Оченков Валерьевич - Приключения принца Иогана Мекленбургского.
Трофейное оружие и доспехи по богаче, не считая розданных сразу в награду, тоже кое-что стоят. Посуды из драгметаллов два больших мешка заперты в кладовых Шверина. Вот вернусь, разберусь предметно, что и как. Отдельная статья прибыли кони. Конечно, самые лучшие были под седлом и разделили участь своих всадников, но некоторым все же удалось выжить. Плюс у многих были заводные лошади в обозе. Из тех, что получше, часть, в основном мерины, пожалованы тут же за верную службу, остальные в герцогские конюшни. Те, что похуже, на стройки народного хозяйства. В смысле, крестьянам. Своим за деньги, чужим, пусть хозяева платят. И не дай бог шталмейстер что-то напортачит я его самого на колбасу пущу! Вот вернусь и озабочусь созданием своего конезавода. Опять "вот вернусь"! Эх, когда я вернусь-то!
Наконец войска погружены, и мы идем по балтийскому морю. Впереди "Агнесса" и "Марта", они теперь только для моей светлости и приближенных. Курс на Щецин, мне нужно задать разлюбезному моему дяде Филипу Набожному один интересный вопрос, по какому такому случаю через территорию дружественной нам Померании (ведь дружественной, или как?!!) продефилировали какие-то непонятные поляки? Это удачно получилось, что я дома и с войсками, а если бы наоборот? Не хорошо! Вот совсем, совсем nicht gut!
Вид у моего дяди при виде меня был слегка пришибленный. Похоже, он не ожидал, что я так сильно обижусь. Нет, я не предъявлял ему претензий, ни намекал на разные толстые обстоятельства. Просто, стоящая на рейде эскадра активизировала мозговую деятельность померанского герцога, и он сам вспомнил все свои косяки.
- Дорогой племянник. - Начал он сам за ужином. - Ты, верно, сердишься на своего старого дядюшку за пропущенную мной кавалерию Сигизмунда?
- Ну, что вы дядя. Сигизмунд тот вообще, как оказалось не при чем.
- Да, что ты говоришь?
- Именно так, mein lieber, король Сигизмунд, только послал послов выразить обеспокоенность. О посылке войск речь не шла. Да он и не может этого сделать без посполитого рушения. Эти войска нанял сам Одзиевский, не знаю, правда, на какие деньги. Впрочем, догадываюсь, познаньский епископ так страстно благословлял на поход против еретика, что явно поучаствовал в финансировании. Но все закончилось благополучно, я проверил своих солдат в деле, и слегка поправил свои финансы за счет трофеев. Правда, мне не хотелось бы, что такие походы вошли у наших соседей в привычку. Вы понимаете мою обеспокоенность, дядюшка?
- Да, да милый Иоган, разумеется.
Мы довольно плодотворно пообщались, и я отправился ночевать к себе на корабль. Что-то мне не хотелось останавливаться в Щецинском замке. Я довольно быстро шагали к пристани, когда нам наперерез бросилась фигура в длинном плаще. Мои альгвазилы среагировали моментально, но когда они схватили неизвестного, оказалось что это женщина, которая громко звала на помощь.
- Ваша светлость! Помогите ваша светлость! Ради всего святого помогите!
Когда я присмотрелся к женщине у меня помимо воли вырвалось:
- Фройлян Катарина фон Нойбек? Вы здесь, а что случилось? И почему вы в таком виде?
Действительно, приближенная княгини Дарловской выглядела совершенно неприглядным образом. Платье разорвано и испачкано, прическа растрепана, лицо изнуренное.
- Ах, мой принц, простите герцог, не надо тратить время на разговоры обо мне. Помогите Агнессе, она в опасности!
- Агнесса, что вы говорите, где она?
И фройлян Катарина рассказала мне душераздирающую историю.
Неизвестно почему, но мой добрейший дядюшка герцог Филип Набожный что-то заподозрил о происхождении беременности у Агнессы Магдалены. Будучи в Дарлове он между делом поинтересовался каким видит свое будущее молодая вдова. Вместо того чтобы заявить деверю о том у нее нет иных мыслей кроме как о будущем ребенке, Агнесса поведала о том что еще молода и надеется найти свое счастье. Филип перевел разговор на другую тему, но, как видно, не забыл. В другой раз разговор зашел о войне шведов с датчанами, торговля, дескать, захирела и прочее. Потом разговор перескочил на вашего покорного слугу. Уж больно много ходило слухов о моих подвигах под Кальмаром и его окрестностях. Услышав мое имя княгиня оживилась и с нескрываемым удовольствием обсудила мою персону с герцогом. Сложить два и два было не трудно.
У моего деда по материнской линии Богуслава XIII было одиннадцать детей. Семеро из них дожило до зрелого возраста, но внук был до сих пор только один, и тот по женской линии, то есть я. Потомства, правда, еще можно было ожидать от Ульриха и Анны, но если у Георга родится сын, именно он будет старшим в следующем поколении по мужской линии. И вот, нет-бы порадоваться, что династия не прервется (возможно), в голову герцога Филипа полезли разные глупые мысли. Таким образом, еще не рожденный ребенок Агнессы Магдалены из разряда долгожданных перешел в нежелательные. Однако княгиня Дарловская не та женщина, у которой можно вызвать преждевременные роды случайно зажав ее в дверях. Подданные успели полюбить простую и милостивую Агнессу, чего доброго заступаться будут, поэтому в голове у него родился совершенно иезуитский план. Заманить ничего не подозревающую княгиню в Щецин где опоить отваром вызывающим преждевременные роды. План вполне мог удаться, Агнесса прибыла во владения своего деверя, где оказалась в западне. Все было уже готово к злодеянию, но тут на рейде появилась целая эскадра под командованием герцога Мекленбургского. Именно от этого и нервничал разлюбезный мой дядюшка, а вовсе не от этой глупой экспедиции пана Одзиевского.
- Где содержат княгиню Агнессу? - Спросил я, дослушав Катарину.
- В одном частном доме здесь недалеко, я покажу!
- Ведите! Кароль, ты со мной! А ты Болеслав, ну ладно ты тоже. Хайнц, придется вам отправляться на корабль за подмогой. И предупредите всех если я не появлюсь до утра живой и здоровый, то пусть сравняют этот город с землей!
Фройлян Катарина показала нам дорогу и вскоре мы из за угла осматривали ничем непримечательный в ряду соседей каменный дом. Одно отличие, правда, было, перед домом стояло несколько человек, явно охрана. Критически оглядев себя и своих спутников, я запахнул плащ и, оставив Катарину с одним из своих солдат, решительно направился к дому. Лёлик, Болек и два оставшихся драбанта как тени последовали за мной.
Охранники насторожились и попытались преградить путь. Тем временем в доме слышалась какая-то суматоха, очевидно, обнаружилось исчезновение фройлян фон Нойбек. Я, подойдя к охране громко представился.
- Я офицер городской стражи! Неподалеку обнаружено тело молодой женщины, она не из ваших подопечных?
Пока охранники кланялись и морщили лбы, припоминая офицеров городской стражи, мои люди их окружили. Так что понимание того обстоятельства что мою персону они имеют честь лицезреть впервые, пришло одновременно с направленными на них пистолетами. Доброе слово и пистолет в умелых руках творят чудеса. Господа охранники любезно разрешили нам сначала зайти, а затем связать себе руки и заткнуть рты. Внутренняя охрана была представлена еще тройкой, каких-то темных личностей, с которыми поступили аналогично охране внешней. Была еще какая-то мужеподобная тетка, в отвратительном чепце, пытавшаяся качать права. Но ее быстро закрыли в чулане пообещав отрезать язык в случае чего.
Зашедшая тем временем в дом Катарина проводила меня в покои княгини. Я, осторожно ступая, практически на цыпочках вошел в довольно неопрятную комнату, где мы застали заплаканную служанку.
- Где твоя госпожа? - Спросил я строго.
Она вздрогнула и, посмотрев на меня безумными глазами, принялась что-то лепетать. Вдруг из-за портьеры мелькнула тень, и свет на мгновение померк в моих глазах. очнувшись я обнаружил себя лежащим на полу, а рядом на коленях стояла княгиня Агнесса Магдалена и очевидно, оплакивала мою безвременную кончину.
- Сударыня! - Произнес я слабым голосом. - Если бы я не питал к вам самые нежные чувства с момента нашей первой встречи, то непременно влюбился бы в вас сейчас! Ибо как можно не влюбиться в девушку, столь мастерски устроившую засаду и нанесшую такой замечательный удар!
Ответом мне был еще больший поток слез, обильно оросивший мою грудь и лицо и перемежаемый поцелуями. Боже, какая страсть! Сначала она меня чуть не убила, потом покрыла поцелуями. Это моя девочка!
Впрочем, долго миловаться нам не дали, пришел Болек и сообщил что к нам гости. Мы притихли, а внизу уже слышалась ругань. Кто-то громко возмущался отсутствием охраны. Наконец лестница заскрипела и к нам зашли двое. Один богато одетый господин с надменным лицом. Именно ему принадлежал громкий голос, возмущавшийся в низу. Второй выглядел как врач и только бегающие глаза выдавали в нем изрядного пройдоху. Приглядевшись к богатому, я узнал одного из камергеров моего дяди Филипа. Тот тоже меня узнал и, как видно, напряженно пытался сообразить, что происходит. Тем временем пройдоха вышел вперед и слащавым голосом спросил:
