Юлия Зароза - Разве она не милая
момент, я смог бы забыть все. Я не думал о своей жизни и о том, с чем я столкнусь, когда
приду домой.
Но затем она тихо всхлипнула, тем самым, вырвав меня из бреда. Девушка не могла
говорить, а я пригвоздил её к дереву, беря то, что мне нужно. Господи, каким же монстром
19
я был. Она этого не заслужила. Мне нужно было уйти от неё, так что я отпустил её и
удалился. Я даже был не в состоянии посмотреть на неё, когда вырвался. Еще один взгляд
на эти губы, распухшие от нашего поцелуя и я бы продолжил начатое. Она была не просто
красоткой, ей тоже было хорошо.
Не думая даже о том, если бы Брэди нашел меня целующим его кузину, мы бы точно
выбили дерьмо друг из друга. Она была слишком милой для меня.
- Она на самом деле не разговаривает. Второй урок я провел с ней, - сказал Аса Гриффит, правый фланговый защитник в команде. Он играл с нами в мяч еще с начальной школы, -
Я думаю, если девушка выглядит так, как она и, не является стервой, тогда она, возможно, идеальна.
Нэш, который сидел за столом, аж подпрыгнул.
- Не будь задницей. Она кузина Брэя, - он звучал раздраженно.
Я видел, как он сегодня утром, пялился на неё в холле. Слишком быстро он
заинтересовался ею. И если быть честным с самим собой, мне это не нравилось.
- Я серьезно. Она великолепна и не говорит. Может ли быть что-то лучше этого? - сказал
Аса.
Я не собирался ничего говорить. Как бы не приятна мне была Рэйлен, жизнь полную
молчания, я бы не пожелал никому. Я знал, Аса шутил, но иногда он перегибал палку. Он
не думал о том, что говорит.
- Она была в пятницу на вечеринке, в поле. Брэди дал ясно понять, что мы даже мысленно
не должны к ней приближаться, - добавил Райкер к разговору, когда сел за стол напротив
своего кузена, - Она не только немая, но у нее еще, вроде как, что-то не в порядке с
головой.
Нэш изучал Райкера с минуту, как будто был с ним не согласен.
- Она, вроде бы, не такая.
Я был согласен с ним. Мэгги была в своем уме, настолько насколько я мог знать. Брэди
специально так сказал. Девушка была умна, её глаза доказывали это. В них были и гнев и
разочарование, когда она впилась в меня взглядом. Она видела меня в самый мой худший
момент, и я хотел, чтобы она это увидела. После этого поцелуя, я хотел, чтобы она
держалась от меня подальше. Я не из тех парней, с которыми рядом находятся такие
милашки. Да, то, что я увидел её там не вечеринке, принесло мне некоторое облегчение.
Но я позволил этому чувству проявиться только на секунду. Сейчас, я не мог иметь дело
еще с чем-то, помимо моей семьи. Вчера вечером, тогда, как я слушал, как моя мама тихо
плачет в спальне, я знал, что рядом со мной не должно быть милой девушки. Даже и
близко похожей на неё.
Райкер закатил глаза.
- Ты знаешь это? Ты видел её? Конечно, она мило выглядит, но если она не дружит с
головой, то это фигово вдвойне.
- Как скажешь, можем мы поговорить о чем-нибудь более интересном? - с конца стола
донеслось ворчание Гуннера.
20
Я ничего не добавил к разговору, потому что я знал её. Словно, она видела меня насквозь.
Видела мои мысли, и она понимала. Но также, она ожидала большего от меня.
Это было сложно принять. По какой-то сумасшедшей причине, я не хотел её подвести. В
тот же самый момент я хотел, чтобы она ненавидела меня настолько, чтобы и близко не
хотела ко мне подходить.
- У нас есть футбол, и нам надо выигрывать. Если мы начнем замарачиваться на
проблемах кузины нашего звездного квотэрбека, мы потерям команду. Все, о чем сейчас
нужно думать Брэди, это футбол. И не париться об окружающих ослах, - сказал Райкер.
Это было хорошей идеей. Если мы возьмем в этом году Штаты (прим. региональный
чемпионат США), нам нужно, чтобы Брэди был сосредоточен на одной вещи и только, на
футболе.
Я хотел выиграть чемпионат штата для моего отца. Он хотел бы этого. Он говорил, что
мой последний год в школе, это наш год. Я был полон решимости дать ему это. Не
зависимо оттого, что я должен был сделать.
Забыть тот поцелуй будет не легко, но я не хотел показывать Мэгги, уродство этого утра. Я
бы сорвался и вел себя так, от чего моя мама была бы в ужасе. Но я видел её глаза, и я
знал, что она получила послание. Я не был хорошим парнем. Я был не тем, кого нужно
узнать или кому можно довериться.
Когда я пришел домой после вечерней тренировки по футболу, стол был накрыт так, будто
мы были нормальной счастливой семьей. После моего рождения родители привезли меня
в этот дом из больницы. Это был единственный дом, который у меня был. Но
безопасности, которую я чувствовал, здесь уже не было. Сейчас я сталкивался со страхом
ежедневно, надеясь на чудо.
Моя мама приготовила ужин, такой же, как и большую часть моей жизни. Она по-
прежнему делала вид, это лучшее, что она могла делать. Я знал, она тоже молилась о чуде.
Каждый раз, когда у нее были на это силы, она вела себя так, как два года назад, до того, как папе поставили диагноз. Сегодня вечером мама даже поставила на стол вазу со
свежими цветами. Корзинка рядом была полна свежеиспеченного хлеба. В последнее
время она пекла очень много хлеба. Я решил, что таким образом она справлялась с
ситуацией.
- Ты дома, - сказала она с улыбкой, которая не коснулась её глаз, - Как тренировка?
Вот так она и справлялась: улыбка, которая настраивала на счастливый лад. Я не понимал, таким образом, она пыталась помочь мне справиться с ситуацией, или помогала себе. Папа
просто позволял ей делать все, что угодно, он не заставлял её смотреть правде в глаза. Он
обожал её. Обожал всегда.
Наш дом не был большим и напыщенным, в каком выросла она. Но она любила его. Она
заботилась о нем, сделала его уютным и теплым, и приглашение сюда, было
доказательством того, что она гордилась жизнью, которую отец подарил ей. Она ни разу не
говорила о своем прошлом или жизни, которую она оставила позади, когда вышла замуж
за папу.
21
- Все хорошо. Мы готовы к вечеру пятницы. Я уверен, мы сделаем это, - был мой ответ.
Потому, что, как и папа, я не хотел её ранить. Если она притворялась, что наша жизнь
была нормальной, тогда я буду притворяться ради неё.
- Папа будет есть с нами? - спросил я, мечтая, чтобы сегодня ему стало получше. Когда я
уходил, этим утром, он все еще спал. Рвоты не было, и прошлая ночь казалось, прошла
спокойно.
Она просияла, и я почти поверил, что свет в глазах был реальным.
- Да. Он только оденется после душа. Он с нетерпением ждет новостей с тренировки. Я
думаю, он больше тебя волнуется по поводу игры в пятницу вечером.
Он был взволнован, но сможет ли он пойти? В прошлом году он был не так плох и мог
присутствовать на игре. Тогда он был в состоянии сидеть на трибуне и смотреть. Но
теперь я не мог себе вообразить этого. В прошлом месяце дела приняли дурной оборот, и
ему становилось все хуже.
Я не хотел, чтобы отпущенное ему время сократилось, когда он проводил его со мной на
играх, в то время, как он должен был отдыхать.
- Что на ужин? - спросил я, меняя тему. Говорить о папе и футболе было сложно. Я вырос
любя футбол потому, что отец его любил больше всего в жизни, уступая только своей
семье.
Таким образом, мы были связаны. Вставая рано, еще до школы мы оба шли во двор, и там
он кидал мне мяч. В этом были все мы. Те "мы", которые медленно исчезали.
- Мясо, пюре и зелень. Ох, и конечно кукурузный хлеб. Твой папочка любит кукурузный
хлеб с зеленью.
Она делала так, как любил отец. Хотя он вряд ли будет в состоянии что-то съесть. Однако, для нее это не имело значения. Она делала это для него потому, что не знала, что ей еще
нужно делать. И я это понимал.
Я хотел бы посидеть за столом и поговорить с ним о тренировке и предстоящей игре, о
том, что он там будет присутствовать, когда мы выиграем чемпионат Штата. Я хотел его
видеть там. Я хотел выиграть этот чемпионат. Я хотел, чтобы он видел, как это произойдет.
Но я не был уверен, что это станет реальностью.
Все, что мы могли сделать, это продолжать делать то отчего папа был счастлив. Даже если
внутри мы оба разваливались на куски. Он был не просто мужем для мамы, он был ее
лучшим другом. Они были неразлучны всю жизнь. В следующем году я хотел играть в
Юго-восточной ассоциации футбола, но смогу ли я оставить её одну? С отцом, но как же
воплощать свои мечты? Наши мечты?
- Иди, умывайся. Я достану бокалы и наполню их льдом, а потом посмотрю, готов ли твой
папа к ужину, - сказала она, все еще улыбаясь. Все еще пытаясь казаться счастливой, тогда, как я знал, её сердце разрывалось, так же, как и моё.
- Да, хорошо, - ответил я. Я не знал, что еще ответить. Я направился к лестнице, но потом
остановился. Мне нужно было, чтобы она знала, что была не одна. Когда это все
