E.K. Blair - Bang
Он по-прежнему остается глубоко внутри меня, но мы больше не двигаемся, пока он просто ласкает меня. Он нежно проводит руками по моей спине, его пальцы пробираются сквозь мои волосы, пока я понимаю, что переполнена эмоциями, которые чувствовала прежде. Глубокая связь с тем, кого я должна была держать на расстоянии, каким-то образом пробралась внутрь меня.
— Поговори со мной, — произносит он, и я легонько поднимаю голову, чтобы посмотреть на него, и говорю слова, которые так часто говорила, но на этот раз я по-настоящему подразумеваю их.
— Я люблю тебя, Деклан.
— Знаю, дорогая.
Опускаю лоб к его лбу и провожу рукой по его челюсти, нуждаясь в успокоительном покалывании его щетины.
— Я имею в виду... правда люблю тебя.
От моего признания его сердцебиение ускоряется. Я чувствую, как его сердце бьется напротив моей груди. Он медленно и глубоко целует меня, наслаждаясь, прежде чем отстраняется, чтобы сказать:
— Это то, чего я ждал.
— Чего?
Скользнув рукой между нашими телами, он прижимает руку к моей груди, прямо под моим бешено колотящимся сердцем.
— Этого.
— У тебя есть оно. Оно твое.
— Я действительно не чувствовал этого, до настоящего момента, — говорит он, и затем я провожу рукой между нами и кладу ее на его сердце. Оно бешено колотится под моей ладонью, когда он произносит: — Все, чего я хочу — это ты. Я сделаю все, что угодно, но мне нужно, чтобы ты знала, что ты в полной безопасности со мной. Я никогда не причиню тебе боль. Я хочу только любить тебя.
Я знаю, продуманная паутина лжи, которую я сплела, никогда не продвинется к кульминации с ним так, как я хотела. Я создала безнадежную ситуацию там, где не ожидала найти надежду. Но я нашла, и она покоится внутри мужчины, в которого я позволила своему сердцу влюбиться. Реальность слишком подавляет, осознание того, что все, что я получу от этого — это все, что у меня когда-либо было — огромное горе от ужасных рук судьбы. И все же я не хочу больше бороться с этим, потому что чувствую то же, что и он. Он осторожно перекатывает меня на спину и проталкивается глубже внутри меня, делая все очень нежно, чтобы не повредить мою раненную спину.
— Скажи, что ты чувствуешь это, — говорит он, смотря вниз на меня, и я киваю. Он немного отстраняется, прежде чем входит в меня еще глубже. — Скажи, что ты чувствуешь, как сильно я люблю тебя.
— Чувствую.
Он продолжает медленно трахать меня, каждое его проникновение становится все глубже и глубже. Для поддержки я хватаюсь за его руки, его мышцы дергаются, в то время как его тело напрягается с каждым сильным ударом нашей обнаженной плоти, когда мое тело начинает медленно приближаться к освобождению.
Когда жар пробивается сквозь меня, я начинаю дрожать под ним. Он опускает свою голову к моей, его член увеличивается во мне, прижимаясь к моим стенкам, и они начинают сжиматься вокруг него. И я кончаю.
— Ох, черт, — рычит он, теряя контроль и яростнее врезаясь в меня.
Мои стоны становятся громче от каждого толчка чистейшей эйфории, которая проскальзывает во мне. Я оборачиваю ноги вокруг его бедер, сжимаю свою киску вокруг него, вытягивая все из его члена, желая, чтобы каждая капля его спермы заполнила меня. Я никогда не чувствовала себя такой любимой, но в данный момент это поглощает меня, когда я передаю всю себя Деклану. Мне нужно, чтобы он распространил свой дикий аромат по мне, пока он берет меня так, как ему нравится, потому что я хочу быть частью его. Наши взгляды встречаются, и я знаю, он видит во мне голод и начинает трахать жестче, отказываясь останавливаться, даже учитывая то, что он только что кончил. Его зрачки расширяются и темнеют, вспыхивая собственнической потребностью, когда он шипит:
— Ты — моя.
— Да.
Толчок, толчок.
— Я обладаю тобой.
Толчок.
— Полностью, — подчиняясь, выдыхаю я.
Толчок.
— Моя собственность.
Толчок.
— Да, — мяукаю я в экстазе, вновь кончая, вращаясь в чувственном удовольствии. Он становится свирепее, и когда широко разводит мои ноги в стороны, прижимая мои колени к матрасу, он врезается бедрами в меня, погружая свой член до основания. С сексуальным стоном я чувствую теплый поток жидкости, который из меня стекает между нашими телами.
— Деклан, — слабо выдыхаю я, потрясенная, поскольку он наполняет меня своей мочой — клеймя и отмечая меня самым животным способом. Он отпускает мои колени и быстро проскальзывает рукой под мою спину, крепко прижимая меня к себе, прежде чем перекатывает нас на бок. Мы неровно дышим, пялясь друг на друга. Возможно, я должна почувствовать отвращение к тому, что он сделал, принимая во внимание то, что делал со мной Карл, но я не испытываю этого. Я в безопасности достаточно, чтобы полностью отдаться ему, и знаю, что он позаботится обо мне и никогда не причинит боль. Я люблю его и чувствую внутреннюю потребность быть так близко к нему, как только возможно.
— Ты принадлежишь мне, — говорит он, наконец, пока наши, все еще соединенные тела, успокаиваются и омываются его ароматом.
— Да.
Он пропускает пальцы сквозь мои волосы, спрашивая:
— Ты вернулась? Я сделал тебе больно?
Я качаю головой, отвечая:
— Ты успокоил меня. Все, что ты хочешь от меня — это именно то, что я готова отдать тебе. Тебе даже не нужно брать это. Просто владей этим, потому что оно твое, — я искренне говорю эти слова и жду, пока он переварит их. Выражение его лица смягчается, и тогда я прижимаюсь к его губам в поцелуе, который передает всю мою любовь к нему.
Напрочь лишенном эгоизма.
Лишенном ожиданий.
Лишенном злоумышленных полутонов.
Я отдаю ему самую невинную частичку своего сердца, которая у меня осталась, и честно передаю ее, несмотря на все зло, которое окружает меня. В это мгновение, которое разделяю с ним, я хочу любить его и отдать ему самую лучшую часть себя, которую только смогу найти. Я хочу чувствовать это — хорошую часть жизни, ту часть, которую я не думала, что когда-нибудь почувствую. Я хочу отдать каждую крупицу того, что чувствую к Деклану, потому что каким-то чудесным образом он заставляет жизнь ощущаться так, будто она стоит того, чтобы жить.
Роскошный, опьяняющий аромат заполняет мои чувства, когда я просыпаюсь. Перекатываясь на кровати Деклана, понимаю, что я одна с десятками белоснежных лотосов, которые разложены на кровати и на мне. Сдержать улыбку было бы настоящим подвигом, поэтому я не волнуюсь. Сложная смесь фруктов, дождя и земли наполняет комнату, когда я беру в руку красивый цветок — любимый цветок Деклана.
Повернув голову, я вижу свернутый листок бумаги на тумбочке. Я беру его, сажусь и, разворачивая листок, читаю.
«Нина.
Я пытался показать тебе что-то такое же чистое и прекрасное, как ты, но потерпел неудачу. Лотосы были лучшим, что я мог найти, но они даже близко не подходят к совершенству, которое я вижу каждый раз, когда смотрю на тебя. Знаю, я сказал, что мы проведем день вместе, но мне ненадолго надо заскочить в офис. Позвони, когда проснешься. Я уже скучаю по твоему сладкому голоску.
Никто не сможет любить тебя сильнее.
Д.»
Я уже звоню ему, когда заканчиваю читать послание, и жду его ответа.
— Доброе утро, — говорит он.
— Когда ты успел сделать это?
— Секрет, дорогая, — дразнится он, и я уже представляю, как он улыбается, и морщинки появляются в уголках его глаз.
— Тогда храни это в секрете, пока мне будет это выгодно, — шучу я в ответ.
— Я обожаю тебя.
— Когда ты вернешься домой? — спрашиваю я, и его рык заставляет меня рассмеяться. — Что это было?
— Я стал чертовски твердым из-за того, что ты назвала мою квартиру «домом».
— Ты плохой, — хихикаю я.
— Ты даже не представляешь насколько.
— Думаю, все же представляю.
— Нет, — говорит он, а затем замолкает прежде, чем продолжить: — Не думаю, что ты когда-либо узнаешь, как глубоко ты пробралась мне под кожу.
Прошло уже почти две недели с тех пор, как я позволила себя признаться в том, что люблю Деклана. Я провожу каждую секунду, которую могу, с ним, и даже когда Беннетт здесь, мы соединяемся с ним так, как я даже не думала, могут соединяться два человека.
— Заканчивай свою работу и возвращайся домой. Я хочу, чтобы ты показал, как глубоко я пробралась тебе под кожу.
— Боже. Ты не помогаешь моему члену, когда говоришь подобное. Я буду ходить тут оставшуюся часть дня с синими яйцами.
Я смеюсь, говоря ему:
— Хорошо. Это твоя мотивация, чтобы поторопиться и вернуться ко мне.
— Я позвоню тебе, когда соберусь домой. Я хочу, чтобы ты ждала меня голая, стоя на коленях. Я позволю тебе выбрать ремень, поскольку хочу укротить тебя, — низким голосом приказывает он, вызывая восхитительную боль между моими ногами.
— Я хочу тот, который надет на тебе, чтобы каждый раз, когда ты посмотришь на него сегодня, ты думал о том, что я обнаженная стою на коленях, — говорю я, флиртуя и тихонько хихикая.
