Nik - Unknown
В марте 1938 г. Гитлер снова усилил международную напряженность, аннексировав Австрию. Муссолини, в 1934 направивший войска на границу с Австрией, был, вероятно, единственным государственным деятелем, способным предотвратить аннексию, но Англия и Франция не предложили ему ничего, что могло бы убедить его действовать. Гитлер, напротив, предложил ему полную поддержку итальянских территориальных претензий; и Муссолини не предпринял ничего, позволив Германии поглотить Австрию. Это была решающая уступка Германии, и Гитлер объявил: «Скажите Муссолини - что бы ни случилось, я никогда не забуду его поступка. Даже если весь мир поднимется против него, или он окажется в опасности, он всегда может рассчитывать на мою поддержку». Гитлер проявил верность своему слову в сентябре 1943, когда направил коммандос освободить отстраненного от власти Муссолини из-под ареста. В краткосрочной перспективе Гитлер лично гарантировал, что Германия не будет претендовать на итальянские территории, на которых проживают немецкоязычные меньшинства. Казалось, это хорошая основа для будущего сотрудничества, хотя, к несчастью для Италии, Муссолини, как и многие другие, не представлял, насколько радикальной на практике окажется политика Гитлера.
В сентябре 1938 г. Гитлер продолжил реализовывать свои экспансионистские планы, потребовав у Чехословакии уступки Судетской области, населенной этническими немцами. Чехи были готовы сопротивляться, и Франция считала своим долгом поддержать их, рассчитывая также на британскую и, возможно, даже советскую поддержку. Международная напряженность достигла крайней степени, и казалось, что война неизбежна. В это время Италия была все еще серьезно вовлечена в войну в Испании и не готова к широкомасштабной европейской войне. Англия также была не готова сражаться, и предложила дипломатическое решение. Муссолини ухватился за этот шанс, чтобы избежать войны и добиться мирного решения, которое бы удовлетворило Гитлера. Мюнхенское соглашение, достигнутое с помощью Муссолини и при одобрении Англии и Франции, передавало Судетскую область Германии. В Европе не хотели войны, и это мирное решение самого напряженного со времен Первой Мировой кризиса приветствовалось почти повсюду. Единственным исключением был Гитлер, желавший войны, и чехи, которые потеряли всякую возможность защищаться от германской агрессии в будущем. В Италии Муссолини приветствовали как героя, но это его не радовало: он хотел для себя славы не политика, а завоевателя, хотя хорошо знал, что Италия не будет готова к полномасштабной войне раньше 1943 г. в лучшем случае. До тех пор он мог рассчитывать только на недолгую войну, которая позволила бы Италии приобрести значительные выгоды недорогой ценой. Хотя желание Гитлера опрокинуть сложившийся мировой порядок предоставляло хорошие шансы для реализации итальянских экспансионистских планов, было все более очевидно, что оно несет с собой риск большой войны.
Это подтвердилось в марте 1939 г., когда Гитлер, нарушив Мюнхенское соглашение, оккупировал остальную часть Чехословакии. Великобритания и Франция не смогли сделать ничего, чтобы спасти чехов, но теперь они, наконец, были всерьез обеспокоены столь явным вероломством Германии, и предоставили Польше гарантии для защиты от германской агрессии. Это придало полякам смелости сопротивляться Германии и сделало маловероятной возможность мирного решения конфликта между ними. Гитлер, напав на Польшу, развяжет желаемую им войну, хотя и не такую, как ожидал.
Оккупация Чехословакии подтолкнула Муссолини на непродуманные действия. 7 апреля 1939 г. граф Галеаццо Чиано, министр иностранных дел и зять Муссолини, убедил его оккупировать Албанию, которая и так фактически являлась итальянским сателлитом. Эта акция, которой предполагалось повысить международный статус Италии как великой державы, ни на кого не произвела впечатления, и имела ряд непредвиденных последствий. Это заставило Англию и Францию несколько дней спустя предоставить гарантии Греции и Румынии. Кроме того, Советский Союз начал устанавливать контакты с западными демократиями на предмет потенциального союза против Германии. Предполагалось, что Германия и Италия уже тесно сотрудничают, разрабатывая планы европейского господства. Фактически же Муссолини, несмотря на сближение с Германией, весьма настороженно относился к масштабам планов Гитлера. Опасение того, что против них формируется союз европейских держав, вызвало дальнейшее сближение Германии и Италии.
В такой обстановке произошло подписание Стального Пакта между Италией и Германией 22 мая 1939 г. Такие пакты обычно действительны в случае агрессии против одной из подписавших сторон. Этот же пакт был необычен тем, что требовал от подписавших сторон оказывать помощь друг другу даже в том случае, если одна из них начнет агрессивную войну: пакт был предназначен для поддержки захватнических целей обеих сторон. Он обеспечил итальянцам уверенность в поддержке Германии при реализации их экспансионистских амбиций. Что более опасно, он обязывал Италию поддерживать все более радикальные и агрессивные намерения Гитлера, что могло иметь гибельные последствия. Вероятно, склонность Муссолини казаться агрессивным и воинственным лидером заставила его принять эти условия. Пакт предполагал – что активно обсуждалось во время переговоров – что ни одна из подписавших сторон не будет готова к войне ранее 1943 г. Только тогда союз фактически вступил бы в действие. К несчастью для обеих стран, хотя итальянские и германские военные разрабатывали планы с расчетом на это время, Гитлер планировал начать войну гораздо раньше.
Летом 1939 г. становилось все более очевидным, что действия Гитлера могут привести к войне с Польшей в любой момент, а значит и с Англией и Францией, как последствие данных ими Польше гарантий. На этот раз повторения Мюнхена быть не могло. Гитлер намеревался вторгнуться в Польшу, поляки были твердо намерены сопротивляться, и Англия и Франция, несомненно, поддержали бы их. Казалось, только один Гитлер был уверен, что западные демократии не выполнят свои обязательства. Он считал, что заключенный им фактически в последний момент перед войной пакт о ненападении с Советским Союзом лишит западные державы какой-либо практической возможности помочь Польше. Муссолини, напротив, не был убежден, что Англия и Франция на этот раз останутся в стороне, и казалось, что Италия по обязательствам Стального Пакта окажется вовлеченной в войну, к которой она была не готова. При тогдашнем состоянии итальянских вооруженных сил – флота, авиации и особенно армии – перспектива европейской войны выглядела для Италии весьма угрожающе.
Итальянские вооруженные силы страдали от множества слабостей и недостатков, в том числе и на высшем уровне. Как отмечено выше, главным ответственным за военную политику и планирование был сам Муссолини. Он также какое-то время руководил всеми тремя министерствами, ответственными за политику и планирование в трех видах вооруженных сил: армии, флота и ВВС. В мае 1940 г. король удовлетворил давнее желание дуче, передав ему функции главнокомандующего на время войны, этот пост передавал Муссолини руководство всеми вооруженными силами в военное время. Это была невероятная концентрация власти в руках одного человека – хотя реальность оказалась несколько иной. Муссолини в Первую Мировую Войну был капралом и не имел опыта командования, поэтому должен был полагаться на военных-профессионалов, которым откровенно не доверял. Он взял на себя слишком много руководящих постов, чтобы адекватно справляться с обязанностями на каком-либо из них. Кроме того, он с отвращением относился к административной работе и испытывал частые перемены настроения. Результатом всего этого стали беспорядочные изменения военной политики и отсутствие последовательности в ведении войны в целом.
Это могло бы не иметь столь тяжелых последствий, если бы у итальянцев было адекватное верховное командование. Вместо этого у них было учреждение с громким названием Commando Supremo, фактически представлявшее собой небольшой штаб, способный только информировать командование видов вооруженных сил о намерениях Муссолини. А командующие видами вооруженных сил должны были превращать эти намерения в нормальные приказы и планы, используя собственные штабы. В результате в планировании и подготовке операций на высшем уровне фактически не было центрального руководства. Эти задачи выполнялись тремя разными штабами трех видов вооруженных сил, каждый из которых работал независимо, сосредоточившись на своей сфере. Это означало фактическое отсутствие взаимодействия между видами вооруженных сил и отсутствие нормальной структуры для планирования и командования в военное время.
Итальянский военно-морской флот – Regia Marina – из всех трех видов вооруженных сил финансировался лучше всего и обладал лучшей материальной частью. Общая структура флота теоретически была адекватной. В его составе было шесть линейных кораблей – в то время их количество было показателем статуса державы. Флот упрекали за отсутствие авианосцев – несправедливо, потому что влияние ВВС на морские операции тогда еще не было понято в полной мере. Кроме того, положение Италии в центре Средиземного моря означало, что флот вполне может поддерживать базовая авиация. Настоящим упущением было то, что ВВС не обучались взаимодействию с флотом, и это причинило флоту много проблем. Итальянский флот изначально создавался для борьбы с французским флотом за Средиземное море, но такой необходимости так и не возникло. После 1935 г. флот усиливался, исходя из предположения, что ему предстоит сражаться против Великобритании, хотя его командующие весьма неохотно рассматривали такую вероятность. Они с большим уважением относились к традициям и возможностям британского Королевского флота, и явно испытывали комплекс неполноценности.
