Эдуард Хруцкий - Комендантский час (сборник)
Зоя поглядела на Мишку и по-доброму улыбнулась:
– Ну, слава богу, успокоился.
– Вроде того.
– Садись, я как знала – отложила тебе. Погреть?
– Не надо.
Мишка уселся за кухонный стол и прямо из сковородки начал есть необыкновенно вкусную картошку и застывшие мясные консервы. Потом он допил остывший сладкий чай и вынул папиросу.
– Ну вот, теперь полный порядок, – сказал он довольно.
Муравьев
С утра он дозванивался до майора Королева: сначала тот был у руководства, потом сам проводил совещание, затем его опять вызвали к руководству.
– Вы передайте, пожалуйста, Виктору Кузьмичу, что его Муравьев из МУРа разыскивает по срочному делу, – попросил Игорь секретаря отдела.
– Хорошо, – ответил любезный женский голос, – я доложу.
«Вот так-то, брат, «доложу», – подумал Игорь, вешая трубку, – начальству не передают, а докладывают».
Он только что вернулся из дому, куда заезжал буквально на час. Нужно было переодеться и взять кое-что из вещей. Когда он подошел к дверям квартиры, то увидел щуплого человека со связкой ключей в руке. Тот, наклонившись, копался в замке.
– Что вам надо? – спокойно спросил Игорь.
Человек обернулся и, увидев милицейскую форму, почтительно захихикал.
– Я, понимаете, из домовой конторы. Площадь эвакуированных на учет берем.
– А кто позволил в квартиру лезть без спроса?
– Пустая она, товарищ начальник, а есть люди, желающие занять.
– В ней живу я.
– Нет, пустая. В ней Муравьева Нина Петровна проживала. Сейчас она в эвакуации, а сынок на фронте.
– Сынок – это я. И если я еще раз вас увижу…
– Извиняйте, извиняйте.
Человек исчез, словно растворился в полумраке лестницы. Муравьев вошел в квартиру и позвонил в домоуправление, рассказал о странном визите.
– Так, – ответил домоуправ, – интересно. Действительно, есть распоряжение Моссовета о временном вселении в свободные квартиры. – Он помолчал немного и добавил: – В общем, вы не волнуйтесь. За сигнал спасибо. Мне уже подобные поступали, да я думал… Вы сами в милиции работаете, поэтому знаете, всякие люди бывают. Еще раз спасибо за сигнал.
Игорь повесил трубку и подумал о том, как быстро повылезала из щелей всякая нечисть. Как умело маскировалась она до войны, платила взносы в МОПР и Осоавиахим, ходила на собрания, ждала своего часа. Но нет, их время не пришло и не придет никогда, для этого он и служит в уголовном розыске.
Муравьев открыл шкаф, достал из него синий костюм, тот самый, который сшил перед войной. На работе мать премировали талоном на отрез, и она взяла бостон специально для сына. Шил костюм знакомый мастер и, конечно, сделал все как надо. Всего один раз надел его Игорь, когда ходил с Инной в Большой театр на «Красный мак». Господи, давно же это было, как будто совсем в другой жизни! Он надел голубую шелковую рубашку, повязал полосатый галстук, натянул пиджак и подошел к зеркалу. Да, он казался себе необычным, просто отвык за два года от штатского костюма. Почти все время Игорь ходил в форме или в обыкновенной зеленой гимнастерке без петлиц.
Впрочем, тот, другой человек в зеркале Муравьеву понравился. Костюм на нем сидел хорошо, даже с долей этакой небрежности, которая придает элегантность. Жаль только, что орден надеть нельзя. Он был бы кстати на этом костюме: темно-синий бостон, а на нем рубиновая звезда.
Игорь еще раз поглядел на себя в зеркало и начал собираться.
Машина ждала его прямо у крыльца подъезда. Когда он открыл дверцу, шофер, недовольно оторвавшись от газеты, рыкнул:
– Куда лезете, не видите, что ли? – но тут же смущенно улыбнулся, замотал головой: – Вот это да. Игорь Сергеевич, быть вам богатым – не узнал.
– Ну что ж, это неплохо.
Приехав в управление, Игорь сразу же стал звонить Королеву. Майора не было, и Муравьев сидел в своей комнате, ожидая звонка. Пока все складывалось крайне неудачно. Ему необходимо было ехать на Тишинку, а проклятый телефон молчал. Игорь начал уже со злостью поглядывать на аппарат, словно именно он был виноват в том, что Королев никак не освободится. Конечно, можно было бы встать и уйти, но Данилов категорически приказал передать майору письмо и на словах добавить, что очень ждет результата.
А управление жило своей обычной жизнью, и Муравьев уловил ее сразу по возвращении. Она состояла из знакомых ему привычных забот. В кабинет заходили ребята из его отделения и рассказывали о новостях. Заглянул начхоз и сказал, что он, Игорь, поставлен на довольствие. Потом явился комендант и начал по ведомости сверять номер табельного оружия, числящегося «за оперуполномоченным 1-го отделения тов. Муравьевым И. С.».
– Все ждешь? – В комнату вошел Борис Парамонов.
– Как видишь.
– Завтракал?
– Нет пока.
– Я тоже не успел. Давай сообразим.
– У меня, к сожалению, ничего нет.
– Если бы я на таких, как ты, надеялся, – Парамонов встал, одернул гимнастерку, – давно бы ноги протянул. Я сейчас.
Он вернулся минут через десять. В одной руке Парамонов нес чайник, в другой – что-то завернутое в газету.
– Ну, давай. – Он расстелил чистую бумагу, поставил банку консервов с яркой этикеткой.
– Ух ты, – удивился Игорь, – что это?
– Второй фронт.
– Что?
– Ну, консервы, колбаса американская. Вкусная, прямо сил нет.
– Я такой и не пробовал.
– А она только что и появилась. – Парамонов взял банку, и Игорь увидел сбоку, прямо на ней ключик. Борис повернул его, и жесть, закатываясь в трубочку, начала освобождать крышку.
– Придумали же.
– С умом делают. Вот сейчас в Москве появились консервы ихние, колбаса, тушенка свиная, сало консервированное, шоколад. Машины грузовые. Между прочим, в каждой, говорят, кожаное пальто лежит.
– Врут.
– Я тоже думаю. Наливай чай. Вот сахар в пакетике.
Игорь разлил чай, насыпал в кружки коричневатый крупный сахарный песок. До войны он такого и не видел никогда. Чай сразу помутнел, покрылся сероватой пенкой.
– Ничего, – Парамонов взял кружку, – зато он сладкий, лучше, чем сахарин. У меня от этого сахарина во рту кисло становится, словно я лимон со шкуркой съел.
– У меня тоже.
Игорь сглотнул слюну, следя за Парамоновым, который резал красноватую, покрытую желе колбасу. Несмотря на подозрительный цвет, колбаса оказалась удивительно вкусной.
– Ну, как харч?
– Подходящий. Это ты что, спроворил где или из пайка?
– Колбаса-то? Пайковая. Видишь, наклейка какая? Помощь от союзников. Я вчера газету читаю, смотрю, сводка с ихнего фронта. В Месопотамии стычки патрулей, несколько раненых. И колбаса эта. – Парамонов повертел банку в руках. – Стычки, колбаска. Легко воюют, чужими руками, кровью чужой, а как мы немцу хребет сломим, так они сразу заорут: мы тоже, мол, дрались… Баночками этими. Как думаешь?
– А что думать? И я читал. О том, что на фронте появляются части из армии Роммеля, которая в Африке. Значит, могут они оттуда дивизии снимать, раз там только стычки патрулей. В общем, противно.
– Это ты точно сказал – противно. За консервы, конечно, спасибо, – Борис бросил пустую банку в корзину с мусором, – но история всем воздаст.
– При чем здесь история, – сказал Игорь, – разве в ней дело… Нам о сегодняшнем дне думать надо. Самим, без их консервов и патрулей.
Зазвонил телефон.
– Муравьев слушает.
– Товарищ Муравьев, соединяю вас с майором Королевым.
В трубке щелкнуло, и Игорь услышал Королева.
– Здоров, Игорь Сергеевич, что там, как дела?
– У меня для вас письмо от Данилова, приказано лично вручить.
– Раз приказано – вручай. Жду через двадцать минут. Пропуск сейчас закажут.
Через полчаса Игорь сидел в кабинете Королева. Виктор Кузьмич прочитал письмо, хмыкнул, поглядел на Игоря.
– Твой начальник думает, что госбезопасность – справочное бюро.
– Он просил на словах передать, что очень на вас надеется.
– А ты хоть знаешь, что в этом письме? Стало быть, не рассказал начальник. Хороший он у тебя мужик. Очень хороший. Иван Александрович пишет, что погиб Полесов. Жаль. Ведь у меня были соображения насчет его. Хотел к нам Степана Андреевича забрать.
– Он бы не пошел.
– Пошел бы. Докладывай, что у тебя.
Игорь медленно, стараясь не опускать мелочей, рассказал Королеву о готовящейся операции на Тишинском рынке. Майор слушал внимательно, временами что-то помечал в блокноте. Слушал не перебивая и, только когда Игорь закончил, сказал:
– Есть одна мелочь, которую вы, братцы, не предусмотрели.
– Какую? – встревожился Муравьев.
– Нельзя Кострову в форме-то ходить. На рынке военных патрулей полно, а документики, как я понял, у него липовые. Наверняка заберут. Тогда как?
– Освободим.
– Это не вопрос. Как он потом там покажется? Или вы на дураков рассчитываете?
Игорь молчал. Он только теперь начал понимать, что так хорошо на первый взгляд продуманная операция внезапно оказалась под угрозой срыва.
– Немедленно переодеть Кострова, – приказал майор. – С начальником МУРа я созвонюсь. Иди. – И уже в спину сказал: – Данилову, если позвонит, передай: все сделаю.
![Гарри Гаррисон - Возвращение [= Возвращение к звёздам; Звёзды; К звёздам]](/uploads/posts/books/55669/55669.jpg)
