Сергей Буденов - В чем сила?
— Слышишь ты, умник, если ничего, кроме голоса в тебе не имеет смелости, то стой и молчи, кто и где бы ты ни был! А если не боишься, выходи сучара и не выделывайся!
— Здесь только два человека и один из них рядом с тобой.
— А второй? — невольно вырвалось у сталкера.
— Второй — это ты. — В голосе появилась насмешка.
— Тогда кто говорит? Кирилл, вставай! У нас гости, а ты в эту хрень пялишься! — Фома от злости влепил по роже ученому. Того отбросило, но он поднялся и принял ту же сидячую позу, не обращая внимания на боль.
— Не стоит его бить, он тебе не ответит. И я, как ты выразился не «хрень». Я — Монолит! — под конец голос был сплошной гордостью.
Фома с недоумением и сомнением посмотрел на глыбу. Долго не решался, но все же спросил одними губами, обращаясь к остаткам своего здравого смысла:
— Что за хрень?
— Я — Монолит.
— Дожил, с камнем говорю! Все блин, хана — галюны пошли! Точно! Доигрался, твою мать! — в сердцах прошептал Фома, опустив голову.
— Я не твоя галлюцинация, я реален. Ты абсолютно здоров психически и морально, но почти истощен физически. Я поражен твоей стойкостью — еще ни один человек не мог противостоять моему зову так долго. Из трех сотен моих посылов тебе, ты слышишь на данный момент восьмой. Назови свое Желание и я его исполню.
— Как камень может издавать звуки? — сталкер был изумлен до предела и оглядывал зал, пытаясь найти динамики или неизвестного шутника, а заодно и уверить себя в своей нормальности.
— Мой голос звучит лишь в твоих мыслях. Я вижу твое сомнение. Оно сродни тому, что ты испытывал поначалу, когда не хотел верить в способности тех, кого вы, сталкеры, зовете контролерами. Помнишь тот холодок в своей голове, когда ты впервые встретился с одним из них? Это и есть мизерный процент того, что ты допускаешь такие способности. Но ты отвергаешь любую мысль о том, что кто-то из контролеров и им подобных может навредить твоему разуму. Потому даже простой гипноз Прохора от тебя неизмеримо далек. Ты отвергаешь любое проявление такого воздействия, но сейчас ты думаешь, что рядом находится один из контролеров. Теперь ты веришь, что я реален, и ты не поражен галлюцинациями?
— Так-так… — выдохнул от шока Фома — Если рассуждать логически, то кто бы ты ни был, — сталкер еще раз оглядел зал, надеясь найти виновника сомнений в своем здоровье — Ты не мог ни слышать, ни знать об этом. Кто ты и как ты можешь проникать в мою голову? Хотя нет, стоп! Этот очкарик мог рассказать все, пока меня не было. Выходи!
— Я Исполнитель Желаний, Кристалл или как меня чаще называют — Монолит. Я вижу твои мысли, и ты не веришь мне. Сила твоей веры необычайно высока. Прохор не учел это, когда искал источник твоей силы в споре со сталкером Жужей. Таких, как ты еще не было среди достойных сталкеров, чьи желания я исполнил. Ты до сих пор не веришь в реальность происходящего. Я докажу тебе, что ты слеп в своей вере. Никто, кроме тебя самого не знает о «Проводнике», всем твой артефакт известен как «Ведьмин шар». Никому не говорил ты, что тебе по-настоящему жаль сталкера Жужу, чего не было в остальных случаях, когда ты видел смерть. Никому из сталкеров ты не сказал, что простил сталкера Барона. А теперь я покажу тебе, что стало с твоей группой, когда сталкер Жужа оглушил тебя, чтобы окончательно убедить тебя. Смотри.
На одной из больших ровно отполированных граней Монолита появилась картинка, и Фома подошел почти вплотную, чтобы лучше разглядеть.
— Вот твоя группа идет через Рыжий лес, — раздался голос Монолита, в точности объясняя движущуюся картину: Прохор вел отряд, он — Фома спрашивал что-то, но никто не отвечал. Первая картина скоро сменилась другой — отряд вышел из леса, прошел немного и Фома увидел, как Прохор бросает гильзу ему под ноги, а потом Жужа от души бьет его прикладом пулемета. Потом другая картинка — отряд заперт в каком-то ангаре, отовсюду прут снорки и псевдособаки. Сталкеры отстреливаются, и от грохота он просыпается от болезненного сна. Но Жужа опять бьет его по спине, всего Фома насчитал четыре мощнейших удара. Затем отряд спускается в подвальное помещение, ниже и ниже, спасаясь от зверья. Вот Ганс стреляет из подствольника в нахальную тварь типа «псевдособака» и потолок рушится. Монолит комментировал каждое движение и закончил на обвале, оборвав «трансляцию».
— Теперь ты мне веришь? — голос Монолита торжественно ворвался в его мысли после продолжительной паузы.
— Ну, допустим. Почему старик это сделал?
— Не обязательно произносить слова, я их слышу из твоего разума.
— Не куску породы решать, что мне делать, если это ты, конечно? И на вопрос ты не ответил. — Фома наперекор проговорил громко и четко, чеканя каждое слово.
— Ты сам знаешь ответ. Однажды ты касался этого вопроса и нашел ответ. Но я помогу тебе — его обуяла зависть, ведь он не может уберечься от контролеров. Не может он противостоять и тому, что вы называете Выбросами, он соврал тебе. Ты очень прозорлив, силен и уверен в себе, причем твоя вера и прозорливость много раз спасали тебе жизнь и они же едва не сгубили тебя — Прохор возненавидел тебя за эти качества.
— И в чем я прозорлив еще?
— Сталкер Перец был обнаружен тобой под землей. Тогда ты заподозрил, что другой сталкер — Щеколда его убил и завладел его артефактом. Твоя брезгливость не дала тебе проверить свою догадку. Если не веришь мне — посмотри вправо. Это сталкер Щеколда и при нем артефакт «Ведьмин шар».
Фома повернулся и только сейчас обнаружил рядом с собой мертвеца. Тот видимо, раньше стоял на коленях, а сейчас сидел на собственных ногах. В его руках был запыленный круглый предмет. Мертвец пялился на артефакт, склонив голову. Фома подул и слетевшая пыль явила взору точно такой же артефакт, как у него самого.
— Ну, допустим, я молодец. Дальше что? Постой. Что это вообще за покойники вокруг? Одного я теперь знаю, но ты мне не их имена называй, а объясни, почему они все сдохли?
— Это те, кто пришел ко мне, чтобы я выполнил их Желания. Самые заветные в их жизни. Они получили, что хотели.
— Ага, аж сдохли от счастья! Чего, к примеру, жаждал тот же Щеколда?
— Он всегда хотел владеть индивидуальным артефактом друга и убил его. Но своих свойств «Ведьмин шар» ему не открыл и тогда он пришел ко мне — просить, чтобы я даровал ему видеть аномалии через артефакт. Я дал ему то, что он просил.
— Не густо. А почему он не ушел?
— Он сам не захотел уйти, когда понял, что других желаний в его жизни нет.
— Ага, ясно. — Фома спокойно повесил винтовку за спину — Этот больше всех не хотел уходить, да? Аж ноги себе оторвал! — он с насмешкой показал на обрывки ног в сапогах, что стояли почти рядом — Или того терзало чувство ностальгии по дому, что он вырезал ее из груди аж пятью разными ножами! Все, довольно! Кирилл, подорвался и бегом отсюда!
— Он тебя не слышит.
— Так это твоя работа? Что с ним?
— Он нашел то, что искал. Он искал знаний и нашел их. Мне остается только дать их ему.
— Знания не даются в одночасье.
— Не скажи. Ты и без артефакта легко обходил аномалии. Хочешь, я приумножу твои возможности во много раз? Только назови свое Желание вслух.
— Слишком мелко.
— Тогда назови свое самое заветное Желание! — в равнодушном голосе Монолита просиял призыв.
— И что ты можешь? — надменно спросил Фома.
— Я могу дать тебе все. И не будь так горделив. А теперь назови свое Желание!
— Сам ты и подавно горделив. Если ты можешь все, то прочти мое желание в моем сердце.
— Ты должен назвать его сам. И прежде, чем ты его назовешь, дай свою гранату своему другу. Только будь милостив ко мне, как не был милостив к моему служителю, которого убил в городе — не спрашивай зачем.
— Хороши служки, ничего не скажешь. — Хохотнул Фома — Все с тобой ясно, ты ни хрена не можешь!
— Я могу все!!! — исполненный гордости голос проревел во много раз громче.
— Не ори! Я трижды тебе докажу обратное. Почему ты не мог донести до меня все свои слова, когда этот очкарик наверняка слышал их еще с поверхности?
— Я не смог пробить твою волю и веру в себя, но все же смог.
— Важно то, что ты не мог! — с презрением поправил Фома — Прочти сам мое желание в моем сердце и можешь его не выполнять.
— Я не могу его прочесть в сердце. Я могу прочесть его только в мыслях. Но в твоих мыслях его нет. К тому же, ты должен озвучить его.
— Вот именно, не можешь! Это уже два! И хотя я сам устанавливаю правила, я назову его сам. Верни жизнь моей маме, если ты такой всемогущий — в чем я сомневаюсь.
— Я не властен над этим. Тем более она погибла давно и не здесь.
— Вот!!! — Фома от торжества не сдержался и выкрикнул — Три!!! Ты не можешь ровным счетом ничего, кроме промывания мозгов слабакам и бахвальства. А теперь отпусти сознание парня и мы пошли.
