Комбат Найтов - Крымский тустеп или два шага налево...
- Так почему ты тогда согласился его исполнять?
- Во-первых, потому, что исполнять его нужно будет только тогда, когда вы попадёте по 'Тирпицу'. Во-вторых, если я не соглашусь, то обязательно найдётся какой-нибудь дурак, который согласится, и угробит мои бригады. А так, и волки сыты, и овцы целы.
- Что ты этим хочешь сказать?
- Без привлечения всех сил, одной авиацией этот вопрос не решить, точнее, тем количеством авиации, которое у нас есть. То, что его засекли на этом месте, ещё ни о чем не говорит. Скорее всего, он меняет места стоянки. Иначе, англичане справились бы и без нас. То есть, в первую очередь, нужно проверить: действительно ли он находится на стоянке, указанной Штерном. Установить это могут только лётчики 118-го полка. Эти, по крайней мере, гарантированно вернутся. Наводка у нас есть. Аккуратно снимем это место, не вызывая подозрений. Затем приступим к подготовке операции. В любом случае, кавалерийским наскоком эта задача не решается. А то чувствуется по всему, что у Вас, лётчиков, всё готово для нанесения пустого удара с захватывающими фотографиями. А потом мои кораблики столкнутся с линкором, который их, как семечки, лузгать будет. А Ваша хата с краю: кукарекнули, пардон, доложили, а там хоть не рассветай. У наших кораблей нет возможности уйти от линкора!
- Я не могу столько времени держать здесь борта без работы!
- Именно поэтому я и говорю, что пусть ими англичане занимаются. Они могут перебросить сюда столько машин, сколько требуется, и ждать столько, сколько нужно. А нам воевать надо! Мы свою часть работы выполнили! Им было нужно место стоянки? Мы его знаем! А что нам с этого будет? В том варианте, который предлагаете Вы, товарищ маршал, нам только шишки достаются.
- Ладно, почти уговорил, пусть первыми слетают твои малыши! У тебя с ними связь есть?
- Есть, конечно. - Дмитрий снял трубку телефона, несколько раз повторил различные позывные, наконец, сказал:
- Семён Кириллович! Приветствую, Брелок! ... Да-да, уже вернулся! ... Спасибо, нормально. Требуется проверить квадрат Д22 и квадрат К16. Пусть там Леонид Иванович всё пощупает. Есть данные, что Мишка спит там. И предупреди, чтобы аккуратно! ... Знаю, что светло. Действуйте. Всё, заказал.
- А нам что делать?
- Полетайте, пока, посмотрите окрестности. Навигация здесь своеобразная.
- А почему Вы дали другие координаты, чем в шифрограмме.
- Потому, что внутри шифрограммы есть ещё один шифр. В тех точках, которые указаны там, ничего нет.
- Почему?
- Мы применяем такую систему, чтобы информация не ушла не по назначению. И не пытайтесь найти эти квадраты: их знают сейчас только трое: Штерн, Литвинов и я.
Прошло семь часов томительного ожидания. Успели поужинать, поваляться на диване, наконец, на аэродром плюхнулась 'кобра' со значками 118-го полка.
- Товарищ маршал авиации! Разрешите обратиться к контр-адмиралу Матвееву!
- Привез? Обращайся!
- Здравия желаю, Дмитрий Васильевич! С возвращением! Семён Кириллович просил срочно передать! - и он вытащил из планшета пакет, обёрнутый вокруг плоской фляжки с бензином. Вытащил фляжку, и передал пакет.
- Отдыхай, Виктор, может быть, ещё придётся слетать.
- Есть! - старлей козырнул и вышел.
Дмитрий раскрыл пакет и разложил фотографии.
- Вот они, голубчики! Все здесь! А на втором месте - пусто! Так что, кочуют!
- Так это ж Альтен-фьорд! - сказал Голованов.
- Вот именно! В Тромсё их англичане и сами могут достать, а сюда они не дотягиваются по дальности. А нас они не шибко боятся, и напрасно. - он подошёл к ВЧ и попросил соединить с 'Васильевым'.
- Здравия желаю, товарищ Васильев! Воздушная разведка подтвердила наличие целей. Собственных сил и средств у нас недостаточно, прошу разрешения связаться с командующим '1А' и попросить его разрешения на использование сил базы специального назначения, товарищ Васильев. - Дмитрий замолчал, выслушивая резкие возражения Сталина.
- Товарищ Васильев! Мы не снимаем с себя главную задачу, силы спецбазы подавят ПВО и систему береговой обороны. Мы передадим им эти цели, а сами нанесём удар через 20 минут по главным целям. Цели замаскированы, с больших высот их могут даже не обнаружить, но всю авиацию немцы поднимут в воздух, а мы придём позже и будем спокойно работать. - Дмитрий опять замолчал.
- Так точно, товарищ Васильев. Он знает, что я специалист по десантам, просьба будет помочь подавить береговые батареи, 18 батарей КЗА и казармы на берегу. - опять он внимательно слушал Верховного.
- Ожидаю! - И он положил трубку.
- Что ты лезешь, ничего не обсудив? - начал Голованов, но Дмитрий поднял палец, показывая знаком помолчать.
- 'Сам', на приёме, дал мне распоряжение: самостоятельно формировать силы и средства, необходимые для решения задачи.
- А что ж не сказал, что ты командуешь?
- Вами командует только он! Сами знаете. - раздался звонок ВЧ. Дмитрий взял трубку. Голос Сталина сказал ему, что его сейчас соединят с Эйзенхауэром, если понадобится переводчик, то он на связи.
- Хеллоу, Дмитри! - послышалось в трубке.
- Хеллоу, Айк. Хау а ю?
- Файн! Энд ю?
- Ми ту! Джаст ай хэв уан смол праблем. Кян ю хелп ми?
- Йес, оф кос, Дмитри! Уотс праблем?
И Дмитрий попросил его дать указания генерал-лейтенанту авиации Арнольду помочь подавить противодесантные средства в одном из фьордов Норвегии, куда Красная Армия готовит десант, силами и средствами Полтавской базы спецназначения. Целеуказания передаст командующий АДД Голованов. Один вылет, из Полтавы в Полтаву.
- И это всё, Дмитри?
- Конечно!
- Нет проблем! Через полчаса можешь звонить на базу! Я прикажу!
Голованов смотрел на Дмитрия широко раскрытыми глазами.
- С кем это ты?
- С командующим американскими силами в Европе генералом армии Эйзенхауэром.
- И?
- Сколько нам нужно самолётов, чтобы камня на камне не оставить в Альтен-фьорде? Но, так, чтобы наши самолёты добили коробки Гитлера? Требуется не забыть батареи на Лангнесвейен, Орейя и Иснестофтен! Они будут здорово мешать при высадке!
- Ну, ты и жук! И волки сыты, и овцы целы! - с кривой ухмылкой сказал Голованов. Дальше закипела штабная работа! Дмитрий, только, позвонил командующему авиацией флота и попросил перебросить четыре полка 'Кобр' и 'Киттихавков' с подвесными баками в Алакурти и в Солдат-бухт. Там базировалась армейская авиация, которая не имела подвесных баков.
- Это зачем?
- Сопровождать вас будем. В Лаксельве ещё немцы, Сторслетте тоже, а так же в Тромсойе и Хаммерфесте. Поставленная задача должна быть выполнена на 100%. И лучше перестраховаться, да и вам, лучше подготовить ещё машины, те же ЕР-2, потому как здесь я вижу только две девятки Пе-8. На них - самые тяжелые бомбы с замедлением. А двухтонные - на мгновенный подрыв. Вперёд пустить ЕР-2, а Пешки - последними. Не потопить, так искалечить так, чтобы пискнуть не мог. Ну что, время, звонить надо в Полтаву: выяснять время их готовности, и увязать это с погодой. Она у нас жуть какая капризная.
- Дельно, дельно, адмирал. Можно подумать, что всю жизнь авиацией командовал.
- Нет, десантами, Александр Евгеньевич. У нас от погоды всё зависит. И сильно укреплённые пункты приходилось брать, там всё зависит от правильно выбранного калибра, и, от авиа и артиллерийской поддержки. То есть, от взаимодействия сил и средств.
- А что это тебя Эйзенхауэр по имени зовёт? И ты его?
- А вот из-за вот этого! - и Дмитрий ткнул пальцем в колодку с синей лентой. - Я, вроде как, герой Америки, а Айк такую же медаль получил и звание генерала армии за высадку в Европе. Мы её вместе готовили.
- Надо же, с кем приходится работать! - смеясь, он ткнул кулаком Дмитрия. - Нормально, толково мыслишь и не зря в таком возрасте такое звание имеешь. Всё, не мешай, тут считать надо!
С американцами договорились быстро, и, через 5 дней, вновь послали на разведку 'Спитфайр'. Один из кораблей переместился и к нему подошёл бункеровщик. Скорее всего, готовятся к выходу в море. Метеорологи дают на два дня хорошую погоду, правда, ветреную. 500 Б-17 ранним утром взлетели с аэродрома под Полтавой, сделали большой круг, собрались в свой обычный строй, красные самолёты, покачав крыльями, пошли на посадку. Часть загружена 227 кг бомбами, часть 454 кг бомбами, несколько эскадрилий взяли 907 кг бомбы. Истребителей прикрытия нет. Они вылетят позже, с расчётом быть над точкой на пять минут позже. Истребителей Люфтваффе на участке мало, чтобы их не спугнуть и дать им возможность взлететь. Истребители потом сядут на дозаправку на аэродромах Кольского полуострова и Карелии. Бомберы набрали 11000 метров, и поползли по небу огромной стаей, оставляя за собой дымно-белые хвосты. Зрелище жуткое. Особенно для тех районов, которые побывали под бомбёжками и знают, что это такое. Оставив Москву справа по курсу в 150 км, армада медленно плыла по высокому летнему небу. Границу с Финляндией не пересекали, Ленинград оставили слева, идут над почти незаселёнными районами Карелии. Сзади в 25 минутах лета от них, подходят 54 Ер-2 четкими девятками, за ними идут две девятки Пе-8. Немцы засекли армаду сначала визуально, а со ста километров увидели её на радарах. Но, пакеты с целеуказаниями уже вскрыты, головные машины крыльев работают радарами. Они и сообщили о том, что из Лаксельва взлетели истребители, и правее ещё одна группа истребителей, значительно большая. Их успокоили, что справа - истребители Северного фронта и Северного флота. В 13.30 Москвы зафиксирована первая атака ФВ-190. Он попытался сбить головной бомбардировщик армады, но сам был сбит сосредоточенным огнём стрелков. Сзади над строем появились 'Лайтнинги', которые сразу пошли в атаку на поднимающиеся 'Мессеры' и 'Фоккеры'. В 13.57 открыли люки самолёты первой волны, и на небольшой городишко обрушился ливень 227 килограммовых бомб. Зенитная артиллерия пыталась что-то противопоставить, но, она не была рассчитана на такое количество самолётов противника, и сама являлась целью! По её душу прилетела эта стая! Каждое крыло имело свою цель, и на неё обрушивался дождь бомб: фугасных и зажигательных. Лейтенант Штерн тщательно привязал каждую из 18 батарей ахт-ахтов, а они почти не добивали до строя. Последняя цель была батарея на горе Лангнесвейен. По всем батареям американцы работали полутонными и тонными бомбами. Цели кончились, и оставшиеся самолёты с бомбами довернули на Тромсё, запасную цель, где тоже выгрузили свой боезапас на порт и аэродром. Столб пламени и дыма поднялся над городом высотой в несколько километров. Аэродром в Альте весь исковыряли бомбами, северо-западный ветер сдувал дымы в тундру. Одна из эскадр заметила 9 эсминцев, попыталась отбомбиться по ним, но попасть с такой высоты, по маневрирующим целям, невозможно. Четыре крупных корабля стояли в нешироком Каа-фьорде, который находился под прямым углом к курсу 'крепостей', и они, почти, не были повреждены бомбардировкой. Несколько попавших на них мелких 227 килограммовых бомб только чуть-чуть поцарапали краску. И лишь один находился в кольце огня: бункеровавшийся для перехода в Германию, 'Адмирал Хиппер' сам не пострадал, а вот взрыв на бункеровщике, которого не успели вывести из колец противолодочных, противоторпедных и противодиверсионных сетей, выплеснул горящий мазут, который расплылся вокруг крейсера. Радар береговой системы ПВО, как и всё остальное оборудование, перестал существовать, систему задымления выключили, и тут, курсом 215 градусов, на высоте всего 3-4 километра, из-за дыма пожара появилась цепочка странных самолётов с изломанным крылом, и вниз полетели пятисотки, круша все на палубах, концевые несли двухтонные бомбы. Зенитный огонь вспыхнул и угас, четыре машины из атакующих, вспыхнув, ушли в землю. Больше кораблям стрелять было нечем. Грозно рявкнул главный калибр, но, естественно, без какого-либо толка, а на корабли заходили тяжелые Пе-8, с пятитонными бомбами, поставивших крест на океанском флоте немцев.
