Кузнецова, Федоровна - АЯУАСКА, ВОЛШЕБНАЯ ЛИАНА ДЖУНГЛЕЙ : ДЖАТАКА О ЗОЛОТОМ КУВШИНЕ В РЕКЕ
должен пройти? А испытания, которые он должен выдержать? А принц в
награду? Ну и прилагаемое к принцу королевство тоже... Хотя как по мне,
так и без испытаний было бы в самый раз. И без принца тоже.
Тем не менее, я поняла, что хотя провидение, может быть, и находилось где-
то совсем рядом, но самим своим молчанием оно сигнализировало, что
временно решило самоустраниться. Не иначе как под прикрытием того, что
ведь есть же у меня свобода воли. Ну вот... – телепатически посылало оно
мне свой мессидж, - значит, вперед. К искомому решению. Исходя из
ближайших целей и основываясь на всей доступной информации.
Тут я очень кстати вспомнила про свою давнюю перуанскую подругу. В
свое время ее муж учился в Киеве, она и дети находились при нем в
стольном граде. Все пять лет. Когда стало подходить время возвращаться
домой, в Лиму, она почему-то от этого не просто загрустали - она впала в
депрессию. Хотя понять ее можно было. В Перу в это время правил
Фухимори, и, как она читала в перуанских газетах, людей в столице
запросто могли убить прямо на улице, прямо среди бела дня. Просто так. Ни
за что. Вот у нее и началась депрессия, которая так в ней укоренилась, что
продолжалась уже и по возвращении домой, в Перу.
- Эх, - думала я сейчас, окрыленная своими новыми изысканиями, – не знала
она тогда - или знала, но верила - (правда, и я тогда тоже не ведала ни сном,
ни духом), что помощь находилась совсем рядом, к северо-востоку от Лимы,
в районе Икитоса, там, где простираются джунгли Амазонки. Потому что
именно там растут аяуаска и чакруна, из которых готовят магический
напиток. Причем для него требуется сразу оба растения. Одно - как
объясняют шаманы - дает силу, а второе – видения. Но даже если вопрос о
видениях не стоит - как в случае с моей подругой, то все равно, их отвар
повышает уровень серотонина в мозгу - и здесь ты находишься всего в
одном шаге, чтобы окончательно выбраться из депрессии.
Кстати сказать, аллопатическая медицина для лечения депрессии использует
химические препараты, которые тоже направлены на повышение уровня
серотонина в мозгу. Но растения и традиционные методы, проверенные на
многих поколениях, надежнее, чем наша современная медицина, ведь
правда? - думала я. - Знала бы моя подруга раньше, где дорога к спасению
пролегает – не мучилась бы так все это время.
А пролегала она — во всяком случае для перуанского жителя — по рекам
Укаяли и Амазонке, и вела прямиком на север, в окруженный джунглями
город Икитос.
Время шло – и только убедившись окончательно и бесповоротно, что при
всем богатстве выбора, альтернатив поездке в хотспот у меня тоже не было –
я смирилась. А что было делать... совершенно очевиден был факт, что в
сьерре – то есть, высоко в горах - а туда бы я поехала не задумываясь,
аяуаска-дитя джунглей, не произрастает, и, следовательно, ее прием там мне
не светит.
Значит, значит... маршрут вырисовывался такой. Я полечу из Панамы в Лиму
(часа три лета), а оттуда автобусом доеду до Пукальпы (13 часов езды), из
Пукальпы уже по реке дойду до Икитоса (3 или 4 дня хода).
Так оно и получилось. Я вылетела из Панама-Сити авиалинией «Копа», и
уже через десять дней прибыла в хотспот аяуаски, на место активных
действий.
6. ВЕЧЕР В ЛИМЕ, ПЕРУ
Я нашла, наверное, единственную авиакомпанию, «Копу», которая летела из
Панама-Сити в Лиму не кружным путем, а напрямую — и разница во
времени перелета была существенная. Вместо тринадцати часов перелета,
которые сулили другие авиакомпании на этом же маршруте — она обещала
доставить пассажиров в пункт назначения прямиком и всего за три часа.
Рюкзак побольше, рюкзак поменьше, а вслед за ними и я сама загрузились в
самолет. Мы взлетели – и Панама осталась внизу. И не только внизу, но еще
и позади, в прошлом... значит, всегда теперь можно вспомнить и
тропический лес, который начинался в пяти минутах ходьбы от дома, и
ярких панамских птиц, занимавших на рассвете все доступные им в ветки в
саду вокруг дома, чтобы райской симфонией разбудить тех, кто мог бы без
них восход солнца проспать.
И вот что стало происходить дальше. Вскоре самолет благополучно
приземлился в Лиме. Уже в пять часов вечера я гуляла по Пласе де Армас и
по площади Сан Мартин – обе в самом сердце столицы – и в очередной раз
не могла не восхищаться – что и призывали сделать рекламные проспекты –
«замечательными образцами латиноамериканской колониальной
архитектуры». А вернувшсь в гостиницу, не преминула заодно
повосхищаться и ей.
Гостиница «Гран Боливар» располагается прямо на площади Сан Мартин, и
в свое время была самой роскошной гостиницей во всей Латинской
Америке. Те времена, правда, давно миновали, но прошедшее столетие все-
таки не стерло окончательно последние следы былой роскоши. Высоченный
купол из витражного стекла, венчающий вестибюль; роскошные
хрустальные люстры, столетие тому назад завезенные из Европы; паркетные
полы с инкрустацией из разноцветных пород местных деревьев;
развешенные по стенам громадные, слегка потускневшие зеркала,
оправленные в широченные позолоченные рамы с барочными завитушками
– такой представала сегодня гостиница «Гран Боливар» взору посетителя.
Сидя в большом полупустом зале на первом этаже, где уютно пахло воском,
которым по-прежнему натирали полы, я воочию представляла себе балы и
дипломатические приемы, бархатные туфельки, скользящие по
сверкающему паркету, и чопорных официантов, разносящих шампанское на
серебряных подносах – и все это под звуки волшебной и чарующей музыки,
несущейся с высокого балкона: там располагался оркестр музыкантов,
завезенный из Европы вслед за сияющими хрустальными люстрами.
Мои перуанские друзья говорили, что в последние годы этот отель пал
жертвой классического перуанского мисменеджмента и в результате пришел
в упадок. Но что они понимали... тем более, что для меня сегодняшний
упадок было совершенно неактуален: стоило закрыть глаза, как его славное
прошлое возвращалось ко мне в вихре воспоминаний. Нет, совсем не
потому, что я якобы находилась там раньше, в прежней жизни. Все было не
так замысловато. Просто когда я училась в университете на факультете
романо-германской филологии, то специализировалась по литературе
Латинской Америки. Из прочитанных романов, из книг по истории и
культуре и возникали сейчас кружащие голову видения прошлого.
Наверное, потому, что в настоящем гостиница стояла только одной ногой, а
другая застряла все-таки в прошлом, wifi был доступен только на первом
этаже, в холле. Бережно прижимая к груди друга сердечного – то есть мой
нежно любимый лэптоп, я медленно и торжественно спустилась в
вестибюль по широкой каменной лестнице, устеленной толстым
пружинящим ковром, и устроилась в кресле, стоящем почти под боком у
новенького, блестящего и черного, как обещал производитель, Форда,
выпуска 1929 года.
В Панаме, в эль Валье, я испытывала сильный интернетовский голод, можно
сказать, просто извелась от разлуки с интернетом, поэтому вернувшись с
вечерней прогулки по двум центральным площадям, тут же, не откладывая,
припала к живительному источнику мировой сети.
Это, однако, не помешало мне заметить, что кресло напротив уже было
занято. Мой взгляд скользнул по сидящему в этом кресле мужчине и
задержался на нем на несколько секунд дольше обычного. Лишние секунды
пришлись на его лэптоп — точно той же модели, что и у меня, и на
поблескивающее на руке серебряное кольцо — точно с таким же
календарем инков, что носила и я.
Кроме того, он был явно не перуанцем, но в то же время не походил ни на
туриста, ни на заезжего бизнесмена.... что он тут тогда делает, интересно?
Однако зов интернета оказался неодолимым, в свое время и моряки против
пения сирен устоять не могли, и как только мой лэптоп подключился к
гостиничному вайфаю, то я и заметить не успела, как провалилась в
виртуальный реальность - со своими виртуальными людьми и виртуальными
радостями - и полностью позабыла обо всем, что находилось за его
пределами.
По прошествии часа я как-то автоматически потерла уставшие глаза — и это
простое действие чудесным образом сняло чары виртуального мира. Я снова
оказалась в мире реальном, снова увидела сидящего напротив мужчину —
он сидел на там же месте, где я его видела в последний раз час тому назад:
похоже, что жертвой вайфая пала не я одна. Зато пока он пребывал в
вайфаевском трансе, я могла разглядеть его детальней.
