Эми Исан - Знакомый Незнакомец
Нет. Мне нужно действовать сейчас. Я не научена ждать чего бы то ни было.
Моё сердце быстро бьется. Я не могу дать этому захватить меня. Даже не могу дать ему знать, как меня это взволновало. Что, если это отпугнет его? Все, что я знаю – это игра. Приглашение попытаться привнести в мою нормальную жизнь свободу такого рода. Это, может быть, единственное, что удерживает меня от безумия во время цирка с «Кэпитал Инк».
Я поднимаю коробку и захлопываю крышку. Обратный адрес – универсальный абонентский ящик, но это уже что-то. Царапаю его на оторванном кусочке бумаги и думаю, что же могу отправить такого, чтобы заставить его сердце биться чаще.
Не видя его, я должна полагаться на то, что он сделал для меня. Важный пункт.
Хватаю упаковочную бумагу с пола и аккуратно обдумываю, что могу отправить ему. После некоторых раздумий поднимаюсь с кресла и закрываю жалюзи снова. Срываю с себя одежду, пока не остаюсь практически голой. Вот что я сделаю. Снимаю трусики, мокрые от тёмных мыслей, и складываю их, как свежее белье. Красные в белую полоску.
Уложив их на дно коробки, запихиваю всю упаковочную бумагу обратно внутрь. Снова одеваюсь, получая удовольствие от мыслей о своей храбрости, ведь то, что я собираюсь послать по почте, будет моим маленьким грязным секретом.
В нижнем ящике моего дубового стола есть листы-наклейки. Я отклеиваю одну из них и помещаю поверх старой. Пишу на ней «Вернуть отправителю», и дописываю адрес моего офиса. Не похоже, чтобы он этого уже не знал.
А вообще-то. Отклеиваю ещё одну и наклеиваю поверх своей же. Я использую свой абонентский ящик. Не хочу, чтобы кто-то внезапно проявил интерес к моей почте.
Как только я запечатываю коробку и подготавливаю к тому, чтобы отдать её в почтовый отдел, откидываюсь назад в кресле и закидываю ноги на стол. Если кто-нибудь зайдет, то застанет невероятное зрелище. Мне плевать. На несколько блаженных минут мой разум не охвачен беспокойством, скорее эмоциональным возбуждением.
Я не уверена, что знаю разницу.
Глава 3
После того как бросаю посылку в почтовом отделе, я решаю, что пора убираться отсюда. Стефани одаривает меня ещё одним случайным взглядом, будто что-то подозревает. К тому же мои ноги очень сильно мёрзнут без нижнего белья.
Путь к моей машине будет крайне унизителен, но таким образом я расплачиваюсь за тепло в моей груди. Если прислушаться, я хихикаю и потрескиваю, словно во мне кипучий огонь. Люди на улице пялятся на меня, будто я чужачка, но мне плевать. Я сияю им в ответ. Им и другим водителям, скользящим через перекрестки, уткнувшись в свои телефоны.
Пересекаю парковку и подхожу к своей машине. Сняв блокировку с характерным звуком, я хватаюсь за дверцу и тяну её на себя. Устроившись на кожаном сидении, позволяю теплу вернуться, и вдруг чувствую, как что-то металлическое прикасается к моей шее.
Моё тело инстинктивно замирает. Я пытаюсь посмотреть в зеркало заднего вида, но оно уже отвернуто в сторону. Бесполезно.
По коже мчатся мурашки, и я чувствую движение лезвия у волос сзади на шее. Это словно вой бури для моих ушей.
Сидящий за мной глубоко вдыхает. Несколько раз.
– Ты пахнешь божественно, – говорит голос.
Незнакомец. Чувствую, как проваливаюсь в дыру, похожую на ту, в которой я пропадаю каждый раз, когда встречаюсь с ним. Не знаю, как он это делает, но с ним я совершенно другая. Я проваливаюсь в точку повиновения, предназначенную для меня, и замираю. Мне нравится, когда он берёт всё в свои руки. Когда контроль у него, мне не нужно ни о чём беспокоиться. Мне не нужно ничего решать. Он всё сделает за меня. Мой Господин.
– Я получила твою посылку, – произношу вполголоса. Моя тревожность немного уменьшается, но не могу пошевелиться из-за лезвия между моих плеч. Я снова смотрю в зеркало заднего вида, забыв о том, что оно отвернуто в сторону.
В воздухе застывает пауза.
– И что ты думаешь? – спрашивает он.
Окно запотевает от моего дыхания.
– Не знала, что и подумать.
Он прикладывает край лезвия к моей шее, острие в этот раз направлено в сторону окна. Чувствую, как он отрезает несколько тонких, выпавших из моего пучка прядей.
– Такой ответ не принимается.
Я сглатываю, чувствуя, что тепло между ног распространяется по всему телу. Выходить без белья было ошибкой, не так ли? Во всяком случае то, что он здесь, подтверждает мои подозрения: он видел мою машину и запомнил её. И, размышляя об этом снова, думаю, что не так уж сильно меня это волнует. Я сжимаю бёдра и делаю рваный вздох.
– Это заинтересовало меня, – говорю, стискивая ноги ещё сильнее. Я прикусываю губу, хотя и уверена, что он не может этого видеть. – Я отправила тебе кое-что в ответ.
– О? – издает он удивлённый возглас, и мне это нравится. Обычно я не могу удивить его.
Он отведёт меня в ванную комнату отеля и заставит делать нечто унизительное, вроде чистки кафеля, пока его нога будет покоиться у меня на спине. Или заставит принимать ледяной душ. Всё, что я разрешу. Я никогда ему не отказываю. Никогда не уступала и мне не приходилось использовать наше стоп-слово.
– Да, надеюсь, это тоже заинтересует тебя, – я глотаю с трудом. Не знаю, сколько ещё будет длиться этот экспромт. Я не хочу этого. Мне нужно ехать домой, и раз мы уже вместе, почему бы не впустить его, но нет. Я не могу этого сделать.
Смотрю на небо за моим окном в поисках отеля, в котором мы всегда останавливались. Голос раздаётся за моей шеей, ещё ближе. Моё горло обвито его дыханием, словно кулаком.
– Думаешь над тем, чтобы отвезти меня туда?
– Я… – никогда не теряла дар речи.
– Думаешь. Ты знаешь, что тебе не разрешено привозить меня куда-либо без моего одобрения. А вообще, я разочарован, что ты самовольно решила в ответ на мою посылку отправить свою. Очень разочарован.
– Сэр… – Я ухожу в себя, но хочу вцепиться в него и удержать, лишь бы он не уходил. Я могу почувствовать, как он отдёргивается.
– Сейчас я уйду, и не хочу, чтобы ты провожала меня взглядом, смотрела на меня или даже думала обо мне.
– Да, сэр.
Он убирает лезвие, которое было между моей головой и подголовником, и открывает дверь машины. Затем выходит наружу, а я пытаюсь не бросать взгляд на него через боковое зеркало. Он приказал не смотреть. Я хватаю руль и стискиваю его руками до тех пор, пока пальцы не белеют, а затем и краснеют от боли. Такими темпами моим ладоням грозит обзавестись мозолями.
Его шаги эхом раздаются по парковке, и я вижу нечеткий силуэт идущего к лифту мужчины. Его руки убраны в карманы пиджака, а воротник высоко поднят, что сильно усложняет узнавание. И мне кажется, что я всё равно не смогла бы.
Это грубая и резкая позиция. Он не хотел, чтобы я даже думала о нём.
Значит, не буду.
Я завожу машину и направляю её в противоположную сторону. Снаружи начинается снег, прилипая к зданиям. Он захватывает и мою машину. Хорошо, что я живу всего лишь на другом конце города.
Мне стало интересно ‒ лимузин, на котором подъехал Джеймс, стал наконец грязным? Мне необходимо и ему отправить послание. Но не сексуальное, а угрожающее. Может быть, я могу взять посылку Незнакомца и послать Джеймсу петлю? Тогда Джеймс сможет рассмотреть повешение себя самого прежде, чем я разнесу его компанию до основания, а затем сожгу в огне. Когда я с ним покончу, от него не останется ничего, кроме горстки пепла.
***
Только понедельник, а я уже хочу сдаться и связаться с Незнакомцем по новому номеру, что он мне дал. Я уверена, что это одноразовый мобильный телефон, ведь он меняет номер каждые пару недель. По какой причине? Чтобы люди не могли его отследить? А люди его выслеживают?
Единственные, кто, как я знаю, используют одноразовые мобильные, это наркоторговцы. Какое-то время я особо не вникала, но работа в моей индустрии поможет встретить специфических людей. Им нужно угождать, даже если это значит вытягивать их из тюрьмы, доставать кое-какие засекреченные аудиозаписи или покупать наркоту, что нужно делать в первую очередь.
Такие вещи заставляют меня совершать эти люди. Хотя мне это нравится. Острые ощущения, а также чувство власти преобладают над всем. Я могу достать что захочу, находясь за пределами решетки, когда они находятся внутри. Они сделают что угодно, лишь бы их семьи, члены советов или руководители ничего не узнали. И, в самом деле, разве это всё не то же самое?
Я снимаю туфли на шпильке, бросив их как попало на входе. Прохожу в дом, убираю сумочку и пиджак в гардероб, и снимаю всю одежду, что носила сегодня. В спальне вспоминаю о посылке, которую отправила Незнакомцу.
Я набираю в ванную горячей воды. Мне нужно что-то, чтобы отогреть мышцы, расслабить разум и разморозить кожу. Я смотрю в зеркало и почти неосознанно вынимаю заколки, держащие причёску. Каждая из них падает на столик в ванной без восторга. Каждая из них, освобождаясь, делает пучок свободнее, когда очередная прядь падает на плечи. Зачем мне нужны такие длинные волосы, если я всё время убираю их в пучок на затылке?
