Тори Халимендис - По ту сторону тьмы
— Ты хочешь узнать что-то еще?
— Да. Мой предок не сумел запечатать разлом. Почему?
— Из-за благородства и самоуверенности. После призыва и исполнения желания необходимо запечатать возникший разлом кровью вызвавшего и человеческой жертвой. Несчастный отцец Алексии решил обхитрить всех и пожертвовать собой, отдать и кровь, и жизнь. Увы, некоторые законы нельзя нарушать даже из самых благих побуждений.
— Постойте, но Летиция ведь вызвала демона. Как же справилась она?
Алваро пожал плечами.
— Мне известно только, что в год рождения Карла из дворца пропала одна из служанок. Откуда Летиция узнала о ритуале, где могла вычитать о том, как его провести — так и останется тайной. А уж у Карла недостатка в жертвах не было. Закрыть разлом, открытый Астором, они не могли — нужна была кровь открывшего или его наследника. Но вторжения демонов в наш мир не было, стало быть, после нападения на Лерой Карл отправил их обратно и запечатал проход.
— Он не доверял своему настоящему отцу, — припомнила я. — Хотел захватить власть, используя мою связь с пламенем.
— И ведьму, не так ли?
Меня даже не удивило то, что Алваро узнал о происхождении Вельмы. Похоже, он знал намного больше, чем желал показать.
Несколько минут мы молчали, а потом я спросила:
— И что теперь будет?
— Тебе придется учиться управлять государством, — спокойно, будто я спросила его о погоде, ответил Алваро. — Пока я жив, ты можешь рассчитывать на мою помощь. Твой избранник, разумеется, останется здесь, в Сумраке. А прочие вернутся. Не знаю, как Франц объяснит исчезновение короля, но я уверен, что этот хитрый лис выкрутится. А еще нам теперь, когда Черта рухнула, надо будет восстанавливать связи. Даже заново налаживать — пожалуй, так будет вернее. И очень хорошо, что Франц не собирается играть против нас. Впрочем, он всегда чуял свою выгоду.
Я вспомнила разговор в лесу и то соглашение, которое мы заключили с Благодатным. Да, наместник прав, Франц — опасный противник. Но я надеялась, что с его стороны мне больше не грозит опасность.
— И еще одно, — вспомнила я. — У Слияния Дамиану удалось разрушить клетку, в которую заключил его Карл. Ни у Вельмы, ни у Франца это не получилось. Почему?
— Потому что в нем соединилась королевская кровь и знание о природе темного пламени. Я сам учил его магии Сумрака. У Франца же в жилах не было ни капли королевской крови, поэтому ему пламя помочь не смогло. Если бы Слияние не блокировало островную магию, то и ведьма справилась бы с полудемоном шутя. А так Дамиан отдал остаток своих взамен на мгновенную вспышку. Кстати, в твоем избраннике, королева, велика сила Светлой Искры. Франц должен быть доволен, что Анри навсегда останется в Сумраке — он вполне мог бы стать новым Благодатным. Я почуял в нем связь с Искрой сразу же, как увидел его. Он мог бы стать великим магом, если бы захотел. Не удивлюсь, узнав, что он ведет свой род от одного из древних королей Света. Франц избавился от опасного соперника. Что примечательно, даже пальцем для этого не пошевелив. Любимчик судьбы, не иначе.
Я улыбнулась и покачала головой.
— Возможно, Францу и повезло, но я уверена, что Анри в любом случае выбрал бы семейную жизнь. Со мной.
ЭПИЛОГ
Конечно же, все устроилось. Не сразу, со временем, но устроилось. Благодатный сразу же отбыл в Светлое Королевство, прихватив с собой Вельму и Мартина. Подозреваю, что последний был не слишком нужен Францу, но не бросать же его в Сумраке?
Анри, как я и ожидала, остался со мной. Мы немного поспорили о дате свадьбы: до или после коронации, а потом решили совместить два торжественных события. Признаюсь, почти весь день у меня в глазах стояли слезы. Не только от счастья, но и от того приема, который оказали мне жители столицы Сумеречного Королевства. Вся дорога к храму была прямо-таки завалена цветочными лепестками, так что наш экипаж даже передвигался с трудом, а приветственные возгласы пугали лошадей. Алваро не солгал — мои подданные прониклись ко мне самой горячей любовью. Темное Пламя теплело все быстрее, и уже недолго осталось до того благословенного времени, когда оно вновь станет обжигающе-горячим.
Моему супругу тоже удалось завоевать расположение нашего народа. Без особого удивления я узнала спустя несколько лет, что он получил прозвание Анри Мудрый. Под этим имением и вошел в историю королевства.
Францу же пришлось гораздо хуже. Для начала требовалось как-то объяснить придворным и простому люду отсутствие Карла. Впрочем, с этой задачей Благодатный справился блестяще. Немало помогло и то, что сам Карл объявил, отправляясь к Слиянию, будто желает поохотиться в одном из заповедных лесов, куда обычным людям и доступа-то не было. Тут же нашлись свидетели, якобы видевшие гибель короля от клыков разъяренного вепря. В показаниях они не путались, во лжи и в темных делишках прежде замечены не были, так что дознавателям пришлось им поверить. Обнаружилось и тело. Изуродованное, конечно, так что хоронили лже-Карла в закрытом гробу, хоть и с королевскими почестями. После похорон страна погрузилась в траур, а Франц дал публичное торжественное обещание как можно скорее обнаружить преемника Карла. И обнаружил, разумеется. Пусть и не так скоро, как некоторые ожидали.
Через полтора года Франц предъявил Совету младенца. Благодатный утверждал, что ребенок — сын Карла от тайного брака. Простая проверка Искрой показала, что в крошечном мальчике течет кровь королевского рода. Несчастный малыш, по словам Франца, родился через восемь месяцев после смерти отца, а мать его умерла от родовой горячки. Надо заметить, что скептиков среди членов Совета почти не оказалось. Карл так ловко изображал в свое время глуповатого романтичного молодого человека, что ему поверили все — ну или почти все. А для наивного романтика сочетаться с возлюбленной тайным браком казалось делом вполне естественным. Придворные вздыхали, посмеивались, называли покойного "дуралеем" и признавали, что подобный брак вызвал бы немало осложнений — но только если бы Карл остался жив. А в сложившейся ситуации оставалось лишь порадоваться тому, что есть законный наследник, признанный Искрой. Вскоре все Светлое Королевство рыдало от умиления над обнародованной историей о королевской любви. О тайном романе Карла и незнакомки слагали поэмы и баллады, до хрипоты спорили за кружечкой пива в трактире, а чувствительные девицы на выданье в каждом незнакомце видели переодетого принца. Следствием всеобщего помешательства стало немалое количество неравных браков, когда наследницы крупных состояний выходили замуж за безродных проходимцев. Что творилось в головах у глупышек — не имею ни малейшего представления, ведь новоявленный король к тому времени только учился ползать.
Разумеется, никакой жены у Карла не было, как не было и сына. Кристоф — такое имя получил будущий король — в действительности родился не через восемь, а почти через десять месяцев после смерти своего якобы отца. Но кровь малыша действительно оказалась сильной. Впрочем, в этом я ни на миг не усомнилась: все-таки ребенок Вельмы и Франца просто не мог быть заурядным. Сама Вельма от короны отказалась.
— Ну подумай сама, какая из меня королева, — говорила она мне спустя годы. — Смешно ведь, честное слово. И потом, я слишком люблю свободу. Долг свой я выполнила, подарив Светлому Королевству достойного наследника. А пока Кристоф подрастает, пусть правит регент.
Никого не удивило, что регентом при маленьком короле стал Франц. Вельма на правах придворной дамы находилась рядом с сыном. К моему искреннему удивлению, она все-таки вышла замуж за Мартина.
— Ты сделала это ради Кристофа? — спросила я у нее при встрече.
Колдунья только фыркнула.
— Вот еще! При сыне я могла быть кем угодно, от кормилицы до лекарки. А Мартин действительно тот человек, рядом с которым я хочу провести остаток жизни. Моя вечная молодость покинула меня, как и любую ведьму после рождения ребенка. Теперь я буду стареть, как и любая человеческая женщина. А рядом с Мартином старость не страшна. Он спокойный, надежный, уютный. Я привязалась к нему, Северина. Пожалуй, могу сказать, что люблю его.
— А как же Франц? — в недоумении поинтересовалась я.
Глаза Вельмы затуманились.
— Франц… Он весьма хорош, особенно в определенном смысле — понимаешь, да? Но он не тот человек, на которого может опереться слабая женщина. Для него интересы королевства будут превыше всего. Всегда, Северина. При любых обстоятельствах. Но мы видимся, иногда.
