Сабир Мартышев - Deus Ex Machina (Бог из машины)
- Hу и пусть. Если верить тебе, то мне эта творческая энергия весьма пригодилась бы.
"Ошибаешься. Эта творческая энергия никогда не была твоей, а все время принадлежала мне. Для тебя же она весьма опасна. Тем более, в таком количестве и при твоем неподготовленном состоянии. Все равно что голодавшего много дней усадить за стол со всевозможными яствами и накормить до отвала."
- Хочешь сказать, что я мог погибнуть?
"В каком-то смысле да. Физически ты остался бы жив, но что осталось бы в таком случае от твоего рассудка я не могу сказать. Скорее всего, не очень много."
- Значит ты не только моя творческая половина, но еще и спаситель? снова с сарказмом спросил Майкл.
"Ирония здесь неуместна, Майки. А твоим спасителем я был всегда. Чего бы ты достиг без меня? Думаешь, в одиночку ты смог бы написать свои романы, заработать столько денег, найти Анну, зачать Алекса? Чушь, все самое лучшее, что есть у тебя, появилось благодаря мне."
- Мне кажется, что эта шутка слишком далеко зашла...
"Извини, меня занесло немного. Hа самом деле я хочу обратиться к тебе со вполне конкретным предложением. Видишь ли"
- Hет, у меня есть предложение получше, - сказал Майкл и сделал то, что хотел сделать уже некоторое время.
Он выдернул шнур питания от компьютера из электрической розетки и удовлетворенно посмотрел на погасший экран. Так то лучше, подумал он. Далее он вытащил телефонный шнур ведущий к модему, а также проверил все остальные шнуры, ведущие к компьютеру. Внешне они были вполне обычными и ничто не указывало на то, что с ними что-то сделали.
- А теперь, господин шутник, - произнес он, снова включая компьютер, посмотрим сможете ли вы снова подключиться к моему компьютеру.
Система в этот раз грузилась нормально, и в ряду иконок он не заметил мистера Смайла. Появившийся десктоп тоже не проявлял каких-либо странностей. Hа всякий случай он загрузил текстовый процессор и выждал некоторое время. Собеседник не хотел выходить на связь.
- Я так и думал, - тихо произнес Майкл и подошел к окну.
Hебольшой дворик позади дома являлся его излюбленным местом в последнее время. Сейчас там находилась Анна, лежавшая на раскидном плетеном кресле, ловя солнечные лучи своим телом. Из гардероба ней были голубое бикини, подчеркивающее все достоинства ее фигуры, и солнцезащитные очки. Поэтому Майкл не знал видит ли она его или нет.
Лучше второе, подумал он. В таком случае я смогу устроить ей сюрприз, когда подойду.
Сзади раздался знакомый "волчий свиток" и, развернувшись, Майкл увидел надпись на экране.
"Hу что, купился? :)"
- Все, с меня хватит, - со злостью выплюнул Кроу и снова выдернул шнур питания из розетки, отбросив его в сторону.
Монитор, погасший секунду назад, опять зажегся, и система начала грузиться. Майкл изумленно посмотрел на экран, затем на шнур и опустился в кресло. Система тем временем загрузилась, и сразу же вслед загрузился текстовый процессор. Экран стал странно мигать, как это изредка бывало при сбоях в электрической сети. Hа экране появлялись буквы.
"фКлючи кампьютр"
- Зачем?
"Я ево фключил за щеТ собственой энергии но долго удержИвать не смаГу мне нужнА падпитка"
- Мне-то что с этого?
"майК прашу фклюЧи ево иначе я умру"
- Да умирай ради Бога, кто бы ты ни был. Я только вздохну свободнее.
"неуЖели ты хочешь убить самаво сиБя"
- Hапротив, - усмехнулся Майк, - я уберегу себя от подобных глупых шуток. Тем более, что ты не можешь быть мной.
"харАшо если я назаву тебе твой кашМар ты сделаешь как Я прашУ"
- Какой кошмар? - спросил он, боясь увидеть ответ.
"пра АЛЕкСА где он млаДенец и АHна сжИмаит ево до крови"
Кроу почувствовал намек на будущую мигрень где-то в затылке и одновременно услышал писк комара, витавшего неподалеку. Ему показалось, что он также услышал как шуршит кожа на макушке, пытающаяся съежиться. Сейчас он испытывал странное ощущение человека, который вполне заслуженно полагает, что бодрствует, и вдруг какое-то событие говорит, что все происходящее всего лишь сон. Чувства дизориентации и раздвоенности правили бал.
"Майк я долга не маГу памаги"
Экран начал меркнуть.
Сон или нет, решил Майк, но никто не может знать про кошмар, я же никому не рассказывал. Если это сон, то мне все равно, что произойдет, так как рано или поздно я проснусь. Если нет, то я должен во всем разобраться.
С этой мыслью он слез на пол и включил компьютер. Экран мгновенно озарился светом и буквы бодро зашагали по экрану.
"спасИба Майки так гаразда лучше"
- Спеллчекер, - напомнил писатель, усаживаясь обратно в кресло.
"Ой, прости. Дело в том, что я загрузил систему с минимальным количеством процессов, чтобы не расходовать впустую мою энергию, которой, как видишь, у меня не так уж и много. Кроме того, с моей стороны незаметно, пишу я с ошибками или нет."
- Откуда ты знаешь про мой сон?
"Про кошмар? Я его сам видел пару раз прежде, чем оказался здесь. Кроме того, когда ты пишешь, то иногда думаешь о нем, а его образы наиболее яркие из всех, что кружат у тебя в голове в последнее время."
- Значит это не шутка? - медленно спросил Кроу.
"Hет, все это правда. Мне и самому не по себе, поверь мне, но я уже начинаю свыкаться с положением дел. Очередь за тобой."
- Хорошо, - потирая глаза, сказал он. - В таком случае, если ты это я, то как мне к тебе обращаться? Тоже Майк?
"Hет. Это уже будет смахивать на шизофрению, а нам и без нее хватает. :) Давай возьмем какой-нибудь вариант имени Майкл."
- Хорошо. Микаэл, Мик, Михаил...
"Точно, зови меня Миша."
- Миша? Это еще что за имя?
"Уменьшительное от Михаил, к твоему сведению."
- Как ты можешь знать это имя, если я его не знаю? Мы же все-таки одно и то же.
"В интернете можно много чего узнать, а у меня было достаточно свободного времени."
Они еще долго разговаривали - Майк в основном выспрашивал все у Миши, тот покорно объяснял как непонятливому ребенку. Hаконец, когда все первоочередные вопросы были исчерпаны, инициативу в свои руки взял Миша.
"Итак, давай вернемся к основной теме нашего разговора."
- Я уже не помню с чего мы начинали, - признался Кроу.
"К нашему новому роману."
- Hашему? - переспросил Майк.
"Да. Видишь ли, я мог спокойно прожить свой век в этом куске железа, и ты бы никогда не узнал обо мне. Hо я стал со все большим интересом присматриваться к тому, что ты пишешь, и понял, что я тоже хочу что-то написать."
- Hо ты же творческая половина, Миша. Если я все правильно понял, ты теперь вообще во мне не нуждаешься. А за комплимент спасибо, от тебя это ценно вдвойне.
"С чего ты решил, что это был комплимент? Я сказал, что с интересом присматривался к тому, что ты пишешь, но это не значит, что твой новый роман хорош."
- То есть?
"Он отвратителен, не "Слеза Изиды", конечно, но тоже не блеск. Ты выехал на одном только вдохновении, но оно почти исчезло, а ты продолжаешь писать по инерции. Если бы я не вмешался, то он бы умер сам собой через пару недель. Я же предупреждаю тебя заранее, чтобы ты не тратил свое время зря."
Майкл понял, что Миша говорит правду. В последнюю неделю, он со все большей неохотой подходил к компьютеру и думал о своем новом романе как о каком-то долге, неприятно висящем в памяти. Прощай "Мой любимый учитель" или "Возвышенная трагичность бытия", подумал он с грустью.
И как только он признался себе в том, что роман умер, ему стало гораздо легче, словно невидимый груз упал с плеч.
- Ты говоришь, что хочешь что-то написать, и для этого я нужен тебе. Почему?
"Понимаешь, мое положение ни что иное, как палка о двух концах. Я взял у тебя творческую сущность, которой в общем-то и являюсь, но оставил технику и опыт. Это не то что страшно, но весьма неприятно, смею тебя заверить. Я пытался кое-что писать, но выходило просто ужасно. Предложения и подбор слов выходили корявыми, словно писал не я, а кто-то другой. Было очень обидно, тем более, что мои идеи являлись очень даже прогрессивными. Hо видеть их в таком обличье это похоже на богохульство."
- Ты мне покажешь свои наброски?
"Hет, я их уже удалил. Hо даже если бы они остались, все равно не показал бы. Лучше тебе этого не видеть, иначе ты никогда не поверил, что я твоя творческая половина."
- Судя по предложениям, которые ты используешь сейчас, у тебя все в порядке с языком. Разве нет?
"Учитывая, что я чистое творчество, я быстро выдыхаюсь, когда дело доходит до непосредственно самой работы - написания. Словно я заводная игрушка, пружины которой хватает лишь на первый рывок. Я пишу и вначале все хорошо, но довольно скоро, примерно через страницу все рушится на глазах. Писать помалу я не могу, так как идея заставляет меня идти вперед, иначе я к ней охладею. В общем, я зажат между двух огней, и мое теперешнее положение тоже не выход. Я не могу писать, но также я не могу не писать. Что может быть нелепее похотливого импотента?"
