Кирилл - Unknown
И да, ох, да, шлюха отдалась его исследованиям, она подняла руки и взяла его. Боже, ему совершенно не нравилась эта ее дрожь, но ему несомненно было трудно заниматься сексом.
По крайней мере, таким, каков он был сейчас.
— Как я желал бы сделать это раньше, — надтреснутым голосом произнес он. — Тогда стоило посмотреть на мое тело. Мне следовало... я должен был заняться с тобой сексом раньше, но я был слишком труслив. Самонадеянный трус… но правда заключалась в том, что я готов был все выдержать, кроме, если ты меня не захочешь.
— Эдвард…
Он остановил ее, опустив свои губы.
О, она была так хороша. Так хороша, как он и представлял, его язык проскользнул в ее рот, и она застонала, как будто мечтала об этом всю свою жизнь, заставив его забыть, кем он стал.
Платье упало с ее тела, словно это был фокус… словно надеялась получить чаевые, если сессия произойдет быстрее. И он воспользовался обнаженным телом, целуя ее кожу, опускаясь к ее великолепной груди, посасывая соски, ненасытно. Благослови сердце этой бедной женщины, которая сумела так хорошо подделать все, ее руки опустились в его волосы, как он и хотел, ближе притягивая его голову к себе, хотя это не могло быть на самом деле, поскольку проститутка не могла реально его желать.
Он старался не быть грубым, но Бог свидетель, он внезапно стал голодным и ненасытным.
— Сядь ко мне на колени, — простонал он. — Ты будешь заниматься сексом, сидя на мне сверху.
Это был единственный способ, при котором он мог заниматься сексом. Тем более, что он не хотел вводить их двоих в неприятное положение, когда она будет помогать ему подняться с пола после того, как все закончится.
— Ты уверен? — низким голосом произнесла она. — Эдвард…
— Я хочу тебя поиметь. Я слишком долго ждал. Я чуть не умер. Мне нужно.
Наступила пауза равная одному удару сердца. Затем она с завидным проворством поднялась с пола, перешагнув через платье… Господи, на ней были только стринги и больше ничего — ни чулок, ни подвязок. И не тратя зря времени, оттолкнула в сторону платье, пока он возился с ремнем, удерживающим его штаны от падения на выступающих тазобедренных костях.
Несмотря на то, как угасало его тело, член все еще был жесткий, длинный и толстый, как никогда… и он был странно благодарен ему, поскольку это был единственный орган, за который он не испытывал унижения.
Подтянувшись на руках, он еще больше подался вперед, и она села на него сверху, с завидным изяществом…
Его член глубоко проник в нее, крепко сжатый ее горячей киской, она расслабилась, заставив его сразу же кончить, но оргазм был не самым удивительным. По-видимому, его ощущения, каким-то чудом, проделали с ней тоже самое.
Она простонала его имя и достигла своего собственного освобождения.
Либо это произошло на самом деле, либо она зря здесь тратила время, имея свое истинное призвание стать актрисой, достойной Оскара.
Эдвард даже до конца не осознал, что делает — просто начал двигаться. Он был слаб и жалок, но она следовала его ритму, и первый оргазм затмил совместный еще больший по силе. Трепеща, двигаясь и напрягаясь, она удерживала его изо всех сил, ее волосы скользили по его лицу, ее грудь прижималась к нему, двигаясь в его такте, казалось такого он никогда не испытывал.
Этот секс был вечным.
Когда наконец все закончилось, после третьего его оргазма, он рухнул в кресле и выдохнул.
— Ты мне понадобишься снова.
— О, Эдвард…
— Скажи Бу... на следующей неделе. В то же время и в тот же день.
— Что?
Он шептал, развалившись в кресле.
— Деньги там. Только ты. Я хочу только тебя… опять.
Наверное звучало грубо, поскольку он выдохся больше за последние двадцать минут, нежели за двенадцать месяцев, он почувствовал слабость…и на самом деле, так и должно было быть, пусть проститутка заберет все свои вещи и уйдет.
Так он сможет сохранить свою фантазию.
— Тысяча... у двери, — пробормотал он. — Возьми ее. Чаевые будут...
Эдвард хотел сказать: «Чаевые придут позже. Я попрошу кого-нибудь забросить их к Бу». Но он не в состоянии был больше трезво мыслить... проваливаясь в сон.
В очередной раз, вспоминая и думая лишь о Саттон Смайт.
Саттон вышла из коттеджа Эдварда. Она также держала туфли в руках, ступая босиком, но в отличие от травы, по которой она двигалась у музея, доски крыльца были шершавыми, а по дороге из булыжников вообще было больно ступать.
И она ощущала себя довольно-таки странно.
Дойдя до Мерседеса, она была полна противоречий, мысли все перемешались, создав полный бардак, а тело стало настолько непокладистым.
Он решил, что она была проституткой?
А иначе зачем он стал предлагать ей день и говорить о каком-то парне по имени Бу? И что значит следующая неделя?
Господи, они на самом деле занимались сексом ...
Как такое случилось? Как она позволила...
Господи, его бедное лицо и тело.
Мысли просто вихрем вертелись у нее в голове, с какой-то центробежной силой, пытаясь найти ответ, но сейчас Эдвард был совсем другим, нежели она его помнила. От его красивой внешности не осталось и следа, появились шрамы на щеках, переносице и на лбу, и практически невозможно было восстановить в памяти его совершенное лицо, каким оно было когда-то.
Она с самого начала отдавала себе отчет, что его не смогли полностью восстановить. Единственным ее источником информации были газеты и новости, поскольку он отказался видеть всех, пока находился в больнице и во время реабилитации… но своего рода «великого» исцеления не произошло по уважительным причинам. Но увидеть его лицо сейчас для нее стало шоком.
Перед похищением он был игроком в поло. Он был знаменательным. Бегун. Баскетболист, теннисист и игрок в сквош. Пловец. Эдвард был золотым мальчиком не только в бизнесе, но и в любом другом аспекте жизни, он смог преуспеть везде.
«Как я желал бы сделать это раньше. Тогда стоило посмотреть на мое тело».
Саттон пыталась открыть водительскую дверь автомобиля, но ее рука соскальзывала снова и снова, словно она ударилась о что-то и больше не могла ничего удержать. И когда она наконец смогла открыть машину, словно из нее выкачали всю энергию, она просто рухнула в водительское кресло.
«Я должен был заняться с тобой сексом раньше, но я был слишком труслив. Самонадеянный трус… но правда заключалась в том, что я готов был все выдержать, кроме, если ты меня не захочешь.»
О ком он говорил или о ком он думал, когда говорил это? Ее сердце разрывалось от одной только мысли, что он мог быть влюблен в кого-то еще.
Он был пьян. Она переживала и перед уходом проверила, билось ли его сердце и дышал ли он… поскольку, сама идея, что она могла убить его, так как они...
— Господи Боже мой!
Как такое случилось, что после стольких лет, они на самом деле занимались сексом? Но скорее потому что он был уверен, что она шлюха, которую он заказал?
И в заключении всего, они не предохранялись.
Фантастика. Если не учитывать, что она находится в какой-то глуши, все прошло замечательно... не смотря на то, что он был пьян... хотя у нее то была голова на плечах... и, даже не учитывая его физическое состояние, он был... секс был просто невероятным. Возможно, это произошло из-за того, что столько лет все сдерживалось внутри и было обоюдным, а возможно, потому что произошло всего лишь единственный раз, звезды сошлись.
Но сколько бы не было возможностей, он сдулся в конце, как и мужчины, с которыми она была прежде.
И она опасалась, что теперь не сможет посмотреть ни на кого другого, поскольку он оставил после себя выжженную землю.
Она нажала кнопку, запуская двигатель, автомобиль издал мурлыкающий звук, тут же зажглись фары. И она запаниковала, поскольку здесь в округе могли находиться и другие люди, а она не хотела, чтобы ее поймали. Ей тогда придется вступить в борьбу со сплетнями, которые совсем не способствовали ее стратегии преодоления трудностей, так что спасибо, конечно, но…
В этот самый момент другой автомобиль въехал на аллею и, вместо того, чтобы завернуть к конюшне или к хозяйственной постройке, он остановился рядом с ней.
Из автомобиля вышла женщина... высокая брюнетка, одетая в вечернее платье.
Она нахмурилась, увидев Мерседес.
И подошла ближе.
Саттон опустила окно, хотя следовало ли это делать? В это же время она стала нащупывать нужный рычаг или кнопку, что угодно, чтобы седан дал задний ход.
— Мне казалось, что мой график сегодня вечером? — спросила женщина довольно милым голосом.
— Я... Ах..., — начала заикаться Саттон, краснея. — Ах...
— Ты одна из новеньких Бу, про которых он говорил? Я Далила.
Саттон пожала руку.
— Как поживаете?
— Ах, ты такая шикарная! — женщина улыбнулась. — Я надеюсь, ты позаботилась о нем?
— Ах...
— Хорошо. Иногда такое случается, и у меня имеется еще два звонка, — она потянулась и сняла свой парик. — По крайней мере, я могу освободиться от этого. Он в порядке?
