Златан Ибрагимович - Я — Златан
Да сядь ты, не поедешь ты никуда! — закричали парни, и я отшутился. Но я и сам не был уверен в себе.
Я знал, что Мино делал все, что было в его силах. Могло произойти все, что угодно. В один из дней мы играли против «Челси» в тренировочном матче, и я столкнулся с Джоном Терри. У меня после этого болела рука, но я игнорировал это. Рука? Hy и фиг с ней, играешь-то ты ногами. Я названивал Мино, ибо только о «Барсе» и думал. Но вместо хороших новостей меня словно ножом в спину ударили.
Президентом «Барселоны» был Жоан Лапорта, большая шишка. Он руководил командой как раз во время ее доминирования в Европе.
Я знал, что он прилетел в Милан на частном самолете, чтобы поужинать с Моратти и Марко Бранкой, спортивным директором. Я, конечно же, многого ожидал от этой встречи. Но ничего не произошло. Едва Лапорта переступил порог двери, Моратти сказал:
Если вы за Златаном, то можете разворачиваться и возврашаться домой! Он не продается!
Я взбесился, когда услышал об этом. Какого ж хрена! Они обещали! Я позвонил Бранке и спросил у него, мол, во что играет Moратти? Бранка отказался взять на себя ответственность. Он сказал, что встреча меня не касалась. Это была ложь, Мино мне сказал. Я чувствовал, что меня предали. Но я также понимал, что это игра. Может быть. «Не продается» — другой способ сказать, что игрок стоит дорого. Но я не знал, что происходило на самом деле, а проклятые журналисты вели себя, как бешеные собаки.
Они постоянно спрашивали: что будет дальше? Вы переходите в «Барселону»? Остаетесь в «Интере»? Ответов у меня не было. Полная неразбериха. Даже Мино, который пахал, как проклятый, начал звучать пессимистично:
«Барса» хочет тебя приобрести, но они не могут заставить их тебя отпустить!
Я был на нервах. В Лос-Анджелесе было жарко и шумно. Далее произошла цепь событий, по итогам которой я наверняка оставался бы в «Интере». В следующем сезоне я бы играл под 10-м номером, а ведь его носил Роналдо, когда играл в «Интере». Еще прошло несколько PR-акций, парочка приятных мелочей. Но при этом многое оставалось неопределенным. Это напрягало.
Позже я узнал, что Жоан Лапорта и Чики Бегиристайн, спортивный директор «Барсы», снова воспользовались своим частным самолетом. Но этот полет не был связан со мной. Их пунктом назначения была Украина, и летели они туда, чтобы приобрести Дмитрия Чигринского, одного из ключевых игроков донецкого «Шахтера», который удивил всех победой в Кубке УЕФА. Однако же их полет и для нас имел какое-то значение. Хитрый Мино, знающий все уловки, еще раз встретился с Moратти и почувствовал, что можно начинать действовать, несмотря ни на что. Он позвонил Чики Бегиристайну, который был в одном самолете с Лапортой. Они уже готовились лететь обратно, в Барселону.
Вам нужно приземлиться в Милане, — сказал Мино.
Зачем?
Потому что я знаю, что Моратти сейчас сидит дома, и если вы постучитесь к нему, то, думаю, сможете заключить сделку по Ибрагимовичу.
Хорошо, подожди минуту. Надо обсудить с Лапортой.
Минута эта тянулась долго, ведь ставки были высоки. Моратти никому ничего не обещал, и не ожидал, что кто-то может постучать в его дверь. Все произошло быстро. Чики Бегиристайн перезвонил и сказал: «Хорошо, мы разворачиваемся. Приземлимся в Милане». Я сразу смекнул, что тут к чему.Мино позвонил мне. Телефон буквально разрывался от звонков и сообщений. Моратти сказали, что руководство «Барсы» уже на пути к нему. Он мог подумать, что это немного неожиданно. Ну, или, не знаю, что они могли хоть договориться о встрече. Конечно, он впустил их к себе. У него был свой стиль, он не хотел терять лицо. В этой ситуации лично мне уже можно было не стесняться. Я должен был сделать все, что было в моих силах.Я написал Бранке: «Я знаю, что руководство «Барселоны» на пути к Моратти. Вы обещали мне, что поговорите с ними, и вы знаете, что я хочу играть за них. Не надо мешать им, и я ни в чем не помешаю вам». Я долго ждал ответа, и не дождался. Думаю, у них были свои причины. Как я уже сказал, это была какая-то игра. Но теперь я ощущал, что все серьезно. Это случится! Ну, или не случится. Пан или пропал. Время шло. О чем они там толкуют? Я бьш без понятия.Я знал, во сколько началась встреча. Смотрел на часы, ожидая, что пройдёт несколько часов. Но спустя 25 минут позвонил Мино, и я прямо-таки подпрыгнул на месте. Что там опять? Моратти снова их послал? Пульс зашкаливал, во рту пересохло.
Да, — сказал я.
Hy все, — ответил он.
Что все?
Ты едешь в «Барселону». Собирай вещи.
Мать твою, ты так не шути!
Я не шучу.
Как это могло случиться так быстро?
Сейчас нет времени трепаться.
Он повесил трубку, и я не сразу понял, что произошло. Голова трещала. Я был в тот момент в отеле. Что было делать? Я вышел в коридор. Мне надо было с кем-то поговорить. В коридоре был Патрик Виейра. Ему можно доверять.
Я перехожу в «Барсу», — сказал я.
Он посмотрел на меня.
Нуда, конечно, — ответил он.
Да точно тебе говорю!
О какой сумме речь?
Я не знал. Понятия не имел. Могу сказать, что и он тогда сомневался. Он думал, что я стою слишком много. И я засомневался. Могло ли это быть правдой? Но вскоре Мино снова мне позвонил, и кусочки головоломки начали складываться. Моратти, на удивление, пошел на сотрудничество.У него было только одно условие. И достаточно необычное. Он хотел обойти «Милан» и продать меня за большие деньги, чем «Реал» заплатил за Кака. Эта была огромная сумма, и трансфер становился вторым самым дорогим в истории. Очевидно, что у Лапорты не было с этим проблем. Они с Моратти быстро пришли к соглашению. Когда я услышал сумму, пришлось какое-то время обмозговать ее. 85 миллионов крон, которые за меня когда-то заплатил «Аякс», казались копейками по сравнению с этими деньгами. Речь шла более чем о 700 миллионах крон.«Интер» получал за меня 46 миллионов евро и Самюэля Это’о в придачу. А Это’о — это не кто-то там. Он забил в прошедшем сезоне 30 голов. Он был одним из лучших бомбардиров в истории «Барселоны». И он стоил 20 миллионов евро. Получалось, что сумма сделки — 66 миллионов евро, т.е. на один миллион больше, чем «Милан» выручил за Кака. Такое началось, когда об этом стало известно. Я ничего подобного никогда не испыты вал.40 градусов жары. Воздух и так кипел. А еще всеобщее внимание было приковано ко мне. Это было... даже не знаю, как именно. Думать было невозможно.Мы играли тренировочный матч против мексиканской команды, и я играл под 10-м номером в первый — и в последний раз в составе «Интера». Мое время в клубе закончилось, и я начал это осознавать. Когда я только перешел в «Интер», они не могли выиграть скудетто 17 лет. А сейчас мы добивались этого успеха три года подряд, и я стал лучшим бомбардиром чемпионата. Я посмотрел на Моуринью, на человека, которого я заставил отреагировать на гол. Конечно, я видел, что он зол и разочарован.Он не хотел, чтобы я уходил, и усадил меня на скамейку в этом тренировочном матче. Я тоже чувствовал: как бы хорошо мне не было в «Барсе», печально было покидать Моуринью. Он особенный. На следующий год он ушел из «Интера» и перешел в «Реал». Соответственно, он простился и с Марко Матерацци. Матерацци, наверно, самый жесткий защитник в мире. Но когда он обнял Моуринью, он начал плакать. Я могу его понять. Моуринью
пробуждает чувства в людях. Помню, как мы столкнулись с ним в отеле на следующий день. Он подошел ко мне.
Ты не можешь уйти!
· — Прости, но я воспользуюсь этой возможностью.
Но если ты уйдёшь, то и я уйду.
Боже, что на такое можно ответить? Это действительно меня задело. «Если ты уйдешь, то и я уйду».
Спасибо, — сказал я. — Ты многому научил меня.
Тебе спасибо.
Потом мы немного поболтали о том, о сем. Он немного похож на меня: гордый и добивается успеха любой ценой. Конечно, он не мог устоять и крикнул мне:
Эй, Ибра!
-Да?
Уходишь в «Барсу», чтобы выиграть ЛЧ, да?
Да, может быть.
Помни одно: выиграем все равно мы!
Потом мы попрощались.
Я улетел в Копенгаген и вернулся в наш дом в Лимхамсвагене, где встретился с Хеленой и детьми. Я ждал возможности рассказать им обо всем и немного спуститься на землю. Но наш дом в буквальном смысле осаждали. Журналисты и фанаты спали у порога. Они звонили в дверь, орали, распевали, размахивали флагом «Барселоны». Полнейшее сумасшествие. Моя семья нервничала — родители, Санела, Кеки — никто не смел выйти на улицу. И их сразу начинали преследовать. Я суетился, чтобы пройти мимо них. В этой сутолоке я обратил внимание на то, что рука-то у меня болит.Ни минуты покоя, постоянно что-то происходило. Всплыли детали моего контракта. Это’о трудно шел на контакт, хотел больше денег. Хелена и я обсуждали, где мы будем жить. Нет, было очень трудно спуститься на землю и все хорошенько обдумать. Через два дня я полетел в Барселону. Обычно я летаю на частных самолетах. Это может звучать высокомерно, но если летаешь на обычных самолетах, то все тебя узнают, преследуют и прочее. Хаос. И в аэропорту, и на борту.Но на этот раз я полетел обычным самолетом. Я поговорил по телефону с людьми из «Барсы». Общеизвестно, что «Барселона» и «Реал» находятся в постоянных трениях между собой, они заклятые соперники. И многое связано с политикой. Каталония про-
