Алия Шакирова - Единственная для верианского принца 1
– Сколько времени? – спросила в воздух.
– Восемь пятьдесят семь утра по местному времени!
Я вздрогнула. Ах да! Вчера мы с Рэмом забыли выключить джойс, и умная машина ответила на вопрос хозяйки.
– Хм, – усмехнулась я, вспоминая фантастические ленты молодости. В воображении режиссеров искусственные интеллекты общались с хозяевами, обслуживали и развлекали.
Я медленно встала. Тело налилось силой, от потягивания по мышцам прошла приятная истома. Водные процедуры помогли окончательно сбросить остатки сна.
В дверь постучали.
– Да?
Я думала это Рэм, но мне ответил вчерашний лакей.
– Простите, Мелена, могу я оставить для вас послание от королевы?
Я успела накинуть свободное платье, так что приличия соблюдены.
– Да, конечно, – крикнула через дверь.
Слуга явился в таком же, как и вчера, зеленом одеянии. Осторожно повесил на спинку стула пакет из гвента – аналога полиэтилена, только немного менее шуршащего и тонкого. В отличие от земного собрата, он легко сгнивал в почве.
Приложив руку к груди, слуга кивнул и церемонно произнес:
– Королева Хрестингера передала вам этот небольшой презент. Кроме того, просила передать следующее. Завтрак состоится в половине десятого, а прием в честь полукровок – в шесть вечера.
– Неужели они уже прибыли? Когда? – поразилась я, невольно всплеснув руками.
– Ночная прислуга много часов размещала дорогих гостей, – с нескрываемым придыханием ответил лакей.
– А Путник?
– Насколько мне известно, он прибудет уже на сам прием.
– Спасибо, – кивнула я.
– Могу идти? – слуга опять приложил ладонь к груди.
– Да, ступай, – скопировала я вчерашнюю фразу Рэма.
Лакей скрылся за дверью, а я переоделась в подарок принца.
Повертелась перед зеркалом. Синий чудесно перекликался с моими рыжими локонами.
Лосины любила всегда – они здорово подчеркивали стройность ног, туника села как вторая кожа.
Развернув «небольшой презент» от королевы, выложила на постель еще один костюм фасона Нонксов. Но вместо хаотичных переплетений кружевного узора на манжетах и поясе золотые нити свивались в изображения драконов.
Я улыбнулась.
– Мелена? – на пороге появился Рэм. Взглянув на его сияющее лицо, вспомнила, как мы вчера резвились в воде… и потом… Видимо, он доставил в спальню и уложил в постель.
– Рэм, спасибо, – повинуясь порыву, я подскочила к принцу, поднялась на цыпочки и чмокнула в щеку.
Его лицо тут же залил румянец. Рэм приоткрыл раскрасневшиеся губы и сглотнул.
– Мелена… – повторил нараспев, точно наслаждаясь тем, как звучит. – Я счастлив помочь тебе… Не сильно вчера устала?
– Уже отдохнула, – успокоила его я.
– Я хотел проводить тебя на завтрак и… рассказать про…
– Прием? – догадалась я.
Уголки губ Рэма привычно дернулись вверх.
– Уже знаю. Слуга сообщил. Сказал, передала королева.
– Это тоже от нее? – принц кивнул в сторону разложенного на кровати наряда.
– Ага.
– Нравится или заказать что-то другое? – посерьезнел он.
– Мне очень нравится, и твой подарок тоже! – я повертелась перед Рэмом, демонстрируя, что костюм сел, как влитой.
– Я очень рад, что тебе нравится, – выдохнул принц. – Идем?
Привычно приняв его руку, вышла вместе с Рэмом из комнаты.
…
Сегодня коридоры замка не казались такими же нескончаемыми, как прежде. То ли я привыкла, то ли беседа с Рэмом скрашивала дорогу. Сама не заметила, как вошла в большую столовую.
Почему сегодня завтракали здесь, а не в малой, выяснилось сразу же.
Почти весь длинный прямоугольный стол был занят. По правую руку от королевской четы расположились принцы – к Сэлу присоединились еще трое. Как и младший Нонкс они больше походили на отца, чем на мать. Желто-оранжевые волосы, лимонно-зеленые глаза – у кого-то темнее, у кого-то светлее и черты лица, словно высеченные из скалы. Прямо не верилось, что Рэм их брат.
По левую руку правящей четы устроились полукровки.
Сородичам, похоже, тоже подарили королевские наряды – все как одни были одеты в цвета и фасоны Нонксов.
Правда, эксклюзивных необычных деталей, как в моем случае, на них не обнаружилось.
К сожалению, ни одного знакомого лица не увидела.
Все полукровки походили на людей. Но, судя по ауре и моим внутренним ощущениям, не все получили тела от этой расы.
Из одиннадцати мужчин четверо были детьми серебряного аджагары. Я таких еще не встречала. Двое – золотого, как и я, и еще четверо женщин. У Великого Аллена рождалось больше дочерей, чем сыновей. Еще двое мужчин и трое женщин родились от коричневого аджагары. Оставшиеся пары мужчин и женщин произошли от черного.
Неплохо.
Они разглядывали меня, я – их.
Айстра встал и церемонно произнес:
– Представляю присутствующим полукровкам моего сына – Рэммильера Брилльен Нонкса и его единственную – араччи Мелену Вайнен.
Также хотел бы представить вам, Мелена моих средних сыновей. А вам с Рэммильером полукровок – араччи и айшар, почтивших нас своим присутствием.
…
Я постаралась запомнить всех по особенностям. Не только по внешним, по мельчайшим деталям поведения, которые выделяют существ из толпы. Благо после церемонии представления, за столом завязалось обсуждение грядущего приема и роли в нем полукровок.
Второй по старшинству брат Рэма – Заграйзен, Заг, жестикулировал почище Сэла и выказывал самую живую мимику среди Нонксов. У третьего – Мелькойстена, – Мела шрам над бровью и очень тяжелый взгляд лимонных глаз. Мел очень любил во время разговора, даже когда просто церемонно здоровался с нами, чуть приподнимать правую бровь. Густые волосы четвертого – Эйстреллиса – Эя покрывали почти все широченные плечи. Лавры самого скупого на жесты и мимику Нонкса, безусловно, принадлежали ему.
Четверо серебряных айшар: Стенд, Эллой, Гас и Йелл походили друг на друга также, как братья Рэма. Одинаково узкие лица, бледная, немного даже синюшная кожа, темно-стальные глаза и платиновые волосы с благородным голубым отливом. Они почти равнялись с Сэлом ростом, но рядом с верианцами казались долговязыми, хотя и жилистыми. Все, как один, держались очень строго, порой давая в этом фору даже Нонксам. Разве только Стенд, чуть пониже остальных ростом, моложе и темпераментней часто жестикулировал – по делу и без. Временами звонко смеялся, забавно хмурился, как ребенок, у которого отняли игрушку. Йелл выглядел самым старшим. Его мимика сводилась к подергиванию уголков губ и забавным складкам на переносице от недовольства. Эллой говорил больше остальных серебряных, тембр его звонкого голоса напоминал женский. Очень любил во время монолога разводить руками. Тихоня Гас беспокоился, что единственной для одного из верианских принцев может оказаться замужняя айшара или араччи. Он произвел впечатление самого вдумчивого.
Мои сестры по Аллену – огненные араччи и айшары – отличались также как тюльпан, роза, гладиолус и нарцисс. Круглолицая, полногрудая араччи Эйделла точно была человеком. В плане экспрессии и эмоциональности равных ей среди присутствующих не нашлось. Уступала пальму первенства даже худая и бледная айшара Миррея. Похоже, она получила физическое тело от той же расы, что и серебряные.
Если Мира размахивала руками, барабанила пальцами по столу, вскрикивала, желая привлечь внимание, то Эйделла несколько раз вскакивала во время беседы.
Айстра и Гера явно не слишком радовались несдержанности женщин, но замечаний дорогим гостям не делали.
Только Йел однажды дернул губами и выдал:
– Огненные иногда такие энергичные.
Никто не понял: комплимент это или издевка – слишком нейтрально прозвучало.
В очень смуглой араччи Ларциссе заметно чувствовалась примесь нечеловеческой крови. В слишком удлиненном, высоколобом лице, тонкой, как стебель фигуре, почти без бедер и груди. Казалось, дунь – и полукровка с прозрачными изумрудными глазами, сломается.
Ларцисса экономила движения, но не настолько, как верианцы или тот же Йел. Хотя до Эйделлы и Миреи ей как до соседней Галактики. Жестикулировала Лара плавно, текуче. У меня родилась ассоциация с тонким деревцем на ветру.
За разговором я то и дело воображала мужа Лары… Наверное, столь же эфемерное создание.
Огненная айшара Трельда явно происходила из той же гуманоидной расы, что и черные араччи - Дрекатта с Маскольдой. Очень низенькие они даже мне, ростом 168 сантиметров, едва доставали до плеча. Тонкие, но густые волосы девушек росли так, что лицо приобретало форму сердечка. Скошенные подбородки словно бы случайно обрубил неловкий скульптор.
Полнокровные замужние араччи вели себя сдержано, под стать верианцам.
