Palych - ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
подпочву, к воде и питанию. Не страдал от засухи и лучше рос картофель, посаженный по срезанному люпину. Корнеплоды получались удивительно
длинными и ровными.
Главная цель огородника – сохранить эту структуру и ее связь с воздухом. Для этого:
1) почва не обрабатывается глубже, чем на 4–5 см, и
2) сверху почва прикрыта постоянным слоем перегноя. Как в природе. Обработка сводится к подрезанию сорняков с помощью плоскорезов (о них –
далее). В таком режиме почва прекрасно рыхлит сама себя и плодородие ее «оживает».
3. ПОЧВЕННАЯ ПРОХЛАДА
Нужную температуру и углекислый газ создает перегнойная мульча+.
Чтобы вода конденсировалась+ в почвенных полостях, они должны быть прохладными. Холоднее в тени.
Именно поэтому леса так водоносны – там даже рождаются ручьи. Однако для нитрифицирующих+ бактерий нужно, наоборот, тепло. Если почву копать, это противоречие неразрешимо: весной почва быстро теряет прохладу и сохнет, а
растения страдают от недостатка азота, и мы сыплем селитру. Перегнойное одеяло решает эту проблему. Почва,
прикрытая мульчой, долго – все лето – остается достаточно прохладной. Сам перегной быстро прогревается, и в нем
активно идет нитрификация и освобождение других элементов, которые по каналам спускаются к молодым корням. В
теплом, насыщенном парами воды и углекислым газом слое воздуха, на перегное прекрасно развиваются вершки.
– 6 –
4. УГЛЕКИСЛЫЙ ГАЗ
Опыты Дэгерена показали, что при наличии кислоты фосфаты растворяются в 30 раз быстрее. Другие элементы –
примерно так же. Кислоты для растворения минералов выделяют сами корни растений, а также микробы. Но главный
растворитель – угольная кислота. Ее источник – углекислый газ.
Его выделяют при дыхании насекомые и микробы, разлагающие органику. Он необходим для фотосинтеза+: если
поднять его содержание в воздухе до 15–20%, урожай может повыситься в полтора раза. Поэтому в теплицах делают
специальные горелки, повышающие содержание углекислоты в воздухе. Но и тут – неувязка! Избыток углекислого газа
глушит нитрификацию. Отсюда дикие дозы азотных удобрений и проблема нитратов. И опять выход – в перегнойной
мульче. Образовавшись в теплом перегное, углекислый газ. как более тяжелый, по каналам опускается в подпочву, где и
становится угольной кислотой. А наверху остается воздух и продолжается активная нитрификация.
Вот так. Иван Евгеньевич Овсинский всегда оставлял на поле пожнивье и ботву. После ранних урожаев под плоскорез засевал поле бобовыми
травами, которые под осень подрезал. Так рыхлилась почва и создавался слой перегноя. Прямо в перегной весною и сеял, на глубину 3–5 см. Потом раза
два-три проходил посев конным полольником – тот же плоскорез, подрезающий сорняки. Потом культура покрывала почву, притеняла ее и быстро
развивалась.
Конечно, так поступал не только Овсинский. К тому же пришел опытник из-под Владимира, изобретатель ручного плоскореза Владимир Васильевич
Фокин. Агроном с Полтавщины Прокопий Тихонович Золотарев убедился, что землю «...не надо ни пахать, ни лущить, ни бороновать, ни культивировать, –
надо только сеять и собирать урожай». Так же, с помощью одной деревянной сохи, выращивали фантастические урожаи древние земледельцы Месопотамии
и Египта.
Давно уже на непахотное земледелие переходят фермеры развитых стран. И в Краснодаре есть дачники, успешно работающие плоскорезами. Об этом
я еще расскажу.
Но вот вопрос: если все так просто и хорошо, почему же мы копаем? Почему нас учат тщательно обрабатывать землю?
ПОЧЕМУ МЫ КОПАЕМ?
– Что нас поражает в нашей науке?
– Пасту для зубов проверяют на яйцах...
Из разговора с Эзопом.
Ответ оказался таким простым, а понимание его – столь важным, что я им поделюсь.
Происходит только то, что кому-то выгодно. Или необходимо. Это не плохо и не хорошо, это объективно. Понимая это, гораздо проще найти
причину явления. И мы с вами – я уже упоминал об этом – постоянно делаем то, что нам необходимо (а значит, в нематериальном смысле, выгодно). Чтобы
улучшить свою жизнь, мы стараемся улучшать жизнь других. Часто без спроса. Иначе как объяснить, что другие порой не знают, куда деться от нашей
«помощи» и «заботы»? А честно объясниться у нас чаще всего духу не хватает.
Это я к тому, что тот, кто нам все, что нужно и не нужно, продает, просто свою жизнь улучшает – получает доход. И, заметьте, чем больше этот доход,
тем больше мы должны верить в его о нас неусыпную заботу. Отсюда такая убедительность и многоплановость разных видов рекламы.
Самой первой и удачной была рекламная кампания о том, что мы сами жить не можем и должны верить не собственным глазам, ушам и целям, а
кому-то. Нам продали наш страх. Мы заплатили своим разумом, отдали почти весь. И с нами стало легко работать: в предлагаемых нам, а часто просто
навязываемых вещах, мнениях, атрибутах культуры, моральных ценностях и политических играх мы перестали видеть получателей прибыли. Мы перестали
понимать, что в каждом случае мы и покупаем, и оплачиваем рекламу, и еще отстегиваем за то, что нам разрешили это сделать. Для чего продают этот
секатор – он же понятия не имеет, как резать! – Исключительно для прибыли. – Действительно, я ж купил...
Довольно просто напугать нас кариесом или заставить влюбиться в шампунь: тут годится красивая видимость науки. Труднее продать дорогие
лекарства: приходится создавать научную отрасль. Но это окупается. Пока производят оружие, будут происходить войны. И нам будут сбывать мифы о том,
что один народ может быть опасным, а другой – лишним. Полиция продает нам порядок, но чтобы мы его покупали, необходимы преступники. Власть
продает законы, а для этого необходимо беззаконие. Мы приносим прибыль, а они работают!
Инфляция происходит только затем, что это источник огромного законного дохода группы людей. Законного без кавычек: такие уж они законы
придумывают. Давно ясно: чтобы быть здоровым, нужно втрое меньше есть, больше двигаться и больше уважать себя. Примеров – куча! Но чем тогда
прикажете заниматься врачам, производителям лекарств и пищевых продуктов? Всегда дешевле заплатить за создание науки, чем потерять производство. А
музыку заказывает тот, кто платит. Нашу культуру, наше мировоззрение создают те, кто продает. Сейчас в мире 80% продукции покупается не потому, что
она нужна для жизни, а просто потому, что она произведена. Такова статистика. А нас ведь правильно учили: промышленный базис определяет нашу
умственную надстройку!
Вкладки книг начала века пестрят рекламой новых орудий, удобрений и химикатов – прогресс науки и техники! И эта наука уже была заказана,
оплачена и неслась вперед, как лавина. Мир верил, покупал, создавал мифы о благородном труде земледельца, и какая разница, что происходит в почве?
Культура «трудолюбия» выгодна любому правительству. Овсинский произвел фурор. Но его направление не получило финансовой поддержки. А наука
процветала. Например, в период коллективизации было «научно доказано», что деревья должны быть свободнорослыми+, и сейчас мы ничего не знаем о
формовых+ деревьях. Было «обосновано», что обрезку нужно делать только в период покоя, и тем самым настоящее управление развитием и формой дерева
было отменено. Это выгодно: низкоквалифицированным рабочим можно меньше платить. А мы морщим лоб: сок идет, понимаешь!..
Кому-то было выгодно оплачивать не качество, а количество. Не результат, а послушно отбытое время. Не достижения в здоровье, а больничные
листы. Теперь мы оплачиваем то, что из всего этого получилось. Вот и копаем свои дачи, как проклятые. Вот и страдаем трудоголизмом. Воистину, по вере
нашей и воздается нам! Аминь.
ГЛАВА 3
РАЗУМНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ПОЧВЫ
– ...Говоришь, новый агроном на ферме со свиньями разговаривал? Философ!
Не философ.
Видит Бог, осознаю и каюсь: на этот раз вместо практикума получается учебник по философии огородничества. Но все описанное кажется мне очень
важным. И я уверен, что именно об этом сейчас надо писать: нам просто необходимо в корне менять ситуацию с нашими земельными участками.
Похоже, в огородничестве «никто так не умеет жить, как не умеем мы». Сад – не такая проблема, его худо-бедно можно осветлить и исправить за год-два, и
грамотный садовник может помочь в этом. Но вот огород – дело иное. Идеи разумного огородничества очень практичны, к ним приходит каждый, кто
