Микаэла Смелтзер - Солнечная Рей
— Ты понравился моему отцу, но я вполне уверена, что он все же убьет тебя, если застанет в моей комнате. — Предупредила Кейда, когда он проскользнул ко мне в кровать. Кровать была двуспальная, но даже несмотря на это, она ощущалась слишком маленькой для большого тела Кейда.
Обернув руки вокруг меня, притянул меня к груди. Он запустил пальцы в мои все еще влажные, спутанные волосы после душа.
— Мы просто должны убедиться, что он не узнает. — Он усмехнулся, обхватывая за затылок, и наклонился, чтобы поцеловать меня. — Спасибо, — прошептал напротив моих губ.
Я моргнула, и послала ему насмешливый взгляд.
— За что?
— За оказанное доверие и за любовь, которую ты мне даришь. — Он снова нас перевернул и теперь возвышался надо мной. — Я никогда не знал, чего мне не хватает до тебя, — пробормотал он, уткнувшись мне в шею. — Ты заставляешь меня смотреть на мир совершенно по-другому.
Тепло разлилось по моему телу. Было приятно слышать от него такое. Я никогда не хотел быть грузом, который будет тянуть его вниз. Я хотела поднять его так, как он сделал со мной.
Он провел большим пальцем по моей нижней губе, его глаза потемнели от страсти.
— Спасибо, что показала мне, что мои демоны не определяют меня.
— Кейд, — я потянулась к нему, положив свою руку на его, — я не показала тебе ничего.
Он покачал головой.
— Показала. До тебя моя жизнь была такой тусклой. Я играл роль, но я не жил. Теперь, я живу. Все остальные видели то, что хотели видеть, когда смотрели на меня, но ты? Ты всегда видела меня.
Всего лишь несколько слов, но он украл мое дыхание. Я никогда не понимала, как мне повезло, что этот человек вошёл в мою жизнь, и я ненавидела то, как остро я относилась к нему порой. В тот момент я поклялась, чтобы проведу остаток своей жизни — или ту часть, которую он разделит со мной — компенсируя ему это.
— Я люблю тебя, — прошептала я.
— Не так сильно, как я люблю тебя, Солнышко.
***
— Твоя мама когда-нибудь прекращает печь? — прошептал Кейд мне на ухо, когда мы сидели за кухонным столом, наблюдая, как она стряпает ещё больше угощений.
— Нет, — я рассмеялась, — уверена, она печет даже во сне. Наш дом всегда переполнен сладостями.
— Если мы не уйдем в ближайшее время, я наберу пятьдесят фунтов, — предупредил Кейд, беря еще одно печенье.
Я слегка ударила его по руке.
— Положи печенье. Еще даже не полдень.
Он усмехнулся.
— Это же не алкоголь.
— Верно, — согласилась, — но я уже сбилась со счета, сколько ты съел.
Он нахмурился, опустив голову, как маленький мальчик.
— Ладно, больше никакого печенья... до окончания ужина.
Я хихикнула, и покачала головой.
— Думаю, мне придётся спрятать их.
— Нет! — воскликнул он.
Моя мама выглянула из-за горы противней с выпечкой и сказала:
— Почему бы вам не найти себе занятие. Оденьтесь потеплее и выйдите на улицу ненадолго.
Я посмотрела на Кейда, и выдавила из себя улыбку.
— Это кодовое слово, поскольку она хочет, чтобы мы ушли, так как действуем на нервы.
— Это не так! — запротестовала она.
— Так, — прошептала я. — Не волнуйся, мам, мы уйдем отсюда. — Я задумалась о том, что предложила мама, и сказала Кейду, — я захвачу мою камеру, и вернусь, а затем мы пойдем на улицу.
— Конечно, я буду здесь, — он указал на стол, поглядывая на печенье.
— Даже не думайте об этом, — предупредила я, прежде чем выбежать из комнаты и подняться по лестнице.
Схватила свою сумку, и накинула куртку плечи, спеша вниз по ступенькам. Я удивилась, когда увидела его, стоящего внизу лестницы и подбрасывающего футбольный мяч в воздух. Заметив мой взгляд, он пояснил:
— Твой отец нашел его.
— Не жди, что я буду играть в футбол, — предупредила, схватив одеяло со спинки дивана, — ты знаешь, я не умею ловить.
— Я обещал научить тебя, — он подмигнул.
Я знала, что форма «обучения» Кейда, будет связана с большой активностью рук. Не то, чтобы я возражала.
— Кроме того, — добавил он, следуя за мной к задней двери, — ты, скорее всего, лучше, чем ты думаешь.
— Ну, думаю, в этот раз тебе придётся на самом деле научить меня, вместо того, чтобы валяться в траве, — пошутила я.
Он злобно ухмыльнулся и подмигнул.
— Ах, но валяться в траве с тобой так весело.
Я рассмеялась, и покачала головой, когда легкий ветерок взметнул мои волосы вокруг плеч.
В это времени года обычно не очень холодно и, к счастью, не было снега, так что мы не замерзнем до смерти.
Кейд последовал за мной вниз по веранде, и во двор.
— Мне здесь нравится, — сказал он, глядя за пределы двора на поле с высокой травой.
— Думаю, тебе не нравится быть запертым внутри, — пошутила, смотря куда ступаю, стараясь не упасть.
— Это точно, — он посмотрел на меня через плечо, ухмыльнувшись. — Я виню в этом то, что мой отец держал меня на улице все время, и заставлял играть в футбол и... — он замолчал, его лицо исказилось от боли. Он сделал глубокий вдох, будто собирался с силами. — Прежде чем Гейб умер, мы были активной семьи. Ну, там знаешь, катание на лыжах, сноубординг, плавание, всегда снаружи и в движении.
Я молчала, не зная, что сказать. Кейд немного говорил о своем брате, и я знала, что он сказал это, потому что вспылил, поэтому последнее, что я хотела, так это сказать что-то, что расстроит его. Я ненавидела видеть его боль, тем не менее, и задумалась, как часто он чувствовал то же самое, когда смотрел на меня.
Я расстелила одеяло прямо на землю, положила сумку возле нее, и легла, уставившись в небо.
Кейд присоединился ко мне, соединяя наши руки вместе.
Он повернул голову ко мне, и я посмотрела на него.
— Когда я думаю о Гейбе, всех годах после этого, и всем том дерьме, через которое я прошел, то чувствую такую благодарность, что нашел мир — в состоянии наслаждаться этим моментом, прямо здесь, с тобой. — Приложил мою руку к груди, и продолжил, — я больше не чувствую страха, чтобы бросить вызов моему отца. Я знаю, что готов сделать что-то свое, быть собственной личностью, а последствия пусть будут прокляты.
— Что ты имеешь в виду? — прошептала я.
— Я имею в виду то, что когда закончу колледж, стану архитектором. Я не буду заниматься футболом. Я хочу, чтобы он остался хобби, которое я люблю, но не тем, что я вынужден делать. — Он протянул руку, поймал прядь волос, которая моталась перед моим лицом и заправил её за ухо.
— Я счастлива, что ты делаешь то, что тебе хочется, — призналась я.
Правда, было страшно, ведь Кейд выпускается весной и я не знала, что будет дальше, но в жизни ничто не происходит просто так. Ты и не должен знать, куда приведёт тебя будущее, но ты должен наслаждаться путешествием — даже, когда нужно будет подняться в горы.
— Счастлива? — Он засомневался, и казался почти неуверенным.
Я кивнула.
— Я всегда буду хотеть, чтобы ты делал то, что сделает тебя счастливым, Кейд. Я поддержу любое решение, потому что я люблю тебя, а когда ты любишь кого-то, то не отговариваешь их от своей мечты, какая бы она ни была.
Прежде чем я успела вдохнуть, он врезался своими губами в мои.
Его поцелуй был уничтожающим, а прикосновения воспламеняли.
Несмотря на прохладный воздух, я чувствовала тепло во всем теле, мое тело горело.
Кейд отстранился, его дыхание щекотало мою щеку. Его пристальный взгляд был интенсивным, и я тонула в его голубых глазах.
Выдавливая из себя улыбку, он сказал:
— Идем, исследуем.
Я не могла скрыть свою улыбку.
— Звучит хорошо.
Я подскочила, но Кейд был немного медленнее. Его колено все еще заживало, и часть меня волновалась, что у него всегда будут проблемы из-за травмы. Но Кейд был уверен, что просто потребуется больше времени.
Оставила одеяло лежать там же, но схватила свою сумку. Вытащила фотоаппарат, и последовала за Кейдом в кусты. Он шёл впереди меня, и сжимал в руке мяч. Я не могла не сфотографировать его.
Он оглянулся через плечо и улыбнулся, я сделала ещё кадр.
— Тебе повезло, что я не застенчив, — предупредил он со смехом, — потому что ты отчасти пугаешь с этой штукой.
Я опустил камеру, показывая ему язык.
— Я серьезно, — хихикнул он, протягивая руку и убирая высокую траву со своего пути. — Ты задница. — Он остановился и обернулся, махнув рукой на меня.
Я закатила глаза.
— Я определенно не задница, — покачала головой.
Он криво усмехнулся и шагнул вперед, приложив руку к моей щеке.
— Ты... ты еще и моя солнечная Рей.
— Кейд, — я рассмеялась, — думала, что ты забыл это дерьмовое прозвище.
— Никогда, — выдохнул он, притворяясь, что обиделся. — Это удивительное прозвище и я буду использовать его так часто, как только смогу всю оставшуюся жизнь, так что привыкай.
— О, действительно? Всю оставшуюся часть моей жизни?
— Да, — он улыбнулся, прислонившись лбом к моему. — Ты думаешь, что избавишься от меня или что-то ещё? Я хочу тебя, всегда, Рей. Я имею в виду это.
