Арийская колыбель - Абрашкин Анатолий Русь - арийская колыбель
На это Протей послал следующий ответ:
— Человека, совершившего нечестивое деяние против своего гостеприимца, схватите и приведите ко мне. Я послушаю, что он скажет.
Выполняя этот приказ, Тонис схватил Александра. Позднее он отправил его вверх по реке в Мемфис вместе с Еленой, сокровищами и слугами.
Когда все они предстали перед фараоном, то Протей спросил Александра, откуда он взял Елену. На этот вопрос троянец не мог дать вразумительного ответа. Он старался уклониться и говорил неправду. Тогда слуги Париса стали уличать его и сами обстоятельно рассказали все фараону. Рассмотрев это дело, Протей вынес приговор:
— Я постановил не убивать ни одного чужеземца, которого приведут в мою странy неблагоприятные ветры. Если бы не это, я бы жестоко покарал тебя, Александр. Я сделал бы это во имя эллина, оскорбленного тобой самым нечестивым образом: ты соблазнил его жену. И этого тебе оказалось мало! Ты уговорил ее бежать с тобой. И даже этим ты не удовольствовался: ты еще ограбил и дом своего гостеприимца. Однако я ни в коем случае не желаю убивать чужеземца на моей земле. Поэтому ты можешь уехать. Женщина же и сокровища останутся у меня. Я сохраню их для того эллина, если он сам пожелает приехать ко мне и увезти их от меня. Тебе и твоим спутникам я повелеваю в течение трех дней покинуть мою страну. В противном случае я расправлюсь с вами, как с врагами.
Так Елена осталась в Египте у фараона Протея.
По-видимому, предполагает Геродот, эта история была хорошо известна Гомеру, но он не принял ее во внимание, поскольку она не соответствовала замыслу его поэмы в отличие от другого сказания, где утверждалось, что Елена прибыла с Парисом в Трою. Гомер, по мысли Геродота, сам дал понять, что знает это сказание, когда, повествуя о скитаниях Александра вместе с Еленой по разным странам, приводит их в финикийский Сидон (соседствующий, как известно, с Египтом).
Свидетельство Гомера в высшей степени важно, поскольку заход эскадры Париса в Сидон и близлежащие страны подтверждает заинтересованность троянцев в палестинских делах! Но поэт ничего не говорит о посещении Парисом Египта и о его конфликте с фараоном! Рассказ жрецов — это версия египетской стороны. И совершенно не случайно, что в ней Парис выглядит обалдуй обалдуем. Как ни посмотри, но в истории о посещении троянцем египетских берегов сплошные «дыры». Совсем по-другому та же самая история будет выглядеть, если мы предположим, что жрецы соединили два разновременных события — первый поход «народов моря» и начало Троянской войны — и связали оба события с Парисом, олицетворявшим для египтян угрозу с севера. Тогда ясно, и почему троянец поплыл в сторону Египта, и почему он вернулся оттуда несолоно хлебавши. Елена при такой (египетской) интерпретации исторических событий должна представляться как символ победы и удачного исхода всех сражений, и ее пленение в Египте как раз и означает, что первый поход северян окончился неудачей.
Но вернемся вновь к рассказу египетских жрецов, как его передает Геродот. Выслушав их речи, историк спросил:
— Значит, все, что эллины рассказывают о Троянской войне, — вымысел?
Но жрецы запротестовали:
— Нет, эта война действительно велась. Наши предки много веков назад слышали о ней от самого Мене– лая. Вот как это было.
Большое войско ахейцев напало на землю троянцев, чтобы помочь Менелаю вернуть его жену. Эллины сошли с кораблей и разбили лагерь, откуда направили в Трою — или, как ее еще называют, Илион — несколько послов. С послами пошел и сам Менелай. Войдя в город, они потребовали возвращения Елены и сокровищ, а сверх того, удовлетворения за нанесение обиды. Но троянцы и тогда, и позднее клятвенно и без клятв упорно твердили ОДНО:
— У нас нет Елены и сокровищ, все это осталось в Египте! Мы не можем возместить то, что сейчас находится у фараона Протея!
Эллины же расценили это как насмешку как желание оставить их в дураках. И десять лет они держали Трою в осаде, а потом захватили ее. Лишь когда, ворвавшись в город, они нигде не могли найти Елену, а жители города, уже побежденные, продолжали твердить то же самое, они убедились, что троянцы с самого начала говорили правду, и отправили Менелая к Протею в Египет.
Прибыв в Мемфис, Менелай рассказал обо всем случившемся, получил от Протея щедрые дары, забрал Елену и свои нетронутые сокровища. Но туг он поступил несправедливо. Из-за того, что он долгое время не мог отплыть из Египта, поскольку мешали неблагоприятные ветры, он задумал безбожную жестокость: схватив двух египетских юношей, он принес их в жертву египетским богам. Когда об этом стало известно, негодованию египтян не было предела. Менелая пытались преследовать, но он скрылся на своих кораблях в сторону Ливии. Куда он направился затем, жрецам осталось неведомо.
Сам Геродот был склонен верить египтянам. По его мнению, если бы Елена находилась в Трое, то ее скорее всего отдали бы осаждавшим независимо от того, согласился бы на это Александр или нет. Не могли же Приам и его родственники быть до такой степени лишены разума, рассуждал историк, чтобы на себя, своих детей и на весь город навлечь столь страшную беду только ради того, чтобы Александр имел возможность предаваться любви с Еленой! Допустим, однако, что вначале они придерживались иного мнения. Но вот начались бои, полегло множество троянцев, не было сражения, где не пало бы два, три, а то и больше сыновей Приама — так, по крайней мере, сообщают поэмы. Но если дело обстояло таким образом, то Приам, даже если бы он сам жил с Еленой, отдал бы ее ахейцам — лишь бы спастись от ужасных бедствий. Геродот отмечает также и то, что не Александр был наследником престола, а Гектор. Именно он как старший сын и храбрейший воин унаследовал бы трон после Приама. А Гектор, считает Геродот, не стал бы потворствовать брату; совершившему неправое дело и виновному в том, что на его страну обрушилось такое бедствие. На основании всего этого Геродот делает такой вывод: у троянцев не было Елены, и, следовательно, они не могли ее отдать.
Сейчас уже невозможно установить, что «отец истории» действительно услышал от египетских жрецов, а что попросту вложил в их уста, чтобы сделать более достоверной милую его сердцу версию. Ведь рассказ о том, что Елена никогда не была в Трое, был хорошо известен в Греции уже задолго до него. Насколько нам известно, первым историю о египетском пленении Елены сочинил Стесихор, живший в 600 г. до н. э., т. е. за полтора столетия до Геродота. Он родился в городе Гимера, на Сицилии, и жил в греческих городах, расположенных в Южной Италии и на Сицилии. Стесихор был поэтом. Сочинял он главным образом песни, исполнявшиеся во время религиозных праздников. Содержанием этих песен чаще всего являлись старинные мифы о героях и богах. Писал Стесихор и поэмы. В одной из них описывается разрушение Трои, в других — приключения воинов, возвращавшихся из-под Трои на родину. Для нас наибольший интерес представляют два произведения Стесихора, известные, правда, только по названиям и нескольким фрагментам. Первая из поэм — «Елена» — вобрала в себя все дурное, что только можно было сочинить и рассказать об этой женщине: что она распущенна, неблагодарна, заносчива, изменчива, коварна. Зато вторая поэма — «Палинодия» — снимает с прекрасной Елены все упреки и обвинения. Почему? С чем связан такой внезапный поворот? Об этом задумывались уже в древности. И был изобретен такой любопытный ответ.
Елена была дочерью Зевса. Понятно поэтому, что после своей физической смерти она продолжала существовать как весьма могущественное божество. Узнав о первой поэме Стесихора, она сурово покарала поэта, лишив его зрения. Но одновременно пообещала, что он снова увидит солнечный свет, если засвидетельствует правду, то есть представит ее, Елену, в истинном свете, как женщину добрую, благонравную и достойную подражания. Послушав богиню, Стесихор создал «Палинодию», и к нему немедленно вернулось зрение. Но автору «Палинодии» пришлось решать крайне непростую задачу. В самом деле, как убедить людей, что Елена была добродетельной супругой, если, по Гомеру, она находилась в Трое, являясь причиной кровавой войны? И Стесихор придумывает сюжет, согласно которому в Трое находилась не реальная, живая Елена, а лишь ее призрак, созданный по воле богов, желавших гибели Трои. Долгие годы герои сражались из-за призрака, в то время как подлинная Елена находилась в Египте, где ее задержал фараон.
Александр Кравчук, автор книги «Троянская война», полагает, что Геродот воспользовался идеей Стесихора и авторитетом египетских жрецов, вложив в их уста рассказ о Елене, жившей на берегах Нила под покровительством фараона. Если это действительно верное предположение, то находит объяснение и то, почему жрецы ничего не рассказали Геродоту о нашествиях «народов моря». Но, с другой стороны, у нас нет никаких оснований не верить Геродоту. Более того, идея причастности Египта и сопредельных с ним стран к событиям Троянской войны не могла родиться на пустом месте. Ее популярность в античные времена подтверждает и существование драмы «Елена», написанной Еврипидом.
