Belle Aurora - Captive
И вот я сижу, вся такая напуганная и растерянная, пока они добродушно подшучивают.
Наконец-то ко мне возвращается мой голос, и я тихо спрашиваю:
— Кто-нибудь может мне объяснить, что здесь происходит?
Женщина открывает свой рот, но мужчина, которого называют Нокс, обрывает ее ледяным взглядом.
— Позже.
Она кивает в знак согласия, затем улыбается мне извиняющейся улыбкой. Она подходит ко мне и протягивает свою руку:
— Меня зовут Констанс. Но если ты будешь называть меня Констанс, то я за себя не отвечаю. Люди зовут меня Бу, и мне бы хотелось, чтобы и ты так делала.
Ну, она выбила почву у меня из-под ног, и теперь тяжело быть безразличной по отношению к ней. Кажется, она искренне милая... но это может быть просто игра. Вероятно, это и есть игра. Да, я уверена — это игра. Вытянув руку, я отвечаю на ее рукопожатие.
— Делайла. Но, если ты назовешь меня Делайлой — я за себя не отвечаю. Люди зовут меня Лили.
Она улыбается, затем кивает:
— Лили, — она произносит мое имя и вдумчиво кивает. — Ты мне не кажешься хрупкой, маленькая Лили. Может, я буду называть тебя Диди?
Диди — это одно из трехсот пятидесяти семи прозвищ, которыми меня называет моя сестра. Мои губы дергаются в улыбке, и я киваю. Она улыбается мне и шепчет:
— Мне кажется, мы станем хорошими друзьями.
Мужчина со смуглой кожей резко встает и подходит ко мне. Небрежно отталкивая Бу с пути, он протягивает мне руку:
— Рок. Но ты можешь называть меня... — он задумывается, — Гром В Штанах.
Я кусаю губы, чтобы не засмеяться. Бог свидетель, я не хочу очередного разъяренного похитителя. Бу не сдерживается и прыскает со смеху:
— Какого хрена? Гром В Штанах? Почему? Ты что, король метеоризма?
Рок объясняет:
— Нет! Это потому что у меня огромный член! — Бу смеется еще сильнее. Настолько сильно, что она сгибается пополам. Рок сверлит ее взглядом и обращается к Ноксу: — Ну же, босс. Это классное прозвище, правда?
Губы Нокса дергаются, но он кивает Року. Выражение лица Рока становится удрученным, и он обращается ко мне:
— Ладно, никакого Грома В Штанах. Называй меня просто Рок.
Кто эти ребята?
Я уверена, что именно так чувствовала себя Алиса, когда падала в кроличью нору. Я сижу, а все трое смотрят на меня с настороженностью, как будто я могла бы сбежать. Я в находящейся под землей, звуконепроницаемой, бетонной комнате с тяжелой металлической дверью, закрытой на ржавый засов.
Я имею в виду, я конечно сорвиголова и все такое, но я не МакГайвер [1]. МакГайвер — король безбашенных. Серьезно, кто еще мог бы сбежать от болгарских экстремистов, соорудив бомбу из зубной нити, лимонного сока и отбеливателя? Это, мать его, производит впечатление.
Часы Нокса издают звуковой сигнал, и он встает:
— Время идти.
Мой желудок завязывается в узел. Я не хочу уходить. Здесь я чувствую себя в безопасности.
Затем трое идут в заднюю часть комнаты и отодвигают шкаф для хранения инструментов, я шокирована, видя, что за ним скрыта потайная дверь. Дверь почти такая же, как и та, через, которую мы пришли сюда. Бу пытается открыть ее, но она не поддается. Следующим пытается Рок, и она скрипит, но все равно не открывается. Последним пытается открыть ее Нокс, и от напряжения мышцы на его руках раздуваются.
Ничего. Никак. Фиг… Можно смело говорить — дверь заклинило.
— Как мы отсюда выберемся? — я даже не осознавала, что стою настолько близко к Ноксу, пока он не разворачивается, и мой нос утыкается ему в грудь.
Он холодно смотрит на меня сверху вниз:
— Хочешь посмотреть, как работает взрывчатка?
Мои глаза расширяются, и я хочу крикнуть: «Черт возьми, да!», но сдерживаюсь и говорю скучающим голосом:
— Конечно. Как скажешь.
Его губа дергается тем милым способом. Рок и Бу принимаются за работу, размещая на дверных петлях что-то, что по внешнему виду напоминает серый пластилин. Нокс тянет меня, чтобы я стала за ним, защищая меня своим огромным телом. Бу кричит:
— Огонь!
Две маленькие петарды взрываются небольшим облаком дыма. И это я скажу... Я немного разочарована:
— Ну, это было разочаровывающе. — Рок и Бу посмеиваются, пытаясь заставить дверь открыться. Я съеживаюсь, как только свежий воздух ударяет мне в лицо. Нокс поворачивается ко мне, и я тихонько спрашиваю: — Куда вы меня ведете?
Он долго смотрит на меня, прежде чем ответить:
— Домой.
3 глава
Возвращение домой
Лили
Когда Нокс сказал, что мы возвращаемся домой, я полагала, что он имел в виду, что отвезет меня обратно ко мне домой. Вот почему я так охотно пошла. Я практически запрыгнула в большой, черный фургон, улыбаясь как идиотка, и выкрикивая:
— Чего же мы ждем? Поехали!
Итак, мы едем уже около часа, и я не имею ни малейшего представления, где же этот дом находится. Они не ответили ни на один из ста заданных мною вопросов, и я добилась того, что вижу, как щека Нокса дергается от нервов. Он бросает на меня сердитый взгляд:
— Ты когда-нибудь затыкаешься?
Потерпев поражение, я впадаю в подавленное состояние. Я официально расстроена. У меня нет моего мобильного телефона, чтобы проверить как там мои родители и сестра. Неожиданно, я осознаю, что не спросила, куда их забрали, и мое сердце пропускает удар. Я паникую:
— Я знаю, ты сказал, что мы поговорим об этом позже, но пожалуйста, ответь на один вопрос.
Он вздыхает, затем нетерпеливо огрызается:
— Что? Какой вопрос?
— Моя семья. Они в безопасности? Где моя сестра? Это туда вы меня везете? — выпаливаю я.
Он выглядит раздраженным.
— Во-первых, это три вопроса, ответы на которые приведут к еще большему их числу. Поэтому, ответ — нет. Я не отвечу ни на один из твоих вопросов сейчас.
С тонированными окнами, неожиданно я благодарна за темноту. Мои глаза щиплет, а в груди болит. Я просто хочу знать, что с ними всё хорошо. Это — всё. Я зажмуриваюсь, но слезы льются из моих глаз. Я успокаиваю свое дыхание насколько это возможно, но неожиданно громко всхлипываю, и теперь я уверена — он знает, что я плачу. И это паршиво. Я не хочу быть такой девушкой. Ну, вы понимаете: плаксивой, слабой нюней. Это не я. Ладно, есть смягчающие обстоятельства, но мне все равно это не нравится.
Этот тип — Нокс, не делает ничего, чтобы я поверила, что он меня защищает, а я так надеялась, что это правда. Когда ты сталкиваешься с плохими обстоятельствами, тебе хочется верить в то, что в конечном итоге все закончится наилучшим образом. И это то, чего я хочу. Но я не могу доверять этому парню. Почему еще ему понадобилось бы держать в секрете что-то настолько простое, как безопасность моей семьи?
Может, этот парень просто засранец?
Он — засранец! Никаких может.
После того как я всхлипываю во второй раз, Нокс вздыхает. Пододвигаясь ко мне, он наклоняет свою голову ближе к моей и шепчет:
— С твоей мамой и отцом все хорошо. Твоя сестра в порядке. Мы разделили вас по веской причине. Они в безопасности.
Не в силах посмотреть на него, я киваю в тонированное окно. Это забавно, как несколько простых слов могут изменить твой настрой. Мгновенно я чувствую себя неожиданно сильнее. Я много читаю, поэтому знаю силу слов. Они могут вознести тебя с самого глубокого дна до абсолютной высоты в зависимости от момента, и также наоборот. Я благодарна за успокаивающие слова Нокса. Я заставляю себя прекратить плакать и напоминаю себе, что все будет хорошо, если я буду делать все, что они хотят. Мысленно корю себя. Больше никаких слез. Я сильнее этого.
Я гадаю, сколько займет времени добраться до дома.
***
Внезапно фургон останавливается. Никто не говорит. Они молча передвигаются, и это начинает меня пугать. Чувствуя беспокойство, я нарушаю тишину:
— Мы уже на месте?
Не отвечая, Нокс освобождает мою руку и надевает повязку мне на глаза.
Сукин сын.
Ух-х. Мне это не нравится. Повязку на глаза должны снять. Громко вздыхая, я тянусь и сдергиваю ее со своих глаз.
— Я думаю, ты понимаешь, что я не собираюсь бежать. Куда, мать твою, я побегу?
Взгляд Нокса свирепый, и его губы кривятся.
— Какого хрена, Делайла! Когда я надеваю на тебя повязку, значит на это есть чертова причина. — Он пододвигается ближе ко мне и шепчет: — Не дави на меня, малышка. Ты не хочешь увидеть мою плохую сторону.
Мгновение я моргаю, прежде чем мои глаза расширяются, я отстраняюсь от него и, как и он, шепчу ему в ответ:
— Это твоя хорошая сторона?
Он ничего не говорит, но его щека опять нервно дергается. Я думаю, что он, возможно, что-нибудь сделает со мной. Я еще не уверена в этом.
Поднимая свои руки вверх, я уступаю.
— Хорошо, хорошо. Господи. Я надену чертову повязку на глаза. Не заводись. И не называй меня Делайлой. — Я вижу, как его челюсть сжимается сильнее и кусаю внутреннюю сторону щеки, чтобы не дать себе самодовольно улыбнуться. Натягивая повязку на глаза, я протягиваю свою руку, которую он крепко хватает и выводит меня из фургона.
