Григорий Котилетов - Хроника Беловодья
— Вот такая теперь будет новая форма. — довольно сказал Пелтяев, как всегда радуясь любым проявлениям новой жизни на территории РСФСР.
Трофимов неопределенно хмыкнул.
Пройдя мимо безучастных часовых, оказались в вестибюле, где было довольно многолюдно. Валька узнал начальника ЧК Злотникова, с недовольным видом курившего у открытого окна, рядом с ним препирались секретарь укома Дронов, по совместительству председатель Щигринского ревкома, и предсовета Вайс. Мелькали еще знакомые лица, но переговорить ни с кем не удалось. Распахнулись двустворчатые высокие двери с бронзовыми ручками и подтянутый краском, по наружности, типичный адъютант, пригласил всех заходить.
В зале собраний купеческого клуба Валька никогда не был. По виду это больше всего напоминало театральный зал, с потолка и стен целились гипсовые амуры и скалились увитые гирляндами позолоченные маски. Несколько десятков стульев, расставленных полукругом, составляло его убранство. На небольшом возвышении в конце помещения стоял стол президиума, за которым сидел широкоплечий, бритый наголо человек в черной гимнастерке. Он помахал Трофимову, приглашая занять место рядом. Затем на возвышение поднялся Дронов и, подняв руку, попросил минуту внимания. Дождавшись тишины, он объявил, что сейчас выступит член реввоенсовета Н-ской армии товарищ Матецкий Альфред Юрьевич.
Кто-то сзади Вальки захлопал.
— Аплодисментов не надо! — Матецкий ударил кулаком по столу. — Аплодировать тут нечему. — С грохотом отодвинув стул, он вышел из-за стола и выступил вперед, вглядываясь тяжелым взглядом в лица собравшихся. После чего рассказал, что фронт проходит теперь на пятьдесят верст севернее Щигрова.
— Между тем, особенность нынешней кампании — произносил он со вкусом, выдававшим в нем штатского человека, — состоит в том, что сплошной линии фронта не существует, мое появление здесь — доказательство тому. Деникинское наступление производится ударными группировками, при необеспеченных флангах и растянутых коммуникациях. Первая же неудача опрокинет Добровольческую армию в пустоту, так как сил у нее для закрепления и удержания захваченной территории явно недостаточно. Советским командованием предпринимаются все необходимые меры для организации контрудара, который следует ожидать в ближайшем будущем. Я же послан сюда по распоряжению лично товарища Ленина, который придает Щигрову особое значение. Принято решение город не сдавать.
При этих словах по залу пронесся шум, разбудивший задремавшего Вальку.
— То есть как это, — подумал он — не сдавать? — и уснул снова.
— Город не сдавать. — повторил Матицкий. Теперь он стоял, засунув руки в карманы брюк, заправленных в сапоги, и раскачивался с носка на пятку.
— В создавшихся условиях район Щигрова приобретает наиважнейшее стратегическое значение. Находясь здесь, мы не только имеем возможность контролировать железную дорогу и Васильевский тракт, но так же исключаем для Деникина возможность организовать мало-мальски правильное снабжение наступающих войск. Не говоря уже о том, что гарнизон Щигрова, вследствии выгодного географического положения города, будет создавать постоянную угрозу тылам белой армии, как бы нависая над ними.
Что-то такое было в этих словах, от чего Валька снова проснулся. Смысла сказанного он не уловил, но убежденное и словно просветленное выражение лица члена РВС являло разительный контраст с кислой физиономией комполка. Трофимов был человек горячий и не научился, как следует, скрывать свои чувства. А чувства он испытывал, судя по всему, не самые праздничные. Комиссар же Пелтяев, который сидел рядом с Валькой, жадно ловил каждое слово и то и дело одобрительно кивал.
— В силу вышесказанного, командование фронта полагает необходимым создание укрепрайона, включающего Щигров и прилегающие к нему окрестности в радиусе двадцати верст. Всю полноту власти в укрепрайоне призван осуществлять военный совет из трех человек, один из которых, председатель, назначается командованием армии. На эту должность командование назначило меня, кроме того, в состав военсовета войдут хорошо вам известные товарищи, командир Железнопролетарского полка Трофимов, с одновременным исполнением обязанностей коменданта города, а так же секретарь Щигровского укома партии Дронов. Приказ об этом уже подписан и вступает в силу немедленно. На военсовет же возлагается вся полнота ответственности за проведение мероприятий необходимых для организации обороны.
На этом — все. Названных товарищей прошу задержаться, кроме того, прошу остаться начальника ЧК и комиссара Железнопролетарского, а от остальных требую немедленно приступить к выполнению своих прямых обязанностей и помнить, что пощады паникерам и бездельникам не будет. Только сплоченными усилиями мы сможем выполнить приказ Советской власти и превратить провинциальный Щигров в Красный Верден.
При словах о Красном Вердене комиссар Пелтяев восторженно крякнул, а в зале кто-то снова захлопал. Но на этот раз Матецкий только улыбнулся и, почесав переносицу, молча сел на свое место.
В зале задвигали стульями, вставая, и народ потянулся к дверям, у которых, словно привратник, все так же стоял щеголеватый краском. Трофимов окликнул Вальку — Без нас не уходи.
Выйдя из клуба, Валька присел на приступку, надо было обдумать услышанное, но мысли путались, очень хотелось спать. Решив все, как следует, обдумать потом, на свежую голову, он прислонился спиной к нагретой стене и закрыл глаза.
6
Кроме перечисленных Матецким, в зале остались, краском, который, вероятно, исполнял при члене РВС роль порученца, и приземистый скуластый человек в туго перетянутой ремнями шинели.
Убедившись, что двери в залу плотно закрыты, краском развернул на столе карту, давно изученную Трофимовым вдоль и поперек.
— Итак, — сказал Матецкий — В штабе фронта считают, что Щигров обладает достаточными ресурсами для того, чтобы продержаться до подхода основных сил. Необходимо, однако, их сконцентрировать и дать им должное применение. Со мной приехали необходимые для этого специалисты, во-первых, дивизионный инженер Сохшин, кстати, сказать бывший полковник, на деле не раз доказавший преданность Советской власти. Сейчас он проводит реконгсценировку местности, и уже к вечеру обещал представить план фортификационных работ, которые предполагается осуществлять силами гражданского населения, так как ни одной пары лишних рук здесь у Красной армии нет. Таким образом, местные органы должны обеспечить поголовную трудовую мобилизацию жителей и снабдить их надлежащим инвентарем. Думаю, что если удастся задействовать порядка семи-восьми тысяч людей, задача будет выполнена.
Дронов, уездный секретарь, кашлянул. Член РВС мгновенно уперся в него взглядом — У вас есть возражения?
— У меня есть поправка. — бесцветным голосом сказал Дронов. — Все население Щигрова, на настоящий момент не превышает пяти тысяч. Включая стариков, детей и инвалидов.
Мобилизации, кроме того, зимняя эпидемия тифа…
Матецкий, словно заново узнавая, пристально вглядывался в председателя ревкома.
— Конечно, в штабе фронта не обязаны знать все до мельчайших деталей, к тому же это не отменяет ничего из сказанного мной.
— Я понимаю. — Дронов, в своей черной железнодорожной тужурке, сидел, нахохлясь, казалось, не замечая упертого в него взгляда, и гнул свое — Еще одно, уборочная, люди разъехались по деревням.
— Так соберите их! — резко сказал Матецкий. — Я сам могу назвать тысячу и одну причину, по которой, каждому из нас проще уже сейчас, немедленно, пустить пулю в лоб. И, возможно, кое-кому придется это сделать. Но не раньше, чем будут исчерпаны все средства к продолжению борьбы. Что касается, детей и стариков, то их можно задействовать на подсобных работах. Вязать, например, фашины.
— Я не это имел в виду. — без тени раскаянья ответил Дронов, по которому было видно, что о фашинах он слышит первый раз в жизни и относится к ним, априори, без всякого энтузиазма.
— А я именно это. — отрезал Матецкий.
— Фашины, это что такое? — спросил Злотников, не любивший неясностей.
Матецкий улыбнулся. — Вам, как матросу, простительно не знать. Это корзины, сплетенные из ивовых прутьев. Их наполняют песком или землей и используют для строительства полевых укреплений.
— Флотский, ты про Бородино слышал? — спросил Трофимов.
— Это, которого столетие справляли, в двенадцатом году? Слышал, да. — ответил Злотников.
— Вот там они пригодились.
— Ясно.
— С этим, Слава богу, разобрались. — теперь Матецкий смотрел на Трофимова. — Каков военный потенциал Щигрова?
— Хреновый. — ответил Трофимов.
— Поясните вашу мысль.
