Неизв. - Так было суждено
— Т-ты не сможешь завести эту штучку, детка, — сглотнув, пролепетал мужчина, не сводя испуганных глаз с девушки.
— Почему же? — удивленно спросила Марина таким голосом, будто бы не понимала, почему два плюс два — это четыре. — Вы думаете?
— Я знаю, — уже более уверенным голосом произнес мужчина. Страх постепенно сходил на нет.
«Тх, что я? Девчонки испугался? Смешно!» — усмехнулся своим мыслям Виталик.
Вместо ответа светловолосая мило-премило улыбнулась и поднесла бензопилу прямо к штанам мужчины. Виталик только усмехнулся.
— Хорошая попытка, но, знаешь ли, эту штучку еще завести надо. И — не знаю, где ты ее взяла — ты, повторюсь, не сможешь ее завести.
— Вы уверены? Так, что же я могла забыть… — покачивая головой и делая страдальческое лицо, протянула Марина. — Вроде же ничего не забыла. У Вали позаимствовала и масло для цепи, и бензиновую смесь… Что же еще?
Виталик нервно сглотнул.
— Натяжение цепи проверила…
— Хватит! — нервно рявкнул Виталик.
Но не у одного мужчины нервы были на пределе — у Марины тоже, разве что причины были разные: Виталик понял, что девушка умеет обращаться с бензопилой, а светловолосая просто была зла на Надоедина после того, как Юля рассказала ей правду об учителе.
Бензопила полетела вниз и со всей присущей ей нежностью поцеловала лакированные ботинки мужчины. От неожиданного близкого знакомства ботинок и бензопилы Виталик издал нечеловеческий душераздирающий вопль — а что, посмотрели бы вы на себя со стороны, если вам уронить на ногу бензопилу. В это же мгновение Марина резко выбросила руку вперед и, схватив мужчину за узел галстука, рванула его на себя. От внезапности мужчина заткнулся и престал горланить.
— Слушай сюда, — сквозь стиснутые зубы медленно проговорила Марина. — Хватит трогать Юлю. Чтобы духу твоего возле нее больше не было, ты меня понял? А будешь возникать, мы сюда еще и милицию привлечем. Будет тебе потом статья на лбу выцарапана — уж я-то постараюсь. Если думаешь как-то избежать этого, то зря надеешься.
— Да пошла ты! — мужчина оттолкнул от себя девушку.
Переводя дыхание, он стал ходить взад-вперед и старался успокоиться. Конечно, против него могут дать показания не только Юля с Мариной. Были еще свидетели, а если узнают, что было в той школе, где он работал, то беды точно не миновать. Покусывая от нетерпения и волнения губы, Виталик напряженно думал. Перегнул пару раз палку — теперь расхлебывать. Со злости пнув стол, мужчина сразу согнулся в три погибели и схватился за ногу. Да, это была та самая нога, которая познала все выпуклости и впуклости бензопилы.
— И что ты от меня хочешь? — гневно крикнул мужчина, разведя руки в стороны и полными ненависти глазами смотря на Марину.
Девушка была словно ледяная статуя. Чуть прикрытые сердитые серо-зеленые глаза попросту источали адский холод. Губы были сжаты и в полумраке кабинета походили на одну неровную по толщине линию. Смерив мужчину взглядом, полным все того же арктического холода, Марина медленно, растягивая каждое последующее слово, произнесла:
— Кажется, я уже все сказала.
— И что ты предлагаешь?! Уехать?!
— Мне абсолютно все равно, где ты будешь. Главное — от Юли держись подальше.
— Какого черта ты себе позволяешь?! Я твой учитель! Ты должна обращаться ко мне на «Вы»! — Виталик все еще кипел как чайник. До того момента, пока к нему не наведалась светловолосая, мужчина и не задумывался о возможных последствиях, а теперь искал, как лучше ему выпустить пар.
— Не тебе, — Марина сделала особое ударение на этом слове, — сейчас ставить мне условия. И кому я должна, я всем прощаю.
Виталик все еще продолжал нервно ходить из угла в угол. В итоге он не выдержал и упал на собственное кресло, закрыв лицо руками. Так он просидел минут пять. За это время Марина успела аккуратно и деловито сложить бензопилу обратно в коробку, отправить сообщение Юле и ответить на сообщение Яне. Можно было совершить еще кучу разных и важных дел, но мужчина пошевелился в кресле, дав о себе знать, что он еще жив, и явил Марине свой антипатичный лик.
— Слушай, я ради нее сюда приехал. И я не собираюсь просто так взять и уехать обратно, — зло выдавил мужчина.
— Опоздал на поезд. Она тебя знать не желает и несколько раз, насколько мне известно, совершенно ясно это показала. Мне плевать, будешь ты тут оставаться или нет, но к Юле ты больше не посмеешь прикоснуться, иначе…
— Да понял я! — перебил девушку Виталик.
Марина вздернула одну бровь и склонила голову набок.
— Понял, сказал же, — прошипел мужчина. — А что ж она сама-то не пришла, а?
— Наивно полагала, что ты просто так от нее отцепишься, если тебя попросту игнорировать и посылать ко всем чертям. Я не она — такого терпеть не буду. Надо будет — воспользуюсь связями родителей, а уж потом ты точно не отвертишься.
Виталик молчал и прожигающим взглядом смотрел на Марину. В тот момент мужчина больше всего хотел придушить девушку, но понимал, что это не выход. Нервно облизав пересохшие губы, он опять стал скакать глазами по кабинету, словно этим надеясь как-то помочь себе найти правильное решение. В конце концов, он произнес:
— Хорошо. Я не буду больше трогать Юлю.
— Вот и чудно, — Марина обворожительно улыбнулась.
— Как я могу тебе поверить, что после этого ты не сдашь меня? — мужчина подскочил с кресла и напряженно всматривался в лицо девушки.
— Юля не хочет видеть тебя за решеткой, — пожала плечами девушка.
— Тогда…
— А вот я бы не отказалась от такого зрелища, — холодно перебила мужчину девушка и направилась к двери.
Виталик замолчал, но даже светловолосой было слышно, о чем он думает и как натянуто скрипят его извилины.
— Ир, — хлюпая носом, протянула Юля. — А, Ир?
— Что такое? — улыбнулась голубоглазая.
— Зачем тебе столько книг? — таща огромный пакет с детьми издательской продукции, спросила Юля. — Неужели ты их так быстро проглатываешь?
Ира, в руках у которой было по такому же пакету, как у кареглазой, остановилась посреди заснеженной тропинки и задумчиво посмотрела вдаль. Казалось, на столь простой вопрос можно легко найти ответ, но девушка отчего-то долго стояла молча и ничего не отвечала Юле. Кареглазая, пальцы ног которой уже задубели и, наверное, покрылись ледяной коркой, прыгала поочередно на каждой ноге, пытаясь этим самым согреться. Когда что-то сомнительно хрустнуло, Юля помолилась, лишь бы это был не палец.
— Свободное время нужно чем-то занимать, — начала Ира, все еще пребывая в глубокой задумчивости.
— Это, конечно, хорошо, но зачем все-таки столько книг? — теперь Юля пыталась зубами достать до свисающей с ветки сосульки. Девушке не хватало еще нескольких сантиметров, но кареглазая не отчаивалась и вовсю лязгала челюстями.
— Чтобы не думать, — с горькой улыбкой пояснила Ира.
— О чем?
— Просто не думать.
— Черт, прости… — до Юли таки дошел смысл слов голубоглазой.
Девушка перестала пытаться дотянуться до сосульки и теперь виновато смотрела на Иру. Голубые глаза с глубокой печалью смотрели вперед, но Ира все равно ничего не видела, вернее, не замечала или не хотела замечать. Глубоко вздохнув, девушка повернулась к кареглазой и с улыбкой произнесла:
— Спасибо, что сходила со мной в книжный. С меня книга, это точно.
— Да ладно тебе, чего уж там… а какая книга?
Да, в этом была вся Юля. Ну, зато прогресс был на лицо: раньше девушка вообще без зазрения совести сказала бы: «А почему только книга?» — зато сейчас уже была предпринята попытка, если не отказаться от книги, то хотя бы сделать вид, что отказывается. Марина бы оценила, да только светловолосая опять находилась в комнате Совета Шестнадцати.
— А какую хочешь? — уже искренне улыбнулась Ира.
— У тебя их столько, что я даже не знаю. Теряюсь как-то… — задумчиво протянула кареглазая. — Может, у тебя есть что-то типа… Не знаю. Что-нибудь полезное, а?
— Словарь, что ли?
— Думаешь, у меня маленький словарный запас? — обиженно надулась Юля.
— Нет, что ты, — засмеялась Ира, глядя на выражение лица подруги.
— Дай мне любую тему — я тебе такой монолог закручу, что ты прям… прям…
— Прям?..
— Прям удивишься! — с важнецким выражением лица произнесла Юля.
— Выбери уж сама тему, а я послушаю, — с интересом произнесла Ира, в душе благодарная Юле за то, что кареглазая уводила ее куда подальше от грызущих мыслей.
— Так неправильно! — возмутила Юля. — Если я сама выберу тему, то как же, позволь спросить, я смогу тебе доказать то, что мой словарный запас ого-го какой? Ведь я же могу разговориться о том, что знаю лучше всего на свете.
— Ладно-ладно, — улыбнулась голубоглазая. — Давай… про состояние человека, который отчаялся и ничего не предпринимает для того, чтобы это как-то исправить?
— Уверена, что именно это? — удивилась Юля.
— Порази меня. Задвинь умопомрачительный монолог, — довольно произнесла Ира, наблюдая за реакцией кареглазой.
