Минаева Анна - Одаренный Проклятием
подопечного.
-Иначе никак, - виновато пожал плечами мужчина и вновь вернулся в
горизонтальное положение, руки мелко дрожали, выдавая сильную
усталость.
-Хотите съездить еще раз к окну? – перевела Олеся разговор в другое
русло. – Природа сменила свою окраску на более холодную. Зима всё ближе.
Еще чуть-чуть и пойдет первый снег.
-Хотел бы я дожить до снега, - мечтательно произнес он, а глаза
заблестели как у ребенка, увидевшего огромный леденец в яркой упаковке.
-Проедемся? – осведомилась Олеся, вскакивая с кровати и намереваясь
немедленно протарахтеть в палату инвалидную коляску.
202
-Боюсь, такие путешествия уже не для меня, - огорченно признался
Дмитрий Иванович, - Я с трудом руку отрываю от постели, не говоря уже о
более сложных махинациях.
-Тогда расскажите мне что-нибудь из своей жизни.
-Лучше бы в кафе с подругами сходила, - беззлобно пробурчал старик,
- Рассказать могу. Но не про себя. Про Верочку. Надеюсь, вы помните про
мою сестру. Она очень любила жизнь, именно поэтому слушать про неё вам
будет намного интереснее.
Девушка не ответила, лишь села ближе, чтоб не пропустить ни единого
слова.
-Однажды летом в восемьдесят девятом моя сестренка…
Так они и просидели до позднего вечера, вспоминая давно забытые
моменты, вспоминая незначительные события и придавая им новый смысл.
Во всём главное смысл. Неважно, каким он был несколько лет, десятилетий
или веков назад. Важно, какой он сейчас. Что он сохранился.
Деформировался, но сохранился.
Глава 27
-Ты уверенна, что хочешь этого? – в третий раз уточнил я у Нильской.
Она лишь фыркнула в ответ:
-Точно. Не тяни кота за яй… хвост. Чем быстрее ты проведешь обряд, тем быстрее я от тебя отстану.
-В чем логика? – бурчал я, посыпая кухню солью, - Говорящая – она. А
призыв словами должен делать я. Учитывая, что меня все зовут – видящим. Я
должен смотреть, а не звать.
-Хватит возбухать, - ткнула меня локтем в ребра Олеся, - Ты мне
должен.
-За что же? – заинтересовал меня такое поворот событий.
-За моё присутствие в твоей жизни, - показала язык девушка.
-Кто же меня так наказал.
Говорящая сделала вид что обиделась, но потом опять заладила
«Поторопись» «Поспеши».
-Всё готово, - выпрямился я, отряхивая соль с одежды. На кафельном
полу виднелся идеальный белый круг и защитные руны в форме трезубцев
внутри.
203
-А свечки? – поинтересовалась она, вспоминая мои рассказы про
предыдущие вызовы душ. Надо же было проболтаться.
-Сегодня не нужны.
-Почему? – пристала ко мне эта язва с очередным вопросом. У тебя же
сама Смерть - хозяйка. Почему у нее не узнавать ответы на все «почемучки»?
Хотя, посмотрел бы я, сколько она продержалась после цен, которые загнула
бы «старуха с косой». Интересно, почему именно такой образ закрепился за
ней? Много я слышал версий. Но ни одной правдоподобной. Помниться
говорящая сравнила себя с оружием, собирающим дань – косой. Но всё равно
– образ до безумия глуп и наивен.
-Заснул? – безобидно щелкнула меня по носу Нильская.
-Вспоминаю слова, - оскалился я, - ты же не хочешь, чтоб вместо твоей
мамы к нам пришла какая-нибудь тварь заграничная.
-Если разозлить мою маму – разницы не найдешь.
-Добрая дочь, - покачал я головой. – Ладно, ты же мозг съешь. Стань
мне за спину и держись как можно ближе. Поняла?
-Угу, - отозвалась Нильская, и обняла меня со спины. Я чуть не
подавился словами заговора. Близко не означало в меня врасти. Но если ей
так спокойнее…
И вот опять. Это знакомое, но такое странное ощущение. Будто не я, а
кто-то другой заставляет произносить слова. Кто-то невидимый дергает за
нитки, и я как кукла выполняю команды кукловода. Будто всего на секунду я
одалживаю своё тело кому-то или чему-то другому. Это такое страшное и в
тоже время манящее чувство. Беспомощности и силы. Утраты и
приобретения.
Но это длиться всего несколько мгновений, а потом я снова чувствую
тело. Опять могу быть собой. Тем, кем никогда не хотел бы быть. Но это уже
другая история.
-Здравствуй, Нильская, - поприветствовал я медленно проявляющийся
светлый силуэт. Всё вокруг заволокла мгла. Она поселилась и в дальних
углах, и в складках штор, и даже перед моим носом. В этом особенность
данного ритуала. Мир замирает. Всего на миг. Но за этот миг – ты можешь
пообщаться с давно ушедшей душой. Ведь для мертвых «время» теряет
всякий смысл. Они не следят за ним. У них нет часов. Всё потому, что
мертвецы свободны от такой ненужной вещи, как время. Оно ведь только всё
портит. Люди из-за него опаздывают, спешат, а иногда и теряются. Время –
самая бесполезная штука придуманная человечеством.
204
-Кто ты? – гулом разнеслось по кухне, теперь спрятанной в
непроглядной тьме.
-Это не имеет значения. С тобой хотела поговорить дочь. - Я с
огромным усилием расцепил пальцы девушки, сплетенные у меня в районе
живота. – Я думаю, что и ты соскучилась по Олесе.
-Олеся? – в голосе призрака заиграли нотки интереса, она уже
приобрела форму худощавой женщины с короткими волосами. Души часто
оставляют себе облик, которым были наделены при жизни. Скорее всего –
это дело привычки, нежели желания остаться собой. Хотя кто я такой, что бы
строить гипотезы о покинувших нас навсегда.
-Мама? – неуверенно шагнула к ней говорящая, всё время крутясь на
месте, как слепой щеночек. Она не могла ее видеть – только слышала. Я
поставил девушку перед собой, словно отгородившись от призванного
призрака, и давая возможность семье поговорить.
-Доченька, - голос женщины дрогнул, она протянула руку для того, что
бы прикоснуться к щеке своего ребенка, но защитный круг сработал на
совесть. Её откинуло в сторону, не позволяя приблизиться к живым.
-Пусти меня к Олесечке, - зарычала она раненым зверем.
-Вы можете только поговорить, - я сжал предплечья девушки, выражая
свою поддержку.
-Мама, - наконец открыла рот блондинка, - я скучала. – На мою руку
капнула вода.
-Солнышко моё, - грозный призрак превратился в обычную женщину, которая больше десяти лет не видела свою дочь.
-Как ты? – наверное, это был самый глупый вопрос за всю историю, заданный приведению.
-Всё хорошо. Я рада, что ты здорова. Но у меня очень мало времени, что ты хотела, маленькая?
-Папа, - тихо произнесла Олеся, - Он женился во второй раз. И
отношения с Галей намного лучше, чем с ним.
-Да, Юра всегда был сам по себе, - отрешенно прокомментировала
Нильская, - В чём суть проблемы?
-Она хочет, чтоб я переехала к ним. Я не знаю, как поступить, мама.
Это сложно. Мне нужен твой совет.
-Всю жизнь хотела услышать эти слова, - честно призналась она, - Но
сейчас ничем помочь не могу. Ты сама должна для себя решить – где лучше.
Где роднее люди. Где уютней дом. Солнышко, ты с самого детства была
самостоятельной. И принимала всегда верные решения. Я верю, что ты
205
поступишь правильно. – Она вздохнула и пошла рябью, - Я больше не могу
тут находиться. Мир живых – мертвых не прельщает, - ее голос становился
всё тише и тише, - Помни я всегда рядом. Я всегда с тобой. Я люблю тебя, маленькая.
Тьма медленно отступила – возвращая власть дню. И только говорящая
рыдала, прижавшись ко мне в лучах осеннего солнца.
***
-Пей, - в очередной раз подтолкнул я к девушке чашку с ароматным и
дымящимся чаем.
-Не хочу, - отвернулась она к окну. Поджав под себя ноги, Олеся
сидела на кухонном табурете и старалась сделать вид, что ничего не
произошло. Но мокрые борозды на ее щеках еще не до конца просохли, а
покраснения на щеках свидетельствовали о небольшом срыве. Или большом?
Сколько я ее знаю, девизом Нильской было «Эмоции на ноль».
-Пей! – повторил я, сверля взглядом свою гостью.
-Сам пей эту гадость, - огрызнулась девушка, не уделив мне и взгляда.
Я вздохнул. Ну, уже хоть какая-то реакция имеется, а то, как истукан
минут пять сидела. Я, конечно, понимаю мертвая мать, свидание с
приведением.… Но она ведь говорящая со Смертью, пора было привыкнуть к
данным особенностям нашей жизни. Может случиться всё что угодно. Это
нужно принять как догму.
«…-Ну что, видящий, ты надеялся спастись, спрятав от нас душу
Прохорова? – черный квадрат, стоящий перед моими глазами, медленно
приобретал очертания. Вырисовывались стены, выточенные из камня.
Наросты на потолке и стенах. Капающая вода. Вот только говорившего я
так и не увидел, а голос тем временем продолжал повествовать, - Но ты не
учел один факт. Душу можно забрать и у нее, - мир повернулся на сто
