Поселягин В.Г. - Командир Красной Армии.
Через две минуты шестеро пограничников и одиннадцать мореманов скрылись в ночи. Дальше последовало томительное ожидание. Бойцы, пользуясь остановкой разминали ноги и бегали до ветру, Фадеев организовал охранение, я же дошел до последних машин где у нас были раненые.
- Товарищ командир? - пискнул кто-то у борта.
- А, Ландыш. Как раненые, не сильно их растрясли?
- Есть некоторые, для кого поездка очень тяжела. Но мы понимаем, что нужно уехать как можно дальше, - немного сумбурно ответила ефрейтор.
- Пусть потерпят, тут немного осталось. Еще час и мы доберёмся до дневной стоянки. Тут километров двадцать всего осталось. Крапивин спит?
- Да, он как сел в кабину, так и уснул. А то ведь он два дня глаза не смыкал с пятого июля.
- Хорошо, колонна простоит еще в течение часа, ожидаем результата разведки. Потом движемся дальше… Хотя может и раньше поедем, - пробормотал я услышав вдали как заработал двигатель. Через минуту он заметно приблизился. - Ты кстати чего зубами стучишь?
- Замерзла, форма влажная, - пояснила девушка. Я понятливо кинул. Когда мы привезли раненых в дивизион, и отпустили возниц, они были вольнонаёмными из соседнего района, где стоял медсанбат, то над девушками сразу же взяла шефство Михайлова. И пока бойцы перегружали раненых в грузовики, пришлось перекидывать груз, чтобы освободить две машины, она отвела их к ручью, где наши повара брали воду и, провела банно-прачечные процедуры. А так как выехали мы почти сразу, то девушки оделись во влажную одежду. Хотя странно, часов восемь уже прошло, должна была высохнуть. Об этом я и спросил.
- Один раненый пить захотел, а машину тряхнуло на кочке, вот нас и облило, - спокойно пояснила медсестра. - Половина канистры разлилось.
- Понятно.
Оставив медика у машины, я направился к последнему грузовику, у которого стоял Фадеев, с откинутого борта которого в сторону источника шума был неправилен тупоносый ствол ‘максима’.
- Прям тачанка, - хмыкнул я. Глаза уже адаптировались к темноте и видеть я стал лучше.
- Стрельбы не было, - произнес мичман.
- Я слышал. Скорее всего в ножи взяли фрицев.
- Кого?
- Мы так всех немцев называем. Как то взяли три десятка пленных, допрашиваем, так там через одного Фриц оказались. Так и повелось.
- Понятно.
Через пару минут осветив нас неярким светом габаритов, рядом притормозила открытая легковушка и грузовой Опель-Блиц.
- Докладывай старшина, - узнал я Бутова по фуражке.
Молодцевато выпрыгнувший из легковушки пограничник вскинул руку к виску и бодро отрапортовал:
- Товарищ старший лейтенант, нами были взяты в плен три немецкий офицера, один унтер и два рядовых. Пять солдат, включая часового, были уничтожены. Трофеи две машины, один грузовик другой легковой вездеход марки ‘мерседес’. Так же пять пистолетов, три автомата, пулемет и семь карабинов.
- Молодцы, - поблагодарил я разведчиков.
Включив фонарик, я светил сперва тантованный грузовик, потом уже и легковушку, к моему удивлению оказавшуюся джипом на вроде ‘виллиса’. На радиаторной решетке была трехлучевая звезда.
- Пленные в грузовике?
- Да.
- Переводчиков позовите, они у Непейбороды ждут, - велел я. Пока посыльный бегал, моряки вытащили из кузова помятых связанных немцев с кляпами во рту. - Хм. Лётчики.
Это действительно было так. И у рядового и офицерского состава были знаки различия летных войск.
Когда прибыли переводчики я стал задавать вопросы, и если один офицер гордо отказался отвечать, то два других после того как я демонстративно пристрелил немца запели как соловьи. Информация, полученная от них и от отведенных в сторону рядовых, была интересна скорее для нашей авиации, чем для нас. Оказалось группа под командование застреленного мной капитана Баха, проводила разведку для развертывания аэродрома ближе к фронту. Так как он был слишком удалён. Две площадки были найдены, одна для бомбардировщиков. Другая для истребительных штафелей эскадры, где служили пленные.
Подсвечивая отобранную у немцев карту, я задумчиво бормотал, водя пальцем по квадратам:
- Обе площадки удобные. Они рядом с дорогой, можно подвозить припасы и топливо. Река или водоем близко. Укрытие в виде леса. Та площадка, где будут стоять истребители находиться рядом с селом, а вот та, что для бомбардировщиков в глуши, ближайшая деревня в восьми километрах, - уже задумчиво протянул я.
- А почему они площадку для бомбардировщиков не у деревни решили организовать? - спросил Фадеев.
- Понимаешь мичман, тут есть свои нюансы. Не везде сядут бомбардировщики тут от почвы зависит. Видимо они нашли отличный луг для них. Не смотря на то, что вокруг степи найти площадку не так уж и легко. Хм… Семенов, спросил у немцев, какой прикрытие у бомбардировщиков, - велел я одному из переводчиков. Через минуту красноармеец ответил:
- Зенитная батарея и взвод охраны при шести пулеметах.
- В принципе нормально… Значит так, двигаемся дальше вот к этому лесу, - я показал Бутову на карте, а когда он открыл рот чтобы спросить, пояснил. - Немцы по рации уже сообщили, где найденные площадки, значит, аэродромы все равно будут там, где и положено. Есть возможность поймать их на горячем. Туда приедем, там видно будет. Все, выдвигаемся!
- Вы хотите уничтожить самолёты? - неверяще спросил Фадеев.
- Да плевать я хотел на самолеты. На немцев пол Европы работает, новые самолеты сделают. Не-е-ет мичман. Мы будем уничтожать летный состав, наземную технику и технический состав и уж потом сами самолёты. А когда это сделаем, возьмем ноги в руки и очень быстро поедем, чтобы нам задницу за это дело не надрали. Ясно?
- Да, товарищ старший лейтенант. Ясно.
- По машинам. Нужно засветло проехать двадцать четыре километра.
- А с немцами что делать? - спросил один из моряков.
- Грузите в машину, они нам помогут. Капониры будут рыть.
Вернувшись к ‘эмке’ я выгнал Руссова с водительского места и дал сигнал двигаться дальше, только в этот раз не прямо, а свернули на ближайшем повороте направо к фронту. Именно там была площадка, выбранная для расположения аэродрома бомбардировщиков. Пока мы ехали, я разбудил Саню и Аделя и рассказал все новости, что появились за последний час, выложив свое решение уничтожить аэродром. Мое решение их не удивило, видимо привыкли.
Включив фонарик, они стали изучать карту, что я им дал.
- Деревень рядом нет - это удобно. Махонький лесок и озеро рядом. Дорога и поле. В принципе удобное место для аэродромов. Только почему они выбрали именно это место, - спросил Майоров.
- Один из офицеров сказал, что там суглинок. Очень твердая почва. В остальные местах или распахано или овраги.
- Когда будет организован аэродром?
- Завтра к обеду наземные службы выезжают, им тут двигаться часов пять без остановок. Вечером будут на месте. Бомбардировщики взлетают, после бомбардировки возвращаются не на старый аэродром, а на новый. Оставшиеся подразделения, что обеспечивали вылет, грузятся в машины и двигаются к новому аэродрому. У них уже все организовано, опыт немалый приобрели.
- А почему самолеты должны сесть вечером?
- Да это их какие-то заморчки. Самолеты садятся, обслуживающий персонал всю ночь готовит наземные службы. Утром юез отрыва от производства начинается плотная боевая служба. Площадку готовить не надо, она ровная. Я же говорю у них все отработано.
- В принципе удобно для нас.
- И я о чем.
Пока комиссар и начштаба обсуждали мои планы, я спросил у Аделя:
- Кстати, а ты чего с моряками задержался?
- Да по нашей линии ориентировка была на лейтенанта Петрова ехавшего в поезде Москва-Ровно двадцать второго июня, - Адель не заметил, как машина чуть вильнула, когда я напрягся. - А в этом дивизионе служил лейтенант Петров. Только на другой батарее.
- Он?
- Нет, этот Андрей, а нам нужен Сергей.
- Что-то я об этом не слышал, - с сомнением пробормотал я, старясь чтобы голос не дрогнул, и был безразличным.
- Так я же собирал дивизион расспрашивал… Хотя да. Ты же у Филиппова был на совещании.
- Понятно.
Мои мысли скакали галопом. О том, что я ехал на этом поезде знал только Сазанов, мы оба там были хоть и не видели друг друга. Скорее всего Адель действительно опросил всех батарейцев дивизиона. Только когда он это делал, я был на совещании, а Сазанов с двумя подчиненными уезжали на склады. Видимо Адель посчитал это не существенным. Возможно, он просто отпросил по заявке и забыл об этом деле, пока при допросе не вспомнил и не спросил у матросов. А там уж завертелось.
‘М-да, быстро работают. Вычислили-таки, а я ведь имел не самое хорошее мнение о профессионализме гебистов. А тут они меня на раз уделали. Причина почему я еще не в Кремле одна, неразбериха войны, а так меня бы давно сопроводили куда надо… Нет, я конечно правильно сделал что отправил письма, даже сейчас будучи оторванным от сводок видел что уже что-то меняется. Да один только Ровно был взят на день позже и с большими потерями, однако из-за моей спешки меня так быстро и вычислили. Не удивлюсь что по почерку определят что с урками и удостоверениями командиров тоже я связан…’
