Манскова Витальевна - В городе Солнца
А раскопала "сюжет" коллега Иоганна, неутомимая Зиночка Исламбекова. Которая обозревала социальные вопросы и посещала "коммуну света новых граждан", расположенную на улице Бирючья Балка.
- Хоть шефу не растрезвонила, спасибочки! Фотку мне подарила. В фаз и в профиль, - продолжал Иоганн свою исповедь врану. И...у меня аж душа тогда оборвалась, и всё поплыло перед глазами. Знаю я всякие там "коммуны"... Пиплы на тусовке обсуждали. Жуткая тюряга с надзорными порядками.
Зиночке, конечно, приходится писать, что там все о'кей и детки кипяточком писают от счастья... А у меня и сейчас нет двух прожиточных минимумов, чтобы позволили иметь ребенка. А главное - для анкюлотников не факт будет, что я - отец. Облапошат до последней пласткарты, а потом скажут: "А где бумага о том, что вы - отец?" или "А где вы были раньше?" и тому подобное... Выжмут с курицы яйца и отправят кукарекать. Работа у них такая. Сложная. С людьми.
В общем, с какой стороны ни подойти - грабли получаются.
- Ну и дела, - прокаркал вран.
- В общем, я решил к нему проникнуть. Хоть посмотреть на сына. И подарить ему что-нибудь. Хоть зверька ласкового. Говорят, там жутко одиноко. Вот... И ходил по рынку. Присматривал.
- Меня пр-рисмотрел? - хитро прищурился вран. - Подар-ришь?
- Нет. Ещё посмотрю, что ты за птица... Лисокотёнка хотел посмотреть, прицениться, - ответил Иоганн.
Вран, задумчиво ковыряясь в пампасе, спросил:
- А как насчет удр-рать оттуда? Стр-рого?
- Нет, охраны никакой там нет. Но, куда он потом, я с ним потом?.. Он будет без бумаг, документов. Вне закона. А сделать "липу", так вычислят по фэйсу и отправят назад, в коммунятник. Замкнутый круг. Кроме того, я его ни разу не видел.
- Пр-роблема! - сверкнул глазом вран. - Р-решается топор-ром! Др-рапать из гор-рода будешь - захватишь пар-рнишку!
Иоганну даже стало дурно.
Драпать из города? Куда? Почему? Зачем? Он вдруг почувствовал, что вран пророчит правильно. Уж непонятно почему, но мало ли... "Похоже, драпать, всё же, придется. Какой кошмар!" - подумал уже привыкший к стабильности городского жителя, испуганный журналист.
Они вышли из "Сковороды" и пошли к ближайшему тьюб-эскалатору на четвертый уровень. Воняло раскаленным металлопластом, хотя фибры работали на полную мощность. Ну и жара! Вместе с Иоганном на скотчфло заскочила девчонка. Успела, пока они ещё не взмыли вверх и двери не захлопнулись. И теперь поднималась с ними вместе. Девчонка была с модными сейчас стрекозиными крылышками на спине и в лёгком розовом флаер-костюме. Она сразу же включила мини-телекс. Но там по всем каналам шёл какой-то треп одного из Отцов города, одетого, как обычно, в белую тогу, и нескольких анкюлотников. Девчонка недовольно убрала звук.
"Анкюлотники"... Это слово на пергазетном слэнге определяло административных чинуш. Потому что эти люди очень любили особый, практичный и парадный вид одежды. "Серые анкюлоты" - это сочетание уже стало таким же понятием, каким было встарь "белые воротнички"... Оно обозначало чиновников, начиная со среднего ранга и выше. Анкюлотники занимались финансовыми, правовыми и хозяйственными вопросами, и весь их рабочий день проходил в постоянном приеме кучи разных людей. Толпящихся в очередях и с поклоном говорящих при входе "ку", как почему-то говорилось жителями мегаполиса, чей фольклор Иоганн понимал не всегда.
Что касается анкюлота, то это - был такой особый вид одежды, весьма распространенный. Он имел короткие, выше колен, штанишки и глубокий вырез на груди. Особая облегающая ткань, которая придавала прохладу и легко проветривалась, делала анкюлот незаменимым в жару. Женский анкюлот, в отличие от мужского, глубоко открывал в верхней своей части пышность форм дамы. Анкюлот был снабжен сменной влагозащитной прокладкой и памперсом высшего качества, дабы чиновники могли не отвлекаться на работе по мелкой и крупной нужде. Складки и общий хитрый покрой одежды из высокопрочного материала прикрывали достойным образом все эти хитромудрости, а особый материал устранял запах. А памперс со временем мог перерабатывать и незаметно выводить наружу свое содержимое. Нанотехнологии, понимаешь ли!
Быть может, Иоганн и сам ходил бы в анкюлоте. Но ему такая одежда была явно не по карману. Дорогое удовольствие.
Анкюлотники на экране пропали. И девчонка снова включила звук.
- А теперь - новости культуры, - провозгласил бодрый мужской голос.
Сообщалось о том, что Мерлин Киршопов отравился до поноса синтегрибами и пивом, а Синди Флэш встретила свое шестидесятипятилетие в бассейне с шампанским в окружении молодых бойзфрэндов.
Эскалатор выплюнул своё содержимое прямо в открытые створки буса. И вскоре, минут через пятнадцать, Иоганн был у дверей редакции.
- Почто вы меня за срамное место тискаете, дщерь человеческая! - орал ошпаренным басом Драгомир Свистлицкий, отстраняя от себя хохочущую Зиночку Исламбекову, - Сатана, изыде!
Вот первое, что увидел Иоганн за дверями, сразу в редакционном коридоре. Драгомир (или попросту "Дорг", "Дорогуша") был обозревателем по церковным вопросам, священнослужителям и делам сохранения родного языка. "По попам" - как шутила Зинка.
Зинка была, как всегда, неотразима и неузнаваема. Потому что она постоянно меняла всё: цвет волос, от красного до фиолетового, через весь спектр радужного диапазона, а также, цвет ногтей, глаз, бровей, губ; часто меняла и татуировки на теле. Кроме того, она постоянно теряла накладные ногти, ресницы и даже груди, которые отлетали в разные стороны при её кипучих порывах энергии.
Сегодня она была с волосами медно-красного оттенка, шоколадным загаром, вытатуированным драконом на плече и в платье, которое напоминало змеиную шкуру. Её зелёные глаза фосфоресцировали на темных поворотах коридора, а "шкурка" отливала красными огоньками.
- О! Какие люди! - увидев Иоганна, бросилась обниматься Зинка. - Опоздал? Но, ничего, тебе, как обозревателю, можно не посещать утренние сборы. Сегодня шефуля пропесочивал только ритзибоев, остальные - пока без порки...
- Здравствуй, друже! - процедил Драгомир, перебивая Зинку.
Драгомир считался редакционным другом Иоганна, хотя на самом деле был его злостным конкурентом... И почему-то стремился перещеголять соперника, своего ровесника, по количеству заметок и весу в редакции. В глубине души, скорее всего, он вовсе не питал к Иоганну теплых чувств.
Кролас хотел, раскланявшись, тихонько просочиться в свой кабинет и остаться наедине с враном. В привычных ему стенах, удобно изолирующих от остального коллектива. Если нужен будет шефу - тот наберет сообщение на внутреннем редакционном компьютере. Скинет задание.
Но, Драгомир Свистлицкий преградил ему дорогу, кинувшись с дружескими объятиями.
- Заходи ко мне, друг! Видишь ли, шеф хотел бы плеснуть в следующий номер немного скандала. Поэтому требуются твои заметки, ты ведь у нас по этому делу спец? - бормотал Дорг по дороге к своему кабинету, дружескими шлепками по плечу направляя Иоганна в ту же сторону.
Тот сразу всё понял... Иоганн не стал успокаивать себя тем, что, так уж и быть, съездит, к примеру, к Киршопову и в подробностях опишет марку выпитого им пива и цвет его лица... Нет, свою славу скандального журналиста он приобрел на Линде Аувербах. Самым первым из газетчиков дав подробный материал о конкурсе "Пупси Бест" и его плачевном конце. Н-да... Но, во-первых, Иоганн только позавчера уже давал материал о Линде. Во-вторых, он никогда, как и любой из журналистов, не встречался с ней лично, а присутствовал на каком-нибудь концерте или тусняке, на котором появлялась и она. Причем, её приходы всегда были внезапными и совершенно непредсказуемыми. И ему просто везло. К тому же, в последний раз, при выступлении в кафе "Розовый слон", она сказала, что больше нигде не появится, во всяком случае, долгое время. Темы же, не связанные с присутствием Линды, но её касающиеся, он уже все исчерпал: о молодежных тусовках в честь Линды, об отношении к ней различных известных деятелей искусства, о бритоголовых мальчиках, желающих изловить Линду где-нибудь в темной подворотне...
В общем, было похоже, что Иоганн однозначно влип.
Свистлицкий тем временем распахнул гостеприимно двери своего кабинета и пребывал в приподнятой весёлости.
- В общем, вот какой получился казус, - начал Дорогуша. - Ты прости, что я даже кофем не угощаю. Не схлопотал еще кофе по причине крайней заботы и раздумий, - Дорогуша потёр свое жирное пузико левой лапкой и закатил глаза. - В текущий номер долженствовала пойти моя статья о собрании черносотенных активистов, выражавших свой протест против бесовской чертовщины. Связанной с появлением в городе так называемых братьев-золототысячников, которые призывают всех опроститься, ходят в галошах в форме голой ступни и в рубахах по колено, носят часто усы и бороду и затворяются своим коллективом внутри зала Пирамиды на третьем ярусе. Устраивают там моления Господу. На свой еретический лад, конечно. Также, они стремятся создать тысячу своих мест сбора, ищут способ превращения железа в золото и поклоняются солнцу.
