E.K. Blair - Bang
Деклан продолжает ласкать мою грудь, облизывая меня своим языком, поглощая так, будто я его последняя пища, и он нуждается во мне, чтобы выжить. Затем он хватает меня за бедра, толкаясь в меня еще глубже, ударяя по комочку нервов, который только он может найти, и я не могу удержаться. Откинув голову назад, он быстро находит мои руки, переплетает наши пальцы и крепко сжимает их. Я пульсирую и сжимаюсь вокруг него, когда бледный свет моего оргазма ослепляет меня. Когда я извиваюсь на нем, он оборачивает свою свободную руку вокруг моей талии и грубо насаживает мое тело на свой член. Он пульсирует во мне, увеличиваясь, и дергается с каждым выплеском спермы.
— Боже, — чувственно стонет он, когда мы одновременно кончаем.
Прижимая ближе к себе мое тело, он начинает дрожать от бурных отголосков оргазма. Я цепляюсь за Деклана, когда он, наконец, опускает свою голову. Мы тяжело дышим, пока пытаемся прийти в себя.
Дрожащим голосом Деклан выдыхает:
— Я хочу дать тебе все, о чем ты только мечтала.
И после этих слов мне не требуются никакие доказательства.
К черту Беннетта.
К черту возмездие.
К черту все.
Все, что я хочу, есть в этом прекрасном мужчине.
Я все еще не ездила к Пику. Я знаю, что должна, но боюсь его реакции, когда скажу, что я выхожу из игры. Беннетт возвращался на несколько дней домой, и я все меньше забочусь о том, чтобы играть идеальную женушку. Для меня все кончено, но я чувствую, что не могу покончить со всем, пока не поговорю с Пиком. Я встречалась с Декланом каждый день, даже когда вернулся Беннетт, и сказать, что его терпение исчезало, это ничего не сказать.
Мои оправдания становятся неубедительными, поэтому я заканчиваю приготавливаться к тому, чтобы поехать и рассказать Пику новый план — план, который впервые оставит его без меня. Вина из-за этого гложет меня. Как сказать мужчине, который, вероятно, любит вас, и который последние двадцать лет был вашим защитником, что больше вы не будете вдвоем? Что вы влюбились и хотите быть с другим человеком?
Мы с Пиком всегда были вместе, всегда честны друг с другом до недавней поры. Я сказала ему, что не люблю Деклана, но знала, что он раскусил меня. Раскусил раньше, чем даже я осознала, что люблю Деклана. Я знала, что заботилась о нем, что он был другом, к которому меня влекло, но я еще не осознавала, что влюбилась в него. Хотя Пик уже знал это, настолько мы с ним связаны. Домофон звонит, когда я натягиваю на себя свитер, и когда я отвечаю, на том конце трубке Мануэль произносит:
— Миссис Вандервол, простите, что отвлекаю вас, но тут джентльмен говорит, что он ваш кузен.
— Что? — спрашиваю я, задаваясь вопросом, кто, черт побери, внизу, и затем я слышу легко узнаваемый голос Пика:
— Чувак, просто запусти меня.
— Да, пожалуйста, Мануэль, — быстро произношу я, когда необузданный страх разрастается во мне. — Пропустите его.
Мои нервы натянуты до предела, и я задаюсь вопросом, какого хрена приехал Пик. С самого начала мы договорились, что не будем пересекаться за пределами Джастиса, поэтому, когда я иду в коридор и жду его стука, я пытаюсь собраться с мыслями и подготовить себя к тому, что собираюсь рассказать ему. Когда раздается стук, я открываю дверь и затягиваю его внутрь, выплевывая:
— Какого хрена ты здесь делаешь?
Но он не встречается со мной глазами, вместо этого его взгляд обследует комнату, рассматривая дом, в котором я жила последние четыре года.
— Святое дерьмо, — бормочет он. — Так вот где жила ты, пока я гнил в том ржавом куске дерьма.
— Пик, что ты здесь делаешь? Ты сумасшедший? Что если бы Беннетт был дома?
— Расслабься, Элизабет. Я сидел все утро на улице и ждал, когда этот придурок свалит, — говорит он, проходя мимо меня и направляясь в столовую. — Итак... — начинает он, позволяя словам повиснуть в воздухе, проводя пальцем по столу из вишневого дерева, — … где ж, твою мать, ты была весь прошлый месяц? — его слова пропитаны горечью.
— Прости. Я про..
— Только не ври. Ты сказала, что Беннетта не будет в городе, и все же ты так и не приехала увидеться со мной. Почему?
— Пик, пожалуйста, — дрожащим голосом говорю я, пока мурашки бегут по трясущимся рукам, я напугана тем, что собираюсь сказать.
— Пожалуйста, что? Что, мать твою, происходит с тобой, Элизабет? — кричит он, его голос отражается в открытом пространстве, и он ударяет кулаком по столу. — Раньше ты прибегала ко мне, как только Беннетт уезжал, просила мой член, но теперь, когда я показался, воротишь носом.
— Почему ты кричишь на меня? — визжу я.
— Потому что у тебя было задание, и ты не выполнила его! — он обходит стол и направляется ко мне, но когда подбирается ближе, я делаю шаг назад. — Почему дело еще не закончено?
Мой пульс ускоряется, поскольку я боюсь рассказать ему все, и начинаю заикаться:
— П–п–потому что...
— Потому что, что? — шипит он, вперившись в меня взглядом.
С трудом сглотнув, я вытягиваю из себя слова:
— Потому что я хочу выйти из игры.
Он стискивает челюсть и начинает разжимать и сжимать кулаки по бокам. Он молчит минуту, прежде чем разрывает тишину и шипит:
— Что ты имеешь в виду под «выйти из игры»?
— Пик, пожалуйста, не злись на меня, — произношу я, пытаясь спокойно говорить.
— Что ты имеешь в виду, говоря, что хочешь выйти из игры?
Я не могу... я не могу больше делать этого, — лицо начинает гореть, а глаза жгут слезы.
— Из-за Деклана, да?
— Мне очень жаль, Пик. Я никогда не думала...
— Ты для него лишь иллюзия, Элизабет, — перебивая меня, говорит он.
— Я люблю его.
Мое признание разжигает ярость в его глазах, и когда он делает еще один шаг ко мне, я делаю шаг назад, что еще больше злит его.
— И что дальше? Думаешь, он тоже любит тебя?
— Да, — выдыхаю я.
— Ты несешь чушь. Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Ты так завралась, что веришь в эту фиктивную реальность. Но это все ложь, Элизабет. Это не реально.
— Это реально.
— Нет. Ты не Нина. Разве ты не видишь этого?
— А кто Элизабет? А? Я имею в виду... кто она на самом деле? Она — это я? — вопрошаю я, поскольку плотина прорывается, и слезы начинают стекать по щекам. — Потому что она не ощущается мной. Потому что она не должна быть мной! — я выкрикиваю слова. — Она существовала только из-за Беннетта.
— Так и есть, Элизабет!! — рявкает он. — Беннетт! Почувствуй эту долбаную ненависть! Он — причина всего этого! Не забывай то, что он сделал с твоей жизнью! С жизнью твоего отца!
И мой гнев присоединяется к его, за исключением того, что он облачен в маску печали и отчаяния, когда я кричу:
— Я знаю! Боже, я знаю, но не могу сделать этого. Я не могу так разрушить Деклана.
— К черту Деклана! Он пешка… Он всегда был пешкой, а ты... ты — королева!
— Но иногда королевы проигрывают.
— Но не ты, — уверенно говорит он, хватается руками за мои плечи, которые трясутся от всех эмоций. — Я не позволю тебе проиграть.
— Я уже проиграла, Пик. Я хочу выйти из игры. Я покончу с этим. Я разведусь с Беннеттом, и никто не узнает обо всем этом.
Его пальцы напрягаются на моих плечах.
— Ты не любишь его, — шепчет он, и я слышу каждую крупицу боли, которую он пытается скрыть, но я не могу лгать.
— Я действительно люблю его, — выдыхаю я, он быстро опускает голову, и тут же снова поднимает ее. Взгляд в его глазах становится равнодушным, и он делает пару шагов назад, отпуская мои плечи.
Его внезапная перемена поведения пугает меня, когда я наблюдаю, как он едва заметно качает головой перед тем, как задает вопрос:
— Ты что-то скрываешь от меня?
— О чем ты?
— Я говорю о том, что твоя рука не покидает твой живот уже пару минут, — говорит он, и когда я опускаю взгляд, я вижу, что моя рука лежит там, где он и сказал — подсознательно защищая то, что растет внутри. И внезапно, сердце опускается в пятки, оставляя меня крайне испуганной, когда я смотрю, как в его глазах появляется ядовитая ненависть.
Вы слышали о первом законе Ньютона, да? Тот, который гласит, что тело сохраняет свою скорость при отсутствии действия на него других тел? Этот закон нельзя опровергнуть, и поскольку игра набрала скорость, то мне придется познать катастрофические последствия этого закона.
— Пик, — произношу я, старясь успокоить его.
— Скажи мне, что я лишился гребаного рассудка. Что я не мыслю ясно. Что я...
Выставив перед собой руку, я пытаюсь выдавить из себя слова, и медленно произношу:
— Пожалуйста, Пик. Мне нужно, чтобы ты просто...
И затем он теряет над собой контроль, взрываясь как граната, кричит:
— Скажи мне, что ты, бл*дь, не беременна!!!!
— Пик! — кричу я, когда он грубо хватает меня за руки.
Его лицо становится красным, он выплевывает слова:
— Что же ты, мать твою, наделала?
— Ничего. Отпусти меня! — кричу я в панике, пытаясь освободиться от его хватки.
— Скажи мне!
