Медведева Алена - Уши торчком, нос пятачком!
Фирсанова была очень спокойна, когда с нотками заносчивого превосходства смотрела на своего альфу. Глава клана бурых прищурился и ледяным, явно очень о многом сказавшем супруге, тоном произнес:
- Ясно...
И перевел взгляд на испуганную молодую бурую самку. Волчица даже в звериной ипостаси уловила волну лютой ненависти, окатившую ее вместе с этим взглядом. Враг!
- И я ожидал большего, - как только альфа-пара завершила публичный этап выяснения отношений, как ни в чем не бывало с оттенком скуки продолжил старший Добровольский. - Действительно, зачем собирать столько самцов ради одной самки? К тому же, судя по запаху, в большинстве своем имеющих постоянные пары. И где молодые самцы? Или в клане бурых все настолько печально с перспективной сменой?
- Эээ, - Фирсанов заметно напрягся, продолжая сверлить взглядом жену, словно гадая, о чем она еще сообщила сильнейшему альфе волчьего сообщества. - Ожидали, что самок, готовых для вязки, будет больше, да видно ошиблись в сроках. А что до молодых, то думал их попозже допустить. Она и не готова пока. Вот уже как раз намеревались расходиться, оставив здесь всего троих... свободных.
- Я заметил, - иронично возразил старший Добровольский, в упор смотря на альфу бурых. - А ведь я так рассчитывал присутствовать на боях за пару! Чтобы один на один, как и принято, на глазах у всей стаи и заинтересовавшей волчицы честно заслужить право обзавестись потомством. Уж от таких поборников традиций, как вы, иного не ожидал.
- Эээ, - Фирсанов суетливо дернулся в сторону, забормотав и клятвенно обещая. – Недоглядел. Уж больно самка игривая попалась - и опытные волки не выдержали. Но виновные будут наказаны! По всей строгости наших традиций.
- Да? - насмешки в тоне белый альфа не скрывал. – Ну, раз по всей строгости, то я, пожалуй, еще задержусь, чтобы это увидеть. Когда еще доведется?.. Остальные давно не так скрупулезно следуют заветам, позволяя молодняку больше. Но в стае бурых... Уверен, что не буду разочарован вашим подходом.
Фирсанов, уже двинувшийся в направлении, где находилась его одежда, споткнулся. Но прежде чем он успел что-то возразить, прозвучал следующий вопрос Добровольского-старшего.
- И самка почему такая неопытная? Дичится или, наоборот, всех самцов сразу завлекает? Что в стае творится, если докатились до того, что на первую вязку выпускают волчиц, не способных контролировать своего зверя? - альфа белого клана обвел тяжелым вопросительным взглядом присутствующих на поляне бурых волков. - Почему не обучили? Почему никто из клана не обратил внимание на происходящее и не сообщил сильнейшим? Остается радоваться относительному здравомыслию хотя бы одной волчицы стаи.
Бурые волки понуро отступили к лесу, признавая очевидную справедливость упрека. Но роптать никто не пытался - все молчали.
- Эта волчица из моей семьи, как ты прекрасно знаешь, Дамир, - рыкнул Фирсанов. - И ее воспитание - моя забота. Она слишком слаба и никчемна, чтобы чему-то обучиться.
- В таком случае, я свою задачу вижу в том, чтобы рассмотреть вероятность проведения боев за право возглавить клан бурых волков! - отрубил Добровольский-старший. - Если ты к обязанностям отца так относишься, что можно говорить о соответствии роли вожака стаи?
И всех присутствующих хлестнуло такой волной чужой воли, что волки, включая и Фирсанова, непроизвольно сжались и сгорбились. Единственным, кто не отреагировал на эту мощь, был будущий альфа белого клана.
- Мероприятие считаю завершенным, - выдержав паузу, веско заметил Добровольский-старший. - Всем присутствующим необходимо разойтись.
Стая бурых, словно только и ожидала этих слов, схлынула, мгновенно растворившись в окружающем лесу. На поляне, помимо прибывших белых волков и местной альфа-пары, остался возбужденный прерванным сражением молодой белый волк и перепуганная происходящим молодая бурая волчица.
- Думаю, нашим молодым и горячим не повредит пробежаться по лесу, - неожиданно вмешалась Фирсанова. - Тем более что у Лены течка и Андрей не может на это не реагировать. А так, поиграют, напряжение сбросят, может и поохотятся. Подпустить она его пока не подпустит, а от тяги обернуться в волчицу избавится. Тем безопаснее будет дальше.
Дамир несогласно насупился, пристально рассматривая молодую самку. Но неожиданно Фирсанов активно поддержал жену:
- Да, пусть пробегутся. Как бы в поселке снова из-за нее самцы не сцепились. А так белый остынет...
И в сознании зверя Андрея идея нашла отклик. Сейчас погоня за интересовавшей его бурой, игривая возня, возможность еще больше завоевать ее согласие и расположение откровенно привлекали волка. Тем более что соперники оставили территорию за ним. Поэтому, стоило человеческой половине его сознания ответить согласием, зверь, не теряя времени, подскочил к сжавшейся на земле бурой. И ткнулся мордой в ее бок, призывая подняться. И лизнул за ушком, маня за собой.
Волчица боязливо поднялась и, поджимая хвост, робко под внимательными взглядами альфа-особей потрусила за белым волком. Фирсанова была явно довольна такой развязкой, альфа белого клана с долей напряженности во взгляде проводил убегающую пару волков, а в глазах вожака бурой стаи на миг мелькнуло торжество!
***
Белый самец уверенной рысцой устремился к лесу, в три мощных прыжка преодолев поляну, но на самой границе деревьев оглянулся, поджидая волчицу, уверенный в том, что она следует за ним. Бурая с каждым метром, отдаляющим ее от грозных альф, смелела все больше, утверждаясь в мнении, что удастся сбежать без потерь. Да еще и в такой компании! Великолепный самец обострял все ее инстинкты и ощущения. Нос жадно улавливал его запах в мешанине окружающих ароматов, уши чутко отслеживали каждый его прыжок, а волчья природа требовала одного - привлечь и удержать его внимание.
Поэтому, отдалившись от сильных волков на максимально допустимое в пределах поляны расстояние, бурая самка замерла, намеренно заставляя волка сосредоточить все внимание на себе, а потом... помедлив, прыгнула в другую сторону. И, нырнув в лес, сразу сорвалась на стремительный бег, провоцируя волка на погоню, призванную повысить его интерес и ее ценность.
А ироничное, хоть и заинтригованное рычание, раздавшееся позади, только утвердило ее в желании следовать инстинктам. Волк, мгновенно сориентировавшись, побежал за ней, нагоняя с каждым прыжком. Но не стремясь догнать на самом деле. Он понял и принял игру бурой, позволяя ей почувствовать себя его целью. Важнейшей целью.
Пара волков, пригнув головы, уносилась все дальше от места сбора стаи, следуя помеченной волчьей тропой и направляясь в единственно возможном направлении – в глубь заповедника. Эйфория погони захватила обоих: волчица упивалась ощущением собственной привлекательности, стремилась показать себя белому во всей красе; волк тоже отдался брачной игре, позволяя зверю в полной мере проявить себя, сбросить вызванную прерванным боем агрессию. Не было Лены и Андрея, но была пара волков, стремящихся повязаться друг с другом, сделавших свой выбор. Безрассудный, но такой естественный для них.
И именно эта короткая утрата человеческого внимания, возможности анализировать поступающие из окружающей природы сигналы, их и подвела. Бурая слишком увлеклась бегом, чувством превосходства, слишком была сосредоточена на самце и разгорячена игрою. Волк же, влекомый инстинктом размножения и возбужденный схваткой и погоней, запоздало осознал опасность. Осознал только тогда, когда его ноздрей коснулся знакомый запах, на инстинктивном уровне кричащий об одном - опасность! Металл! Даже больше - оружие! И такой знакомый звериный аромат врага. Рысь! Один их тех, чей запах он запомнил ночью на лесной поляне.
Белый резким рывком затормозил, пытаясь сообразить, где источник угрозы. А волчица, ликуя, что сумела превзойти самца, побежала дальше. До того мгновения, как уловила его грозный предостерегающий рык и ощутила хлесткую волну чужой воли, заставляющую на мгновение замереть на месте, а потом - бежать. Бежать отсюда, стремительно и неудержимо, спасая свою жизнь... Не успела. Чуткий звериный слух уловил неслышимый человеку звук вылетевшего патрона, одновременно обоняние подсказало о том, что в нескольких метрах на дереве возле самой волчьей тропы притаился чужак, и - опалило болью, заставив бурую завизжать, припадая к земле.
Мимо белой тенью промелькнул волк, то ли в отчаянии пытавшийся оттолкнуть волчицу с траектории полета пули, то ли кинувшийся на врага. Этого бурая уже не увидела: боль заслонила все, ослепив животное. Последним, что она слышала, был вой волка - яростный и полный боли.
Глава 17
Андрей
Мой зверь обезумел. Так сорваться на глазах медведя, продемонстрировать ему потерю контроля над своим волком… Я был озабочен этим эпизодом не меньше, чем присутствием хранителя на волчьей земле и явно зреющим тут заговором. Более того – напуган. Мне было непросто признаться в этом, но назвать поведение собственного зверя заботой о щенке (юной бурой) получалось с трудом. С огромным трудом. Убегать от реальности и до последнего обманывать себя мне не свойственно. Оставалось признать: мой волк заинтересовался зверем Елены Фирсановой всерьез! А ведь на носу течка ее волчицы, и так ли уж я могу быть уверен в своих силах, как полагал, исходя из предыдущего опыта общения с самками? До Фирсановой никто моего зверя не интересовал, даже наоборот – часто самки вызывали ярость и глухое раздражение. Поэтому я всегда и избегал необходимости совместного проживания с женщинами. Но аромат бурой менялся с каждым днем, с каждым часом, становясь все более призывным и невыносимо желанным, приближая миг, когда ее звериная натура возобладает. Что случится, если волк сломит мою волю (что немыслимо, но после срыва в фойе кинотеатра я не зарекался), подчинив наши действия первобытным животным инстинктам, вместо человеческого расчета и поэтапного извлечения выгоды из ситуации? Если бы я был склонен к панике и не имел за плечами многих лет борьбы и власти, я бы запаниковал.
