Карина Тихонова - Не родись красивой, или Точка опоры
– Сень, тебе это вполне по силам.
Хозяин кабинета задумчиво пожевал губами.
– Все люди в разгоне, – сказал он недовольно.
– А ты позвони по телефону, – задушевно предложил ему Саша. – Не говори мне, что в России есть место, где у тебя нет знакомых. Не поверю.
Семен Петрович почесал уголок рта.
– Переговоры будут оплачены, – быстро пообещал Саша.
Семен Петрович почесал другой уголок.
– И не только переговоры, – договорил Саша.
– Сделаем! – тут же расцвел хозяин кабинета. – Сегодня же и займусь! Лично! Вам, конечно, нужна срочность.
– Желательна, – подтвердил Саша. – Очень желательна.
– Предварительные результаты будут завтра, более точные – через два дня. Нужно сходить, проверить по адресу… Все это время занимает.
– Мы понимаем.
Семен Петрович снялся с места и незаметно, как ртуть, перетек в свое рабочее кресло за письменным столом. Вооружился блокнотом и потребовал:
– Данные! Только очень точно!
Мы с Сашей неловко переглянулись.
Семен Петрович, не услышав ответа, вопросительно поднял на нас глаза. Увидел наши вытянутые физиономии и бросил ручку.
– Ясненько, – сказал он все так же радостно. – Данные на глазок.
– Кое-что есть, – заторопился Саша. – Фамилия девушки Авдеева.
– Авдеева, – повторил Семен Петрович, записывая ее в блокнот. Цокнул языком и похвалил:
– Молодцы! С такой редкой фамилией проблем у нас не будет! Одна на весь Саратов!
– Зовут то ли Инна, то ли Инга.
Семен Петрович насмешливо скривил губы, но записал и эту деталь.
– Возраст! – потребовал он. – Ну, год рождения, – перевел он, уловив наше смущение.
– Примерно двадцать пять, – пробормотал Саша. – Или младше.
– Фантастика! – сказал Семен Петрович и аккуратно положил ручку на стол.
Сложил руки на намечающемся животике и с интересом посмотрел на Сашу.
– Ты фантастику не начал почитывать? – спросил он.
Саша с раскаянием поскреб затылок.
– Петрович, я понимаю, что этого мало…
– Да нет, не в этом дело, – перебил хозяин кабинета. – Просто ответных вариантов будет, знаешь, сколько?
Саша коротко кивнул.
– Проверять девиц сам будешь? – поинтересовался Семен Петрович. – Не хило! Займешь себя на годик-другой…
– Петрович, есть еще один опознавательный знак.
– Говори! – велел собеседник, хватая ручку.
– Ее отец работал в саратовском музыкальном театре. Авдеев Владимир…
Саша запнулся.
– Отчества не знаем, – констатировал Петрович, записывая это в свой блокнот.
– Не знаем, – признался Саша.
– Ну, все равно спасибо. Хоть какая-то зацепка…
Он положил ручку на стол и перечитал записи.
– Ладно, – сказал он неохотно. – Посмотрим, что можно сделать… Но сроки меняются! Минимум – неделя. Дальше как получится.
– Хорошо, – ответил Саша со вздохом.
Я снова ему посочувствовала. Хорошо понимаю его нетерпение.
– Тогда мы поехали…
– Счастливо, – не стал удерживать нас Петрович. – Раньше начну, раньше отчитаюсь.
– Удачи.
Мы вышли в приемную, распрощались с секретаршей и спустились в машину.
– Кстати, – спросила я, вспомнив Марийкины рассказы. – Это правда, что ты полгода назад избил Стефана ногами?
– Правда, – ответил Саша.
– За что? – спросила я.
Он повернул голову и посмотрел на меня жестким прищуренным взглядом.
– Было за что, – ответил он сухо.
– А именно? – настаивала я.
Саша вставил в замок ключ зажигания и повернул его.
– Аня, я думаю, что выяснять отношения таким способом мужчинам иногда позволительно, – заметил он. – А вот когда мужчина начинает расписывать свои подвиги дамам, то это уже называется…
Он запнулся.
– …нехорошо называется, – тактично закруглил он. – Было за что. И все. Оставим эту тему.
– Ну, что ж, – согласилась я. – Оставим.
Домой мы приехали под вечер. Генриэтта обрадовалась, узнав, что урок на сегодня отменяется.
– Я устала, – объяснила я ей. – Позанимаемся завтра, ладно?
– Ладно! – ответила она радостно и удрала в свою комнату, играть в компьютерные игры.
Элла сидела в библиотеке. При моем появлении она оторвалась от журнала, который перелистывала резкими судорожными движениями.
– Привет, – сказала я.
– Привет, – отрывисто ответила Элла.
Ее руки безостановочно листали страницы. Я молча наблюдала за приятельницей.
Потом подошла к ней, мягко забрала ненужный журнал и присела на подлокотник ее кресла.
– В чем дело? – спросила я.
– Он меня ненавидит, – сказала Элла. Ее сухие воспаленные глаза смотрели в точку перед собой.
– Кто? Максим?
Она молча кивнула.
Я вздохнула и поправила волосы. Интересно, кончатся когда-нибудь наши неприятности?
– Ты с ним разговаривала? – спросила я.
– Нет.
– Тогда с чего ты взяла…
– Он не хочет со мной говорить, – оборвала меня Элла. – Он уходит от разговора. Он даже в одной комнате со мной находиться не желает.
– Почему ты так считаешь? – спросила я тихо.
– Потому, что вижу, не слепая, – ответила Элла почти грубо. – Он наши совместные трапезы еле-еле терпит.
– Ты тоже их еле терпишь, – напомнила я.
Элла подняла на меня больные глаза.
– Я по другой причине, – ответила она. – Мне невыносимо видеть, как я ему неприятна…
И она низко опустила голову.
Я задумалась.
Конечно, я прекрасно ощущала напряженность, царившую за нашим обеденным столом. Раньше я считала, что эту напряженность создает незримое присутствие Стефана. Теперь, когда Стефан умер…
Я вздохнула.
Что ж, когда она умер, его тень продолжает витать над нашими головами. И сеять вокруг сплошные несчастья.
Я положила ладонь на голову приятельницы. Элла замерла.
– Подержи так, – попросила она. – У тебя энергетика хорошая.
– Ты нуждаешься в другом человеке, – напомнила я.
– Зато он во мне больше не нуждается, – горько ответила Элла. Подумала и добавила:
– Имеет право. Я сама все испортила.
– Поговори с ним, – попросила я.
– Как? Он уходит от разговора!
– Заставь! Это слишком важно для вас обоих! Нельзя же прожить всю жизнь рядом, пряча друг от друга глаза!
– Можно разойтись, – предложила Элла.
– Можно, – согласилась я. – Это даже лучше, чем жить, не глядя друг на друга. Но только в том случае, если нет другого выхода. Ты уверена, что его нет?
– Не знаю, – неуверенно ответила Элла.
– Тогда спроси у Макса, – предложила я. – Может, он знает…
– Я не смогу, – сказала Элла с тихим отчаяньем. – Не смогу! Я перед ним виновата…
– Попроси прощения. Возможно, именно этого он и ждет.
– Ты думаешь?
Элла с надеждой подняла на меня глаза. Я почувствовала досаду.
– Я ничего не думаю! Пойми, нет у меня готовых ответов на твои вопросы! Единственное, в чем я уверена: вам нужно поговорить. Честно, откровенно, даже если это будет больно. И принять какое-то решение. Вместе принять, а не поодиночке. Понимаешь?
Элла задумалась.
– Я боюсь, – сказала она тихонько.
– Ну и сиди… – начала я в сердцах, но закончить не успела.
Дверь открылась, и в библиотеку вошел Максим.
– Добрый вечер, – сказал он вежливо.
Элла торопливо поднялась ему навстречу.
– Ты так рано? – удивилась она.
– Кажется, я немного приболел, – ответил Максим. – Хотел спросить, где у нас лекарства?
– Что с тобой? – встревожилась Элла. – Давай вызовем врача!
Максим досадливо отмахнулся.
– Вот еще! – сказал он. – Легкая простуда, ничего особенного. Сейчас парацетамолом накачаюсь, все и пройдет… Ань, как дела?
– Все нормально, – ответила я и сделала движение, чтобы уйти из библиотеки. Нужно дать им шанс спокойно объясниться.
– Куда ты? – спросила Элла требовательно и вцепилась в мою руку горячими пальцами.
– К себе, – ответила я и попыталась освободиться. Но Элла держалась за меня так отчаянно, что вырваться мне не удалось.
– Не спеши, – поддержал Макс. – Я не буду вам мешать. Уже ухожу.
– Максим!
Он удивленно обернулся. Таким голосом Элла с ним еще не разговаривала.
– Я принесу тебе лекарство, – сказала Элла.
Максим поморщился.
– Не нужно.
– Позволь мне, – попросила она дрожащим голосом.
– Не беспокойся, я справлюсь сам, – ответил он и снова повернулся к нам спиной.
– Я тебе противна, да?
Я сделала еще одну попытку освободиться. Пальцы Эллы намертво вцепились в мою руку.
Максим медленно обернулся. Его лицо стало растерянным. Он недоверчиво посмотрел сначала на Эллу, потом на меня, словно подозревал какой-то неприятный розыгрыш.
– Я пытаюсь уйти, – быстро сказала я. – Она не пускает.
Максим посмотрел на судорожно сведенные пальцы жены.
