Ольга Горовая - Дурман
А больше ему особо ее никому «светить» и не хотелось. Не та сейчас ситуация складывалась, чтобы бездумно семью свою подставлять. Так что он не видел никакой проблемы в скромной, практически таинственной регистрации. Для организации самого мероприятия выберет пару проверенных человек, в которых полностью уверен, что не проколятся и не ляпнут, где не нужно. А там - посмотрит.
Они расписались через неделю. День в день с годовщиной знакомства. Дома, во дворе. Таня даже успела выбрать платье, которое ей невероятно понравилось. Без особых излишеств, из гладкого атласа. С корсетом и юбкой средней пышности. Вышивкой-гладью по корсажу. Казак ее когда увидел в нем, даже растерялся, это заметно было. Замер на несколько секунд, просто рассматривая, растерянно волосы взъерошил. Так посмотрел, что у Тани сердце пропустило удары, горло перекрыло комом и грудь сдавило. Внутри защемило. Если бы раньше не любила - сейчас, за один этот взгляд, боготворящий, потерянно-счастливый, влюбилась бы до безумия. А так, словно душу ему свою отдала, так щемяще внутри задрожало все, заставляя плакать, грозя испортить макияж для фотосъемки. А он все смотрел и смотрел, стоя напротив, и не говорил ни слова.
И Таня поняла, что, в принципе, не особо его своим видом в платьях баловала. Не любила она такое в повседневной жизни, отдавая предпочтение джинсам и кроссовкам. А тут - настоящей невестой стать захотелось. И для него, и для себя. Сомневалась, что еще когда-то у нее свадьба будет. Да и не хотела никакой другой и не с кем больше, если честно. Тем более после его обещания.
И Виталий ее в этом платье оценил, однозначно.
А потом, прерывая все эти мысли, Виталий пересек комнату, сжал Таню в объятиях и так целовать начал… Не страсть это была. В сотни раз больше. Какое-то такое бесконечное счастье и торжество, что она в его руках, настолько необъяснимый восторг, который он излучал просто-таки - у Тани ноги подломились. Слов не было. Мыслей тоже. И все иное стало безразлично. Только свое счастье, что сумела ему такую радость подарить…
И регистрацию пришлось на полчаса перенести, чтобы ей снова макияж поправили, хоть дамы из ЗАГСа и ворчали, но Виталий этот вопрос с ними решил, компенсировав заминку. А Тане даже их недовольство настроение не испортило. Она ощущала себя в этот день, в самом деле, счастливей всех. Потому что Виталий был так откровенно доволен и счастлив.
ГЛАВА 24
Паспорт ей Казак поменял за день. По своим каналам. И для Виталия не имели значения ее аргументы, об огромном количестве дипломов и сертификатов, имеющихся у Тани на девичью фамилию.
- Носи с собой свидетельство о браке, я только «за», - отмахнулся он, забирая оба ее паспорта. - А у моей жены, будет моя фамилия. И это не повод для дискуссии, Таня. Или она тебе чем-то не нравится? - он вздернул бровь, вроде предлагая ей высказаться.
Но у Тани не было никаких аргументов или конкретных возражений, собственно. Просто привычка и лень перед канителью. А с другой стороны, она согласилась, что не так уж часто от нее все эти дипломы и сертификаты требуют, так что можно и свидетельство для таких случаев прихватить. И вопрос сняли с повестки. А она стала Филатовой быстро и без той самой «канители».
И корпоратив ее клиники в августе они не пропустили, пошли вместе. Посмеялись, вспоминая все «трудности» с дровами; вспомнили, как он ей переехать к нему на следующий день предложил. Хорошо так было: спокойно, тепло. Не из-за погоды, даже, а потому, что у Тани на душе «солнце» светило все время в последние дни. Она деже курить полностью перестала, последнюю сигарету выкурила в тот день, когда Виталя ей предложение сделал. И не тянуло же, что удивительно. Вернее, она как-то легко справлялась, даже если желание и появлялось, и не мешало ей, если Казак курил рядом, не искушало. На взлете каком-то жила, на таком душевном подъеме, что все печали позабылись. И работа не выматывала, и отдых радовал. Да и Виталий, казалось, гораздо реже куда-то уезжал, ничего не объясняя. А выглядел таким спокойным и довольным, что Таня насмотреться на любимого не могла.
На своего мужа! Господи!
Ей не верилось. Все еще не верилось. Хоть и жила с ним столько, и паспорт уже поменяла, а иногда начинала смеяться просто от того, что нереальным такое счастье казалось. И приходилось напоминать себе, что не спит.
Родителям только не говорила. Но это не сильно омрачало жизнь, так уж сложилось. Только скребло немного внутри, что от Миши утаивает, с которым у нее за последние годы были куда более доверительные отношения, нежели с родной матерью. Но Таня понимала, что иначе - вряд ли что-то хорошее выйдет. Так что, выхода пока иного не видела.
Они думали снова куда-нибудь поехать, возможно, в начале сентября. Вроде бы, как в свадебное путешествие. Хотя бы дней на десять. Потом должен был выйти Калиненко, и Таня понимала, что Виталий будет загружен так или иначе, даже, если полностью отстраниться от всего, связанного с нелегальной стороной их бизнеса. Но и понимала, вроде бы, она то, что Виталий не мог, да и не хотел друга бросить. После всего, что этот Дима сделал для него.
Они ни разу не обсуждали, что именно Виталий предпринимает для того, чтобы выполнить свое обещание. Но Таня верила, что любимый действительно решает данный вопрос. И так быстро, как это только возможно.
- Казак, ты знаешь, мы отошли от дел. Да и область не наша. Какой толк?
Федот пересыпал семечки в ладонь из пакета, и принялся их щелкать, не обращая внимания на «сопровождающих». И он, и сам Казак, не рискнули приехать на встречу в одиночестве. Не потому, что не доверяли друг другу. Доверяли настолько, насколько в их кругу, в принципе, верить можно. Но их вполне могли поджидать и накрыть другие, воспользовавшись случаем. Те, кто сейчас и пытался власть в его городе урвать, пока Димка досиживал последнии дни.
Федот протянул пригоршню ему, предлагая семечки, но Виталий отказался. Подумал про Таню и про то, как она с этими семечками вечно по дому шатается. На душе стало теплей, несмотря на охр****ельно гребанную ситуацию в последнюю неделю. Блин. Он хотел домой. К ней. Но и с Федотом поговорить было очень важно. Вообще удача, что Боров вышел с ним на связь и прислал своего самого доверенного человека. Казак сомневался, что выгорит что-то, когда Димка распорядился с Боруцким связаться. А оно, вон как… Видно, Димка уже что-то пробил по своим каналам и утряс это.
- От дел вы, может, и отошли. Но с влиянием Борова и у вас в регионе, да и у нас - вряд ли кто спорить будет. - Казак достал сигареты и с вопросом глянул на собеседника. Вроде как, из уважения, разрешения спрашивая. Знал, что Федот завязал с куревом. - Авторитет у вас такой, что никто не посмеет оспорить. Да и играем на одной стороне, за одни интересы, как ни крути. Хоть вы и ушли на задний план. Но расклад это же не меняет.
Прикурил от зажигалки, когда Федот махнул, позволяя.
- Бросал бы ты это дело, Виталь, - Федот хмыкнул, наблюдая за тем, как он выдохнул дым. - Молодой же, еще детей делать надо будет, а ты здоровье гробишь.
Виталий напрягся так, что затылок заломило и по хребту мороз прошел. Он никому, даже Бате, еще не говорил про женитьбу. И тем более про то, что у Тани был выкидыш. Что это? Намек на осведомленность и угроза каким-то боком? Или фраза, брошенная мимоходом.
Медленно поднял взгляд от зажигалки, вроде как, невозмутимо, глянув на Федота. Но тот смотрел в сторону реки и щелкал семечки.
- Да рано еще, о детях думать, как припечет, завяжу, - поддержал Виталий тон собеседника.
Федот пожал плечами.
- Как знаешь, дело твое. - Он отложил семечки на стол и взял чашку, отпив своего кофе.
Виталий сделал еще затяжку. Его кофе стыл на столе.
Они сидели на берегу залива. Стол им накрыли прямо на деревянном причале, хотя, голодным никто, вроде бы, не был. Но и на ногах такие вопросы не принято решать. Вот и встретились в элитном клубе, на нейтральной, вроде бы, территории. Хотя, по факту, в этот клуб и они с Димкой деньги вкладывали, и Боров долю имел, а с ним и Федот, наверняка. Был и еще один вкладчик, имя которого не афишировали. Имя серьезное. Человек сейчас в Парламенте сидел. И именно он был основным «локомотивом» в решении дела Калиненко. Нуждался в старых и проверенных людях на местах в регионах, которые считал своими. И их всех связывали давние дела и события, охватывающие не только то, что принято декларировать. Как этот клуб, к примеру. И много чего из «совсем другой оперы». Наверное, этот человек и с Боруцким сейчас все решал.
Сам участок всегда был интересный. Перспективный. И между двумя их областями. Не хотелось разборки устраивать и портить хорошие отношения ради бабок. Всех, все равно, не загрести. Вот Димка с Боруцким, тогда уже депутатом горсовета в соседней области, и третьим, Мелешко, и утрясли это все. Много уже лет прошло. И клуб оправдал все инвестиции, принося деньги всем своим вкладчикам.
