Маргарита Полякова - Алхимик
– Это которые за тобой гнались? – тут же уточнила я. – Кстати, за что они тебя преследовали, если не секрет?
– Я приручила варша, – выдохнула Мирлин и даже съежилась от собственного признания.
– А варш – это кто? – не поняла я.
Мирлин еще больше съежилась, но поняв, что я от нее все равно не отстану, тихонько свистнула. Через пару секунда в комнату скользнул зверь, и я тут же оказалась с ногами на печке.
– Не бойтесь. Он сказал, что не тронет вас.
Ага, не тронет… так я и поверила этой голодной хищной морде. И почему меня никто не предупредил, что здесь саблезубые тигры водятся? И потом… что значит «он сказал»?! Похоже, последний вопрос я задала вслух, поскольку Мирлин мне тут же все объяснила. Оказывается, она нашла эту зверюгу еще котенком, выкормила, а поскольку была девицей, понимала его мысли. Пфе! Я, вроде, тоже не парень, однако почему‑то никаких тигриных мыслей не слышу. Мирлин покраснела и объяснила, что она – девица в самом прямом физиологическом смысле. Честно говоря, меня это убедило слабо, но я все‑таки решила с печки слезть.
– Если ты можешь контролировать этого хищника, почему на тебя напали солдаты? Или они не поверили в разумность твоего варша? – поинтересовалась я.
– Они хотели, чтобы я заставила его служить королю, – объяснила Мирлин. – А кто не знает, что Яргел считает варшей врагами и украшает их головами свой тронный зал?
– Король считает хищника своим врагом? – окончательно запуталась я. Нет, я понимаю еще, если бы он назвал варша опасностью. Я бы первая с королем согласилась. На домашнее животное саблезубый тигр никак не тянул. Но назвать его врагом?
– Медведь и варш действительно враги. Они никогда не уживаются в одном лесу, – «объяснила» Мирлин. Вы что‑нибудь поняли? Я – нет.
– А причем тут медведи?
– Яргел – король оборотней с ипостасью медведя. Откуда же вы прибыли, если не знаете этого? – изумилась Мирлин.
– Я же сказала тебе – издалека, – вяло огрызнулась я. – А кто еще, кроме оборотней, у вас водится?
Лучше бы я попридержала свое любопытство. Потому что в том измерении, куда я угодила, обитали гномы, тролли, эльфы, водянки и прочие достопримечательности. Впрочем, что здесь удивительного, если учесть, что вчера я собственными глазами видела демона? Нет. Не так. Норлока. Кстати, не мешало бы выяснить, кто они такие.
– Неужели вам повезло настолько, что вы не слышали о норлоках? – удивилась Мирлин.
– Даже в сказках и легендах никогда упоминания о них не встречала, – честно ответила я.
Мирлин вздохнула и рассказала мне о норлоках все, что знала. Мда. Честно говоря, информация меня не порадовала. Более того, если бы я знала раньше, кто такие эти норлоки, появление Шермана вызвало бы у меня еще больший страх. Судя по рассказу Мирлин, даже в данном мире, заполненном под завязку всякой нелюдью, норлоки считались одной из самых кошмарных рас. Они были настолько ни на кого не похожи, что даже селиться всегда предпочитали в отдалении, и королевство свое основали высоко в горах. Однако жить отдельно от мира норлоки не смогли в силу своего сволочного характера и большой любви к войне. Они расширяли свои земли, постоянно воюя с соседями и просто нарывались на всяческого рода конфликты. Противостоять норлокам было весьма проблематично. Они топили окружающий мир в крови, а к возможности собственной смерти относились с презрительным безразличием. Стоит ли удивляться, что однажды соседям надоели подобные агрессивные выходки, и они объединились? Первый раз в мировой истории эльфы, гномы, тролли, оборотни и люди стали единой армией. Как и стоило ожидать, подобную силу норлоки победить не смогли. Впрочем, им удалось сдержать наступление. И выторговать себе мир, расставшись с частью земель. Легендарная жестокость норлоков, которой все опасались, сыграла в этом не последнюю роль. Кстати, единственными, кто смог проникнуть в горы, в сердце королевства норлоков, были оборотни. Они даже умудрились ворваться в столицу и захватить высокопоставленных заложников из королевской семьи. И королю норлоков пришлось выкупать их жизни жизнью собственного сына.
– Незаконного сына, если я правильно слышала, – уточнила я. Мирлин кивнула.
Ну надо же! Я все‑таки оказалась права. Шерман притащил меня в свой мир. Как хорошо, что я за ужином раскрутила норлока на историю его жизни! По крайней мере, я хоть немного владела ситуацией. И теперь знала, где мне этого треклятого Шермана надо искать. Конечно же, во дворце Яргела, которому он столь упорно (хотя и не по своей воле) служит. А что? Раз норлок не хочет предстать перед моими грозными очами по собственной воле (забыл или издевается так?), я должна найти его сама! И заставить вернуть себя домой! Вопрос был только один – каким способом я собираюсь добраться до королевского дворца и уж тем более проникнуть в него? Я помотала головой. Все! Хватит! Как говаривала незабвенная Скарлетт О, Хара, я не буду думать об этом сегодня, я подумаю об этом завтра. В конце концов, на мою бедную голову и так слишком много всего свалилось. И сейчас я здраво мыслить просто не в состоянии. Вон, Мирлин, свернулась клубочком под боком у своего хищника и сопит уже. Мне тоже не мешало бы последовать ее примеру и лечь спать. Я тяжко вздохнула, смерив недовольным взглядом жесткую лавку, подложила под голову сумку в качестве подушки и… благополучно уснула.
Единственное хорошее, что случилось со мной за все утро – так это то, что я выспалась. Однако наступивший день встретил меня такими неприятностями, что лучше уж я бы и не просыпалась, честное слово. Началось все с того, что варш слопал остатки моей пиццы, оставив меня и Мирлин без завтрака. Девочка, правда, попыталась пристыдить голодное чудовище и даже поделиться со мной всем, что у нее было. Скажу честно, когда она начала обследовать карманы, я даже оживилась. Однако то, что было вытащено из этих карманов… ну… не знаю… по – моему, это больше было похоже на издевательство. Правда, Мирлин утверждала, что предлагает мне кусок сала, но, судя по своим размерам и затрапезному внешнему виду, кусок этот явно был украден из мышеловки. Причем только потому, что ни одна уважающая себя мышь на него так и не польстилась. Я фыркнула, распрощавшись с мыслью о завтраке, и стянула с себя футболку, собираясь ее простирнуть в ближайшем ручье (не могу же я ее носить после того, как спала в ней). И тут произошла вторая гадость. Мирлин вскрикнула и снова пала мне в ноги, обнимая колени и обзывая меня госпожой.
– Ну, что еще? – разозлилась я. – Что опять случилось? Я же объяснила тебе, что никакая я не госпожа. И прекрати ты, наконец, на полу валяться!
На сей раз объяснения Мирлин были длинными, путанными и вообще не понятными. Единственная внятная мысль, которую я выудила из ее бормотания, была о каком‑то знаке. Насколько я поняла, к обладателю сего знака полагалось относиться с глубочайшим почтением. Я, поднатужившись, подняла Мирлин с колен и поинтересовалась, где именно она узрела на мне вышеозначенный знак. Девочка с благоговением ткнула. Я выгнула шею и попыталась увидеть, что же у меня такого интересного расположено сзади на лопатке. Увидела. Мамочка моя дорогая, что это?! Я кинулась к сумке, вытряхнула косметичку, достала зеркальце и поднесла к своей спине. Мрак! На моем плече сзади появилась разноцветная татуировка в виде бабочки.
– И что это значит? – пытаясь сдержать дрожь в голосе спросила я у Мирлин. – Откуда это взялось?
Мирлин попыталась объяснить, и я поняла, что мои вчерашние неприятности были еще цветочками. Оказывается, мало того, что я попала в совершенно постороннее измерение, я еще и очутилась здесь в абсолютно неподходящий момент. Впрочем, все по порядку. С самого начала, которое произошло аж сто с лишним лет тому назад. Почему Мирлин решила поведать мне историю моей татуировки конкретно с этого момента? Да потому что именно тогда состоялась небольшая войнушка между оборотнями и водянками. Причиной, кажется, были торговые пошлины на морские перевозки и еще какая‑то муть. Дело закончилось тем, что водянки разбили оборотней в пух и прах. Земли, правда, им были не нужны (они все равно только в воде жить могут), а потому ежегодную дань водянки решили брать женщинами. Как объяснила Мирлин, русалок у них, почему‑то, рождается катастрофически мало, и половина тритонов остаются без спутниц жизни. Раньше девиц просто похищали, а после войны оформили это дело как дань. И вот уже более ста лет королевство оборотней расстается с частью своих девушек.
– А ко мне‑то это какое отношение имеет? – удивилась я. – Я ведь не подданная вашего королевства.
Однако, как оказалось, чтобы стать данью, совсем не обязательно быть подданной. Нужно было а) быть в возрасте от 16 до 22 лет, б) быть красивой, в) быть не замужем, г) оказаться на территории королевства оборотней в момент, когда будет проводиться отбор. Причем отбор производился всего одну ночь в год и всегда в разное время (чаще всего ранней весной). Надо сказать, такое положение дел королевских подданных отнюдь не радовало. Те, кто победнее, отдавали дочерей с охотой (одним ртом меньше, да и на приданое тратиться не надо), а вот кто побогаче отдавать любимых детей совершенно не хотел. Однако выходов из данного положения было всего два – либо сплавить дочь за границу, пока ей 22 не исполнится, либо выдать замуж, пока она еще не стала совершеннолетней.
