Скай Кэллахан - Безвозвратно
— Если я тебе скажу, то перестану этого бояться.
А в этом был весь смысл.
— Ты испорчена не больше, чем я, Серебро.
— Что с нами произойдёт после того, как всё это закончится? Я не имею в виду нас, как пару. Я просто….
— Мы, возможно, заведём много кошек.
Я засмеялась так сильно, что снова начала кашлять.
— Мило, — проворчала я.
Он потирал мою спину, пока приступ не прошёл.
— С нами всё будет в порядке, — пообещал он, но в его глазах не было достаточно уверенности. — Возможно, они закроют меня в комнате с консультантом, прежде чем снова позволят затеряться в обществе. Я удостоверюсь, что они договорятся и для тебя. Всё, что тебе потребуется.
— Мне нужны будут люди, которые не станут пялиться на меня, как на сумасшедшую. Что я скажу людям? Это не может быть правдой. Они все будут жалеть меня, пока не выяснят, что я делала, и потом это превратится в игру в виноватых. Если только всё с самого начала не начнётся с игры «Какого чёрта ты делаешь, если даже не помнишь, что была похищена».
— Гейб накачал тебя наркотиками, и это стёрло твою память. Это не то, что ты сделала сама. Это не твоя вина. Мы запрограммированы выживать. Проклятье, в нас заложено стремление контактировать с людьми. В тебе нет ничего неправильного.
— Всё равно. Я с нетерпением жду возвращения домой и хочу поскорее с этим покончить, в независимости от того, скажу я людям правду или нет.
Кирк уткнулся носом в мою щеку.
— Ты и я. Нас двое, Сахарочек.
— В первый раз, когда ты так меня назвал, моя кожа съёжилась. Теперь я не могу насытиться, — я глубоко вздохнула и наблюдала за ним в течение нескольких минут.
Меня распирало от любопытства, к кому и кем вернётся он, но я не осмелилась спросить, поэтому закрыла глаза. Губы прижались к виску, и рука, лежащая на моём животе, обвилась вокруг талии, когда Кирк устроился рядом со мной, готовясь раствориться в собственном сне.
Глава 19.
Нарушенная интерлюдия
Мы ожидали, что ускоренное «Посвящение» означает, что Майло поменял планы и решил вернуться раньше, но в течение следующей недели все, включая Росса, предоставили нас самим себе. И это наводило на размышления, почему подозрительно тихо.
Я предполагала, что каждый по-своему готовится выпендриться перед главным засранцем. Мы же с Кирком проводили время за кухонным столом, закидывая в рот еду и разгадывая кроссворды. Атмосфера была странная — за закрытыми дверями больше не было отношений Хозяин-рабыня, хотя по-настоящему мы даже не обсуждали это. Вместо этого мы были больше заинтересованы во временных отвлечениях, которые заставляли нас забыть где мы находимся и что происходит.
Иногда мы бок о бок готовили, и один раз я даже самостоятельно попыталась приготовить завтрак. Но, глядя на сгоревшую яичницу, Кирк поклялся больше никогда не оставлять меня без присмотра.
Не то, чтобы я на самом деле могла когда-либо отойти от него дальше, чем на десять шагов, и дольше, чем на несколько минут. Он отказывался оставлять меня в квартире одну, даже для незначительных поручений.
Телефон Кирка завибрировал, и я обернулась, сразу ожидая самого худшего. Он положил одну руку на моё колено, а другой перевернул телефон, двигая большим пальцем по экрану и набирая пароль.
8-4-7-3. Я не была уверена, осознавал ли он, что я наблюдала за тем, как он вводит пароль несколько дюжин раз, или, что я запомнила его, неважно по какой причине, но, казалось, его не заботило, что я смотрела прямо на телефон.
— Док хочет тебя видеть, чтобы проверить лёгкие и сделать противозачаточную инъекцию.
— Вселенское счастье, — пробурчала я. Я ненавидела иглы, и единственная причина, по которой вообще согласилась на инъекцию, была в том, что я катастрофически забывала принимать таблетки. Одной боязни забеременеть было для меня достаточно. Проверка казалась в особенности излишней, так как прибытие Майло на следующий день означало, что всё закончится.
— Иди, одевайся, — сказал Кирк, поднимая наши пустые тарелки. Обычно к завтраку он всегда был полностью одет, но я предпочитала свой халат. Особенно поскольку он прикрывал больше, чем что-либо ещё в моём нынешнем гардеробе, и в нём было наиболее удобно.
Я сделала недовольное выражение лица и надула губы, когда он повернулся ко мне.
— Моё хорошее отношение, по всей видимости, не идёт тебе на пользу, — он скрестил руки, и я наблюдала, как его мышцы двигаются под татуировками. Он сделал один шаг по направлению ко мне, и я ощутила, как желание разлилось по моему телу.
Я поддразнивала его также сильно, как и раньше, каким-то образом находя удовольствие в проявлении его эмоций.
В том, что его внимание было сосредоточено только на мне, было что-то необычное — его взгляд становился порочнее, когда я действовала ему на нервы.
Оперевшись одной рукой о столик, он склонился к моему лицу. Моё тело напряглось, но мне удалось сохранить дерзкую ухмылку на лице, даже когда его дыхание опалило мою кожу.
Удерживая мой подбородок одним пальцем, он поставил меня на ноги.
— У нас нет на это времени.
— Недавно время было всем, что мы имели.
— Ещё одна причина покончить с этим.
Я хмыкнула и прижалась к нему.
— Я имел в виду подняться наверх к… — он сделал глубокий вдох, видимо, теряя терпение. Громко сглотнув, Кирк прижал меня к столу. — Почему тебе необходимо испытывать свои пределы сейчас?
— Потому что у меня плохое предчувствие относительно того, что будет, когда мы покинем комнату, — сказала я.
— Значит, твой план заключается в том, чтобы заставить меня ходить повсюду со стояком? — проворчал он, но не отошёл.
— Мы можем это исправить.
Кирк покачал головой, приподнимая меня за бёдра, и я обхватила его ногами.
— Ты… — он покачал головой, — иногда я всерьёз задумываюсь о твоей вменяемости.
— Почему? Потому что я предпочла бы находиться здесь взаперти и заниматься с тобой сексом, чем... — я указала рукой на дверь, — быть снаружи?
— И теперь ты решила использовать секс, чтобы получить желаемое? — он захватил мой рот поцелуем, который закончился слишком быстро, а затем отстранился от меня и поставил на ноги. — Одевайся, Серебро. Когда мы вернёмся, я сделаю так, что это будет стоить потраченного тобой времени.
Самодовольно улыбаясь, он шлёпнул меня по заднице и жестом указал на гостиную.
Я потопала обратно, закатывая глаза, потому что знала, что он не может меня видеть.
— Знаешь, — протянул он, опираясь о дверной косяк на кухне, — даже когда дуешься, ты всё равно выглядишь довольно сексуально.
Я остановилась, оглянулась через плечо и показала язык. Если это не заставит кровь засранца вскипеть, то ничто не заставит. Он только изогнул бровь и повернулся спиной.
Я раздражённо сбросила халат, перекинув его через один из кроватных столбиков, и надела майку с шортами — несомненно приемлемый наряд для похода к врачу, хотя мне всё ещё не удалось расшифровать местный дресс-код.
Когда я вышла из спальни, Кирк закрепил поводок на моём ошейнике. Он не использовал его с моей первой недели здесь.
— Кажется, ты слегка выходишь из-под контроля.
Я наклонила голову, удерживая на нём взгляд.
— Ты действительно жалуешься?
Издав гортанный звук, он скрестил руки на груди.
— Ты немного меня беспокоишь.
Я расслабила плечи и прислонилась к стене.
— У меня на самом деле плохое предчувствие.
— Становишься затворницей после недельного перерыва?
— В последнее время, — я впилась ногтями в ладони, когда начали дрожать руки, — я…я хочу контролировать хоть что-то. Я не хочу просто сидеть здесь вся на нервах и ждать чьего-то приказа.
Кирк поднял мою руку, и я разжала ладонь, переплетая наши пальцы.
— Как бы мне хотелось иметь возможность дать тебе это, — прошептал он мне на ухо, — я верну тебе это. Просто играй свою роль, и дай мне ещё немного времени, — он закрепил своё обещание поцелуем, положив руку мне на шею, а потом выпрямился и подмигнул.
Я кивнула, потому что не была уверена, достаточно ли твёрд мой голос, чтобы говорить.
В медицинском кабинете было холодно. Казалось, холоднее, чем обычно, но в своё последнее посещение я ничего не чувствовала, не считая боли и сумасшедших галлюцинаций. Доктора нигде не было видно, но Кирк подвёл меня к смотровому столу, и я взобралась на него. Он отстегнул поводок и поцеловал меня в лоб.
Я держала голову опущенной, руки свисали по бокам — идеальная рабыня, — по крайней мере, настолько близко, насколько это было возможно.
Доктор вошёл через боковую дверь уже со шприцем в руке. Я закрыла глаза, не обращая внимания на быстрые удары в моей груди, когда холодный спирт коснулся кожи на руке.
Кирк стоял напротив, вращая металлический поводок, — он наматывал и разматывал его вокруг руки, снова и снова повторяя эти движения. Я сконцентрировалась на движении цепи, пока игла не проколола мою кожу и мышцу. Я отсчитывала секунды, пока жидкость просачивалась в моё тело.
