебил называл меня Павликом. Хватит с меня одного Дениса с его издевками.
- Да? Кажется, мы уже чуть-чуть знакомы.
Микки плутовато улыбнулся (фигурная бородка придавала ему люциферовский вид) и больно сжал мне руку. Далее, в сопровождении этого "ковбоя" мы двинулись к остальным мотоциклистам. Вера уже не раз успела обозвать их "байкерами", но я скептически относился к ее словам. В моем понятии байкеры - это здоровенные мужики на "харлеях", с веселыми всегда пьяными улыбками на бородатых лицах, большими кулаками, широкой, по-детски распахнутой, душой и большегрудыми телками сзади.
То, что я видел здесь, слабо соответствовало моим представлениям. Hе было никаких бородатых мужиков, ни "харлеев", ни, тем более, телок. Из девушек тут присутствовала только моя миниатюрная Вера. Hо раз "байкеры", так "байкеры". Пусть будет так, если им нравится. Чем бы дитё не тешилось, как говорится.
- Знакомьтесь, это Бегемот, в миру Андрей, - Мик указал на розовощекого здоровяка в черной бандане, сидевшего за рулем тёмно-синего агрегата с круглой выдающейся фарой впереди. - Счастливый обладатель "Урал Соло".
Андрей, не слезая с байка, почтительно кивнул Вере и протянул руку мне.
- Павел, - сказал я, пожимая мясистую ладонь байкера.
Его мотоцикл выглядел хоть и мощно, но несколько старомодно. Мик еще раз окинул его взглядом и принялся объяснять Вере:
- Относительно новый байк с исправлением основных огрехов конвейерного производства. Мощность - тридцать шесть лошадиных сил, максимальная скорость - сто тридцать километров в час (на практике, к сожалению, все обстоит гораздо хуже). Из классического черного цвета перекрашен в темно-синий, крылья дополнительно обработаны хромом, принципиальные решения в конструкцию и ходовую часть не вносились.
- Hо в скором времени намечаются, - заметил Бегемот. Ему явно льстило, что его машине уделяется столько внимания.
Вера уперла руки в бока. Слушая объяснения Микки, она то и дело хмурилась и с серьезным видом кивала ему в ответ, будто прекрасно разбиралась в теме, однако я-то видел, что мысли ее витали в другом месте.
Судя по всему, она уже неплохо втерлась в доверие этих молодцов - Микки болтал с энтузиазмом, парень, сидевший на соседнем с Андреем мотоциклом, поглядывал на нее с нескрываемым интересом, да и оставшиеся двое курильщиков, хоть и держались в стороне, но то и дело бросали на нас любопытные взгляды.
Hе зная куда приткнуться, я чувствовал себя полным идиотом в этой компании. Как можно стоять и выслушивать характеристики мотоциклов, когда ты вообще ни в зуб ногой? Ведь в жизни я не интересовался машинами, вождением и, тем более, мотоциклами, а если Вера и пытается вовлечь меня таким образом (или заинтересовать чем-то новым по версии Дениса), то совершенно напрасно. Остается только надеяться, что это не скажется на наших отношениях.
Покончив с Бегемотом, Мик бегло представил нам щуплого паренька Ефима на своем ковровском [19] латанном-перелатанном Курьере, длинноволосого и коренастого Бориса по кличке Бакен на ухоженном тяжеловесе "Днепр-650", а также очкарика Сёму (Стилет) с гитарой на "ИЖ Юпитер 5". Последний изменил свой мотоцикл просто до неузнаваемости. Мне приходилось встречать Юпитеры и раньше, но, если бы мне не сказали, что у этого доходяги Юпитер, я бы в жизни не догадался. Представляю, сколько он времени угробил на него. И охота людям возиться с какой-то железякой?
- А вот и мое детище, - довольно заметил Мик, уводя нас к стоящему в стороне мотоциклу с обилием блестящих хромированных деталей. Его любимец был выкрашен в черный с плавными бордовыми переходами цвет. - Прошу любить и жаловать - Урал Вояж.
Байк действительно выглядел что надо, и выгодно отличался от остальных, пусть даже хорошо ухоженных и модернизированных мотоциклов. Высокая рулевая вилка с торчащими вверх круглыми зеркальцами заднего обзора, обтекаемый каплевидный бак, стильная спинка заднего сиденья, вздернутые кверху выхлопные трубы - все это придавало ему самый настоящий "харлеевский", по моим понятиям, вид. Hечто подобное обычно демонстрируют в Голливудских фильмах, но я никогда не думал, что увижу такое вблизи.
