Григорий Павленко - Империя
Пусть скажет, что это его награда от лорда Балора «верную» службу Империи.
- Если с ним будет кто-то помимо детей?
- Выжить должен только Ролд. Если с ним будет кто-то ещё… думаю, ты не забыл, как
обращаться с клинком.
- Почему вы думаете, что этот самый Ролд доставит Логару его «награду»? – спросил
Арекн, взглянув на Балора, - лорд Бакорта не из тех, кто прощает своим людям неудачи.
- Это один из самых преданных Логару людей, и поэтому он не испугается его гнева. А
теперь иди, задание ты получил.
- Да милорд, - кивнул Арекн, и затем вышел из кабинета Балора, позволив тому заняться
другими делами.
Лорд Соладара взял чистый лист и, обмакнув перо в чернила, принялся писать новый указ, в котором говорилось о полном восстановлении былой власти Инквизиции. Любой
разумный человек удивился бы такому повороту событий, ведь именно Балор был тем, кто
загнал воинов церкви в строжайшие рамки, почти лишив их власти, но никто не знал о
том, что он не только ограничивал власть инквизиторов, но и спасал их организацию от
полного упразднения. Балор просто погрузил её в долгий сон, а сейчас приближался
момент пробуждения. Катарскую Империю ждали великие перемены, и Инквизиция будет
играть решающую роль в борьбе с теми, кто будет сопротивляться этим переменам.
Ночь прошла для Балора незаметно. Он составил несколько указов, большинство из
которых касалось Инквизиции, а так же подготовил ещё несколько вариантов послания к
народу, в котором говорилось о предательстве сразу двух лордов Империи – Велены и
Логара. Конечно, озвучивать эту речь прямо сейчас было бы немного преждевременно, но
события набирали обороты, и шли они в точном соответствии с планом Балора. Логар, потеряв своих детей, сойдёт с ума и, скорее всего, пойдёт походом на Соладар, чтобы
отомстить за их смерть. Велена же, вполне вероятно поддержит его, но сама в военной
компании участвовать будет вряд ли, все-таки в Корантаре до сих пор расквартированы
два легиона. Когда Балор лично разобьёт армию собранную Логаром, то уже ничто не
помешает ему привести к полной покорности и Бакорт и Корантар. Север Империи будет
достаточно ослаблен, и дальнейшая кампания будет идти как по маслу.
Ход мыслей Балора был прерван стуком в дверь. Разумеется, это был Эрхен. Принц так и
не научился врываться в комнаты без стука, чем в своё время так славился его отец.
- Заходи мальчик мой, - крикнул Балор, не отрываясь от бумаг.
- Доброе утро, дядя, - сказал Эрхен, проходя в кабинет, - откуда ты узнал, что это я?
- Из тех, кто может позволить себе не спать в такую рань, только ты стал бы стучаться, прежде чем войти, - улыбнулся он принцу, а затем указал на стул, напротив себя, - садись.
Ты ведь хотел о чём-то поговорить?
- Спасибо, - Эрхен сел на стул, и тяжело вздохнув, сказал, - я думал о том, что было вчера, дядя. Этот жрец… не знаю, почему, но его слова мне казались такими правдивыми,
честными если угодно. Так же я видел десятки людей собравшихся вокруг него. В их
глазах я видел такую теплоту и счастье, что никаких слов не хватит, чтобы описать это.
- Да, - кивнул Балор, - вместе с верой, люди находят для себя то, что принято называть
душевным равновесием. Думаю, именно его подарил тем людям жрец.
- Но ты говорил, что в Соладаре этим жрецам разрешено проповедовать только в
определённых местах. Если эти места такие же, как и тот дом, куда ты меня привёл, то я, считаю что это не правильно. Красные жрецы должны получить больше возможностей
для общения с людьми. Мы просто обязаны разрешить им проповедовать в любых частях
города.
- Это очень тонкий вопрос, Эрхен. Ведь, как ты уже понимаешь, вера в Огненных Богов, может очень сильно потеснить исконную веру Империи.
- Разве нам решать в кого людям верить можно, а в кого нельзя?! – воскликнул Эрхен, -
люди ведь свободны, и если мы будем принуждать их верить только в Единого Бога то…
- Тебе не обязательно убеждать меня в этом, мальчик, - улыбнулся Балор, - я буду только
рад, если люди Соладара смогут сами выбирать в кого им верить. Но вопрос состоит в
том, будет ли рад этому твой отец.
- Ох… - весь пыл Эрхена разом улетучился. Упоминание Императора вернуло его с небес
на землю.
- Не все потеряно, мой мальчик, не все потеряно, - вновь улыбнулся ему Балор, - ты, кажется, забыл кто ты такой.
- Я? – Эрхен удивлённо взглянул на него.
- Ты ближайший к Императору человек – его сын, и только тебе будет по силам
переубедить его в этом вопросе.
- Но дядя, если я осмелюсь заговорить с ним на такую тему… даже не знаю, что он
сделает. Вполне вероятно, он просто сошлёт меня на служение в какой-нибудь храм на
пару лет минимум, а то и больше.
- Эрхен, ты будущий Император, - улыбка исчезла с лица Балора, а в голосе появились
стальные нотки, - и если ты будешь поступаться интересами своего народа из-за
собственного страха и нерешительности, то ты никогда не сможешь принять на себя
правление этой страной. Ты должен быть сильным и уметь отстаивать своё мнение, ведь
если ты не сделаешь этого сейчас, то не сможешь сделать уже никогда. Страх перед
гневом отца укоренился в тебе слишком глубоко, и теперь пришло время вырвать его с
корнем.
- Ты… ты думаешь, я справлюсь?
- Ты справишься. Я знаю это. Ты сможешь победить страх, и сможешь убедить
Императора. В тебе есть та сила, что помогла твоему отцу победить Узурпатора,
воспользуйся ей, ради своего народа.
Мгновенье Эрхен смотрел в глаза Балора, а затем поднялся со своего места и сказал:
- Я сделаю это, дядя.
***
Это утро началось для Императора, как и все прочие. Проснувшись, правитель подошёл к
зеркалу и смотрел на своё отражение, подивившись тому, насколько сильно он изменился
за эти годы. Дело было даже не в бороде, которую Император отпустил пару лет назад. Он
смотрел на своё лицо и видел стареющего мужчину, который уже прожил большую часть
отведённой ему Богом жизни. Появилось множество новых морщин, а в глазах отражалась
многолетняя усталость.
Но он не стал долго разглядывать себя в зеркале. Торопливо умывшись, Император оделся
и отправился в личную молельню. Это была небольшая комнатка, где на стене был
изображён старик в белых одеждах, воздевший руки к небесам - Единый Бог. Напротив
него стоял алтарь, перед которым Император опустился на колени. Здесь он говорил с
Богом. Это место было его отдушиной, где он всегда мог найти покой и просветление, когда более всего в них нуждался. Но сейчас, Господь не пожелал принимать молитву
своего грешного слуги. В молельню зашёл Эрхен.
Принц в нерешительности замер в проходе, словно раздумывая, прервать ли молитву отца
или же подождать. Его явно привело, судя что-то очень важное, и ради этого Император
все-таки решил отложить свою утреннею молитву. Встав с колен, он посмотрел на сына и
спросил его:
- В чём дело Эрхен? Почему ты пришёл ко мне?
- Отец, я пришёл, чтобы поговорить с тобой о жителях Соладара, - Эрхен посмотрел в
глаза Императора, и то, что он не увидел в них, ставшего уже привычным осуждения, вдохновило принца продолжить, - о тех самых людях, что вверили тебе правление
Империей.
- Правителем Империи сделал меня Единый Бог, и никто иной, - сказал Император, - но
говори, что ты хотел сказать мне о жителях города?
- Когда ты только стал Императором, первым же твоим указом была полная и
безоговорочная отмена всех видов рабства в стране, - сказал принц, - ты говорил тогда, что каждый человек в Катарской Империи рождается свободным и свободным же
умирает.
- Да, это мои слова, - кивнул Император, - но я не понимаю, к чему ты клонишь? Ты
знаешь о ком-то, кто нарушает этот закон? Видит Бог, преступник понесёт заслуженное
наказание!
- Отец, ты и есть этот преступник, - сказав это, Эрхен на секунду замолк, словно
ужаснувшись тем словам, что сорвались с его уст, но отступать было уже поздно, и он
продолжил. - Ты пытаешься посадить людские души на цепь, позволяя верить им только в
Единого Бога, и при этом не даёшь им узнать о других религиях. Человек рождается
свободным, отец, а это значит, что никто ни в праве ограничивать его душу. Никто не
может говорить ему какому Богу молиться. Ты позволил Красным жрецам проповедовать
в Империи, да это был верный шаг, но одновременно с этим, ты почти полностью закрыл
им доступ в Соладар. А ведь это столица! Самый населённый…
- Довольно! – с отвращением бросил ему Император, - я заключил этот договор только
потому, что свято верил в силу своих людей. Я думал, что они могут противостоять этим
южным сказкам, но сейчас я вижу, что яд Красных жрецов куда сильнее, чем я
предполагал. Я вижу, что даже мой сын поддался их тлетворному влиянию! Договор с
