Гарин Олегович - Век Дракона
- Я догадываюсь, где это, - Алистер не без удивления разглядывал кошмар капитана Хосека. - Это дикие земли Коркари.
- Да, действительно, - согласился Айан, следя за тем, как Бьорн Хосек успевает схватить за наплечный ремень одного из храмовников, который, оступившись, стремительно ушел в болотную жижу по самую грудь. Вместе с подоспевшим товарищем, они вытащили незадачливого рыцаря, облепленного грязью и тиной. - Но что делают там воины Церкви? Обращают в андрастеанство хасиндов?
- Тогда бы с ними шла и преподобная мать, - Алистер еще раз внимательно пригляделся к отряду храмовников. - Снарядились, как для сражения. Приглядись. На каждом под доспехом - еще цельная кольчуга. Наверняка заговоренная, иначе зачем таскать на себе по болоту такую тяжесть.
- И мечи у всех тоже заговоренные, - вмешался Дайлен. - Видите сине-красное свечение вокруг их ножен? Такие наверняка выдаются только для самых опасных дел. Во всей башне постоянно заговоренное оружие носят при себе только Грегор и Хосек.
- Так, капитана мы нашли, - Алистер кивнул в сторону сэра Бьорна, который, как и большая часть его товарищей, бешено вертел головой, разгоняя полчища болотного гнуса. - И что теперь? Как его разбудить?
- Нужно угадать, кто именно из его окружения - демон, - пояснил Ниалл, разглядывая храмовников. - И ошеломить первым ударом. В прошлый раз мы угадали неправильно, и…
- Демон едва нас не прикончил, - мрачно завершил Айан. - Думай сам. Если я правильно понял, как это происходит, демон будет в том, кто причинит храмовнику наибольшие мучения. Пусть даже простыми словами.
Алистер негромко вздохнул.
- Кажется, я понимаю, о чем вы. В моем… сне я тоже сильно обижался на эрла Эамона. Я всегда считал его названым отцом, а он… - не договорив, сын Мэрика махнул рукой.
- Где ж конец этим болотам? - прохрипел тем временем один из храмовников. Он оступился и лицом вперед полетел в воду. Ближайший к нему товарищ успел подхватить в падении, не давая окунуться в холодную илистую жижу с головой.
- Меньше болтай, - сипло посоветовал кто-то, судя по голосу - кто-то уже немолодой. Под глухими наличниками головы храмовников казались одинаковыми. Рыцари Церкви разнились лишь степенью измазанности грязью.
- Тихо! - идущий впереди капитан остановился, поднимая руку. - Сэр Отто! У тебя острый глаз. Что это там, впереди?
Невысокий, но крепкий храмовник, идущий третим в цепи, вышел вперед. Некоторое время он вглядывался в молочно-белый туман, потом вздрогнул, непроизвольно делая шаг назад.
- К оружию, братья! К оружию!
После его выкрика болото словно ожило. Откуда не возьмись со всех сторон раздались шипящее кваканье и шлепающие звуки, точно кто-то бегал по трясине, как по твердой земле. Из молочного тумана на одного из рыцарей Церкви стремительно бросилось темное нечто…
- Болотные ящерицы, - морщась, объяснил в воздух Алистер. - Сейчас они им зададут.
Кого он имел в виду на самом деле не казалось таким уж ясным. Болотные хищники, хотя многочисленные и острозубые, были все же недостаточно крупными, чтобы всерьез навредить закованным в броню с головы до ног рыцарям. Но и храмовники на узкой болотной тропе были неповоротливы и являли собой удобную мишень для нападения.
Отмахиваясь от наскакивавших на них хищников, которые чуяли мясо, но не могли до него добраться из-за покрывавшего железа, храмовники быстро отходили к чему-то, пока не видимому в тумане. Наконец, забрезжившая темная громада возвестила о пролеске. Болота медленно отступили, с ними отступили уже порядком потрепанные ящерицы.
- Все целы? - тяжело дыша, прохрипел капитан. Следы от когтей на его лице воспалялись на глазах. - Отойти от болот. Встанем лагерем. Бьорн, Отто - проверить здесь все. Исполняйте!
Высокий храмовник и его приземистый остроглазый собрат сбросили весь лишний груз прямо на месте и быстрым шагом ушли в лес. Когда деревья скрыли их от занявшихся лагерем товарищей, сэр Отто заметно расслабился. Через несколько десятков шагов он поднял руку, останавливая напарника и, прислонившись задом к дереву, стащил шлем.
- Дыхание Создателя! Я был уверен, что он ко мне прирос.
- Зря снял, - в отличие от более беспечного товарища, Хосек встал так, чтобы видеть как можно больше вокруг себя. Его рука в латной перчатке лежала на рукояти запоясного ножа. - Мало тебе болота? Хочешь шрамы, как у капитана?
- Ладно, брат Бьорн, - сэр Отто заглянул внутрь шлема. Подхватив матерчатую полу своего одеяния, нашел более-менее чистый участок ткани и принялся ею что-то оттирать. - Ты ведь прикроешь меня в случае нужды.
Хосек не ответил. Поглаживая рукоять ножа, он, судя по движениям его головы, обводил взглядом их место.
- Быстрее, брат. Нам нужно обойти кругом всего лагеря.
Отто вытащил импровизированную тряпицу и еще раз критично оглядел свой шлем изнутри.
- Не сердись, - миролюбиво попросил он, протирая выбритую маковку ладонью до того, как опять водрузить на нее шлем. - Уже иду.
Они добросовестно и быстро обошли кругом лагеря, однако не обнаружили ничего за исключением мелкого зверья. Уже возвращаясь, наткнулись на место, где посреди лесной просеки стояло мутное зеленое озерцо. Сэр Бьорн придержал за руку товарища, кивая на росшие у илистого берега кусты.
- Подожди меня, брат Отто.
Оставшийся в одиночестве храмовник присел на траву, положив рядом меч. Потом оглянулся на кусты, в которых скрылся его напарник и стянул с головы шлем. Склонившись над водой, он зачерпнул ее ладонями и с наслаждением умылся.
Мигом позже он вздрогнул от внезапного испуга. Из воды на него смотрело красивое женское лицо. Смотрело не отрываясь, и, по-видимому, не было мертво. Силясь разглядеть это новое чудо, сэр Отто склонился ниже, полагая, что ему почудилось. Незнакомка мягко улыбнулась, и ее образ в мутной зеленой воде будто бы приблизился.
- Бьорн! - не отрывая глаз от незнакомки, негромко позвал храмовник. - Иди, посмотри!
Из воды показалась перевитая водорослями рука. Тонкие пальцы ласково погладили небритую щеку храмовника, и вдруг, впившись в затылок, рванули его вниз.
Толчок был так силен, что сэр Отто сам не заметил, как оказался по пояс в озере. Он не ушел под воду весь только потому, что успел вцепиться в кстати оказавшийся рядом древесный корень. Но нечисть не отпускала, ухватившись за него руками, которых становилось все больше. Не имея возможности вскрикнуть или глотнуть воздуха, храмовник бился, взбаламучивая воду, и обагряя ее кровью из расцарапанного затылка. Теперь лицо, которое он по-прежнему видел сквозь вспыхивавшие перед его глазами черно-багровые круги, не казалось привлекательным или даже вообще человеческим. Состоявшее из переплетений болотных трав, с острыми сучками вместо зубов, оно щерилось в оскале, почти касаясь древесными выростами его судорожно сжатых губ. Сэр Отто отчаянно дернулся из последних сил, чувствуя резкую боль в груди у сердца, и разжал пальцы, давая озерному монстру увлечь себя на дно…
В последний миг что-то жесткое и режущее мертвой хваткой вцепилось в его плечо и рвануло вверх - к солнцу и сырому лесному воздуху, с которыми он уже успел распрощаться. Захлебываясь и кашляя, сэр Отто рухнул в прибрежную грязь, чувствуя пронзительную боль в затылке, с которого, должно быть, сорвало всю кожу. Вслед за ним из озера рванулось нечто дикое, уродливое и сучковатое, взметнув над водой десятки живых травяных отростков…
Чудом увернувшись от рухнувшей сверху болотной мерзости, сэр Отто с оттенком изумления еще не до конца прояснившегося сознания увидел стоявшего у самой кромки воды Бьорна Хосека. Оплетенный тинистыми конечностями огромный храмовник на вытянутой руке удерживал на расстоянии от себя мерзостное существо, чем-то отдаленно напоминавшее сприггана из бресилианских лесов. Его огромный двуручник валялся далеко в стороне, видимо, выбитый при нападении. Однако вторая рука Хосека была свободна, и ее он как раз с маху впечатал в то, что было у твари на месте лица.
В походе храмовнику Отто доводилось вскользь услышать байки о силе сэра Бьорна, с одного удара валившего быка или могущего перешибить хребет волку. Однако когда под латным кулаком раздался отчетливый хруст, Отто не поверил своим ушам. Глазам, все же, пришлось поверить. Одна за другой разжимались, опадая, сучковатые руки. Чудовище, только что живое и страшное в своей стремительности, теперь превратилось просто в проломленную покрытую тиной корягу. Хосек приподнял висевшее у него на руке, чем-то отдаленно напоминавшее человеческое, тулово и с хрустом переломил его об колено.
Подскальзываясь в грязи, сэр Отто поднялся сперва на четвереньки, потом на ноги. Его потряхивало. Хосек отбросил в сторону уже дохлую тварь и, подобрав валявшийся в грязи шлем, протянул его напарнику.
- Х-храни тебя С-создатель, б-брат Бьорн, - заикаясь, пробормотал Отто и осекся. Со стороны оставленного ими лагеря раздались отчаяные крики и чей-то рев, перемежаемые треском и шипением.
