Эндрю Соркин - Слишком большие, чтобы рухнуть. Инсайдерская история о том, как Уолл-стрит и Вашингтон боролись, чтобы спасти финансовую систему от кризиса и от самих себя
– Вы видите это дерьмо? – спросил Фулд про бойню на азиатских рынках.
Пока Фулд возвращался из Индии, Грегори пропустил игру в лакросс своего сына в Роаноке, штат Вирджиния, чтобы провести выходные в офисе, обдумывая план сражения. Комиссия по ценным бумагам и биржам и Федрезерв послали полдюжины головорезов в офис Lehman, чтобы нянчить сотрудников, пока изучались открытые позиции фирмы. Фулд, думал Грегори, серьезно нервничал, и не без оснований. Но они переживали кризисы и раньше. Мы выживем, сказал он себе, так было всегда.
Прошлым летом, когда цены на жилье начали падать, а выдавшие слишком много кредитов банки стали резко сокращать выдачу новых, Фулд с гордостью заявил: «У нас есть что-нибудь на балансе, от чего было бы трудно избавиться? Да. Это убьет нас? Конечно, нет»[16]. Фирма казалась неприступной крепостью. В течение трех лет Lehman заработал столько денег, что упоминался в одном ряду с Goldman Sachs – крупнейшем генератором прибыли Уолл-стрит.
Когда «мерседес» Фулда разогнался на пустынной 50-й улице, уборщики как раз тащили к 5-й авеню заграждения для толпы, готовясь к параду в День св. Патрика. Машина припарковалась у заднего входа штаб-квартиры Lehman, впечатляющего здания из стекла и стали, которое могло бы служить персональным памятником Фулду. По словам Грегори, Фулд был франшизой. Он провел Lehman через трагедию 11 сентября и последующий хаос[17], когда был вынужден отказаться от офисов через улицу от Всемирного торгового центра и приходилось работать в отеле «Шератон», прежде чем в 2001-м купить новую башню у Morgan Stanley[18]. Увешанное гигантскими светодиодными экранами здание, на вкус Фулда, было не слишком элегантным, но с непреодолимым ростом рынка недвижимости Нью-Йорка оно превратилось в крайне удачную инвестицию, и ему это нравилось.
Когда Фулд вышел из лифта и направился к своему кабинету, гнетущий 31-й VIP-этаж, известный как «Клуб 31», был почти пуст.
Повесив пальто и пиджак в шкаф рядом с ванной комнатой, он начал серию ежедневных ритуалов, сразу включив терминал Bloomberg и CNBC. Только что пробило шесть. Кто-то из помощников, Анжела Джадд или Шелби Морган, как правило, приходил в офис в течение часа.
Когда Фулд проверил фьючерсный рынок, где инвесторы делают ставки на то, как будут вести себя акции, когда откроются рынки, цифры словно ударили его в лицо: акции Lehman упали на 21 %. Автоматически Фулд подсчитал: теоретически он только что потерял 89,5 млн долларов, а рынок еще даже не открылся.
На CNBC Джо Кернен брал интервью у Антона Шутца из Burnham Asset Management о последствиях сделки Bear Stearns и ее значении для Lehman.
– Мы характеризуем Lehman Brothers[19] как линию фронта, исходную точку того, что происходит сегодня, – сказал Кернен. – Что вы ожидаете увидеть на протяжении сессии?
– Я ожидаю, что акции инвестиционных банков упадут, – ответил Шутц. – Причина в том, что есть огромная опасность неправильной оценки активов на балансах. Есть вопросы: как мог JP Morgan обойтись такой низкой платой за Bear Stearns и почему Федрезерв вынужден был выделить 30 млрд долларов, чтобы взять на себя некоторые из проблемных активов? Думаю, есть много вопросов, так что нам нужно много ответов.
Фулд наблюдал с каменным лицом, немного расслабившись лишь тогда, когда разговор ушел от Lehman. Но потом все началось снова. «Что же делать, если сегодня вы – один из тысяч и тысяч сотрудников Lehman, наблюдающий за каждым шагом? – спросил Кернен. – Люди как на иголках». На иголках? Это сравнение и близко не описывало то, что происходило на самом деле.
В 7:30 позвонил Хэнк Полсон, чтобы проверить, как идут дела. Dow Jones Newswire сообщила, что DBS Group Holdings[20], крупнейший банк Юго-Восточной Азии, в конце прошлой недели распространил внутренний документ, приказав своим трейдерам избегать новых сделок, связанных с Bear Stearns и Lehman. Полсон был озабочен тем, что Lehman, возможно, теряет партнеров – это означало бы начало конца.
– У нас все будет хорошо, – ответил Фулд, повторив то, что в минувшие выходные говорил о докладе, посвященном доходам фирмы. Докладе, который он планировал обнародовать во вторник утром. – И пусть все это дерьмо уляжется.
– Держите меня в курсе, – сказал Полсон.
* * *
Через час все городские торговые площадки охватило возбуждение. Фулд не отрывался от двух экранов Bloomberg на столе, пока торговались акции Lehman: падение на 35 %. Moody's подтвердило рейтинг[21] A1 высокоприоритетных долгосрочных долговых обязательств инвестиционного банка, но рейтинговое агентство понизило прогноз с позитивного на стабильный. На обратном пути из Индии Фулд обсуждал с Грегори и начальником правового отдела Lehman Томом Руссо необходимость предварительного объявления прибыли фирмы уже сегодня, до открытия рынка, а не завтра, как планировалось. Ждать не было смысла. Отчет о доходах должен быть позитивным. Фулд ощущал такую уверенность, что перед отъездом в Азию записал оптимистичное обращение к сотрудникам. Но Руссо отговорил его от досрочного объявления доходов, опасаясь, что это может выглядеть жестом отчаяния и лишь усилит тревогу.
По мере того как акции Lehman продолжали стремительно падать, Фулд снова и снова размышлял о правильности своего поведения. Он давно подозревал, что день расплаты Lehman Brothers может настать, причем в самый неподходящий момент. Он осознавал риски, связанные с дешевыми кредитами, которые использовались для покупки все новых активов – на Уолл-стрит это называли левереджем[22]. Но, как и все остальные на Уолл-стрит, Фулд не имел права упускать предоставляемых возможностей. Потенциальные выгоды от агрессивной игры были слишком велики: «Это все равно что покрывать дорогу дешевым асфальтом[23]: когда погода изменится, трещины и выбоины станут еще глубже». Вот они, эти выбоины, и Фулд был вынужден признать, что все выглядит хуже, чем он предполагал. Но в глубине души он считал, что Lehman выдержит. Он просто не мог предположить другого.
* * *
Грегори занял место напротив Фулда, и они молча поприветствовали друг друга. Оба подались вперед, когда CNBC пустил внизу экрана бегущую строку: «Кто следующий?»
– Твою мать, – пробормотал Фулд, пока «говорящие головы» одна за другой читали эпитафии их фирме.
В течение часа акции Lehman упали на 48 %.
– Спекулянты! – ревел Фулд. – Вот что здесь происходит!
Руссо, который отменил семейный отпуск в Бразилии, занял место рядом с Грегори. Профессор, в свои 65 лет он был одним из немногих приближенных Фулда в фирме, не считая Грегори. Но в это утро он паниковал, пересказывая Фулду последние сплетни, циркулирующие на бирже: некоторые хеджи, как пренебрежительно на Уолл-стрит называли управляющих хедж-фондами, систематически топили Bear Stearns, выводя оттуда свои брокерские счета, покупая банковские страховки на случай банкротства фирмы (инструмент, называемый кредитно-дефолтным свопом, или CDS), а затем продавая акции банка вкороткую. По данным источников Руссо, ходили слухи, будто группа «медведей», уничтоживших Bear, собралась на завтрак в отеле Four Seasons на Манхэттене в воскресенье утром и выпивали приготовленную из Cristal по 350 баксов за бутылку «Мимозу», отмечая успех. Было ли это правдой? Кто знает…
Три руководителя сидели и вместе планировали контратаку, начиная с утренней встречи с нервничающими топ-менеджерами. Как они могли изменить тему разговоров о Lehman, происходивших на Уолл-стрит? Каждое упоминание Bear, казалось, порождало обсуждение Lehman. «Возможно, Lehman следом за Bear придется отправиться в исповедальню до Страстной пятницы»[24], – вещал по Bloomberg Television Майкл МакКарти, опционный стратег из нью-йоркского Meridian Equity Partners. Ричард Бернштейн, уважаемый главный инвестиционный стратег Merrill Lynch, утром разослал тревожную записку клиентам. «Кончину Bear Stearns[25], вероятно, следует рассматривать как первую из многих, – писал он, тактично не упоминая Lehman. – Понимание того, насколько огромен пузырь кредитного рынка, только приходит».
К полудню Фулду позвонили все – клиенты, торговые партнеры, генеральные директора конкурентов, и все жаждали знать, что происходит. Некоторые успокаивали, другие хотели, чтобы успокоили их.
– Вы в порядке? – спросил старинный знакомый Джон Мак, генеральный директор Morgan Stanley. – Что у вас происходит?
