Александра Плен - Подарок (СИ)
Меня потащили на выход. Вздрогнула, зацепившись взглядом за отражение в зеркале. Бессонная ночь отложила таки печаток на внешности Эльвиолы — болезненная бледность, красные опухшие глаза, нездоровый вид. «Теперь уже ни у кого не возникнет подозрений», — хмыкнула я мысленно, «На лицо глубокая и безутешная скорбь, именно так я и должна выглядеть сегодня, по мнению многих».
Сказать, что я не боялась — это будет чистейшей воды вранье. На самом деле я была в ужасе. Воображение разыгралось не на шутку. Вчерашний откровенный опус Эммы, свои собственные страхи, не знание мира, нездоровая атмосфера вокруг, перепуганные горничные, нервничающая мать — не добавляло мне уверенности в себе. Жених уже представлялся этаким уродливым монстром, местным франкенштейном и по совместительству синей бородой. «Включай мозги, Наталья. С любым можно договориться. Страх это только мое воображение, мои мысли о предполагаемом будущем. И чем ярче работает фантазия — тем сильнее страх. Успокойся! Пока плывем по течению, дальше видно будет…».
Большой и дружной компанией невесту вывели из комнаты. Впереди шла Эмма, меня с двух сторон поддерживая за руки две девушки-горничные Лиля и Мари (наверное боялись, что грохнусь в обморок от волнений, они были недалеко от истины — корсет жал беспощадно, дышалось с трудом). Наша процессия миновала анфиладу богато украшенных комнат. Высокие стрельчатые окна, сказочные витражи, я не успевала рассмотреть это великолепие, глаза разбегались в разные стороны, стараясь охватить все и сразу, дух захватывало от изящных статуэток, картин на стенах, богатой мебели, правда на первый взгляд присутствовала некая толика запустения и пыльности, но я была в восторге! Дом был изумительно хорош изнутри, стены из красновато-коричневого камня, без покрытия из обоев и панелей, казалось были теплыми и нежными на ощупь, я даже незаметно мазнула ладошкой по стене, действительно, как живые. Мы спустились по широкой каменной лестнице на первый этаж. Там уже ждала меня родительница в окружении нескольких богато одетых женщин (группа поддержки?). Маман опять шикарна. прекрасна и опять вся сверкает драгоценностями. И как ей не тяжело все это носить? Наверное привычка.
«Бедная моя девочка» — утерла платочком несуществующую слезинку, на лице неподдельная скорбь и страдание. актриса из нее явно лучше, чем из меня… Все как будто ждали толчка — женская братия разом запричитала, и так настроение не к черту, еще эти завывания…Скорее бы уже все закончилось и меня оставили в покое.
Наконец дверь слева открылась и нас пригласили в кабинет.
Первым кого я увидела войдя в комнату был поразительно красивый мужчина, сидевший за массивным письменным столом напротив входа. Наверняка папаша. Реально похож на девчонку в зеркале. (я пока не могла совместить в голове мою новую внешность и себя любимую в одно лицо, поэтому нынче у меня раздвоение личности — была «я» и «девчонка в зеркале»). На вид так же лет 30 в хвостиком (они что детей в 12 лет рожают?), так же и маман блондин, только цвет волос больше пепельный, чем золотой, волосы чуть ниже плеч, высокий надменный лоб, ровный аристократический нос, четко очерченные красивой формы губы, светлые холодные глаза, но самая ярко бросающаяся в глаза черта — немыслимое высокомерие и надменность, взлелеянные многими поколениями высокородных предков. Мужчина небрежно держал в руке несколько листов бумаги и читал. Увидев нас он махнул рукой на кушетку слева от себя и процедил сквозь зубы «Мы скоро закончим, садитесь». Двигаясь к дивану я сразу и не заметила сидящего в глубоком кресле человека, так же читавшего бумаги. А когда он резко встал, приветствуя нас, вполне натурально вздрогнула и отшатнулась. На мой испуг он насмешливо скривился, царапнул острым взглядом по моему платью (а что? — чудесный розовый цвет), небрежный поклон и опять уткнулся в бумаги. Наконец я увидела своего жениха.
Что ж, не так страшен черт, как его малюют. Видали и похуже. С меня начала потихоньку спадать паника. На первый взгляд — явных отклонений и уродств не наблюдалось, Две руки, две ноги, не красавец, конечно. На вскидку лет 35–40. Высокий, худой, короткие темные волосы с белыми мазками седины, крупный нос, тонкие, упрямо сжатые губы, хищное темное лицо, то ли загорелое, то ли смуглое по природе, цвет глаз не разглядела, он сидел к нам боком, да и шрам таки был — на правой щеке белым тонким росчерком. Классический образ злодея. Мужчина был явно не в моем вкусе. Мне всегда нравились симпатичные парни, с чувством юмора, веселые, компанейские. Мой бывший, например, был в свое время душой и заводилой нашей студенческой компании.
— Я настаиваю на 50 % предоплате и сегодня, — папаня дочитал договор и отложил бумаги.
— Вы смеетесь? Я и так вам плачу огромные деньги только за предварительную помолвку, а если что случится с невестой? Я просто распрощаюсь со ста тысячами золотых, Вы сами настояли, первым пунктом в договоре стоит, что аванс не возвращается, — донесся из кресла низкий голос будущего мужа.
— Да если бы не король, и его приказ, я бы никогда допустил этой помолвки, — если мой папа решил немного поторговаться, то он явно просчитался с объектом. Так как объект даже бровью не повел.
— Вы хотите сказать, что в этом королевстве, да и не в этом тоже, вам кто-то даст больше миллиона золотых? — голос гостя звучал насмешливо и вызывающе, и до ужаса, обидно.
— Дело не в деньгах…
— Не смешите меня! — грубо прервал хозяина Ленар, — А в чем же?
Боковым зрением я увидела как маман слегка покраснела. До этого момента она успешно мимикрировала под мебель, сидела тихо как мышка, периодически поднося платочек к глазам. Тут походу жесткий патриархат. Женщинам слова не дают. А я что — сижу и молчу, тиха, послушна, молчалива — настоящее сокровище.
— Через пару лет вам за долги придется не только дочь, но и замок продать, — продолжал издеваться жених.
— Да лучше пусть ее мужем будет обычный берг, чем такой как вы…
О да тут страсти бушуют похлеще, чем в мексиканских сериалах. «Торги проходят в дружественной и доброжелательной обстановке», хмыкнула я.
— Вы подписываете или нет? Да за сумму в половину меньшую я куплю хоть завтра десяток девиц по-покладистей. Просто королю взбрело в голову, чтоб я стал именно льером. И поверьте, если вы откажитесь — я не обижусь. А вот, что будет с вами и вашей семьей?
«Мне показалось или в голосе прозвучала еле уловимая фальшь? Да нет, дорогой, тебе эта помолвка тоже нужна, не знаю правда зачем, но не менее необходима, чем деньги моему папаше. Может тебе и удастся убедить в своей незаменимости предков, но меня не обманешь, у меня нюх на вранье. Проверено опытным путем».
— Итак, окончательное решение — сто тысяч золотых вам переводят авансом сегодня, остальные девятьсот сразу перемещают в сокровищницу после заключения брака в храме, через месяц.
— Какой месяц?! — тут же закричала мамаша. — Да нас все засмеют! — Год, не меньше, должна длиться помолвка!
— Все вопросы к его величеству, через месяц в столице собирается совет и у меня, как у исполняющего обязанности главного советника монарха должен быть к тому времени титул. Я надеюсь на ваше благоразумие и на благоразумие невесты, — небрежный кивок не глядя в мою сторону. — И постарайтесь, чтобы через месяц она была как минимум жива, а как максимум здорова, до меня дошли кое-какие слухи о вчерашнем инциденте. Мне еще наследника от нее получать.
«Дульку тебе с маком, а не наследника», я мгновенно вскипела, как чайник. Бессонная ночь, головная боль, еще этот корсет… Такое откровенное пренебрежении и хамство коробило. Ни как меня зовут, ни как я выгляжу жениха не интересовало. «Папаша тоже хорош, так ненавидит будущего зятя, что даже дочь не представил». На смену утренней панике пришла здоровая злость. Значит месяц. За месяц я мало что успею… времени в обрез.
— Да, и что младшая льера тут делает? Привели показать? Совсем было не обязательно. Мне абсолютно неинтересно, как она выглядит. Мне от нее нужен только титул. Пусть идет в храм и ждет меня там., — чуть заметный налет брезгливости и пренебрежения изогнул губы Ленара…
«Ничего, мы очень злые, и память у нас хорошая»…
Маман торопливо вывела меня из кабинета. Блин, чувствую себя предметом мебели, передвинули туда, задвинули сюда.
Естественно, после оглашения условий помолвки среди присутствующих в гостиной дам начался откровенный хаос. Я стояла в центре ока бури и со всех сил силилась не заорать. В обморок что-ли хлопнуться? Этого, видимо от меня и ждут все.
— Как месяц, это же позор, да за это время даже платье не пошить! Что скажут соседи?
— Что значит человек неблагородного происхождения, никакого понятия о приличиях!
— Бедный ангелочек! Столько потрясений!
Бла-бла-бла…
Сама помолвка заняла от силы минут пять. До храма я шла под руку с маман, внимательно смотря под ноги, чтобы с непривычки не запутаться в длинных юбках и не упасть. Вся наша женская братия причитая и стеная, топала следом. Жених с отцом нагнали нас уже на подступах. Судя по мрачным физиономиям примирением и дружбой между ними и не пахло, но договор, по всей вероятности, подписали. Само помещение храма оказалось просто пустой круглой комнатой с куполообразным высоким потолком. В центре стоял постамент с чашей, наполненной водой. Нас попросили опустить в воду руки, не касаясь друг друга (типа мы соединены пока через воду), дедушка-священник прочитал небольшую вступительную речь, о том, что мы подтверждаем перед Богиней свои намерения сочетаться браком и соединиться навеки через месяц. Всего-то! Как то пугающе звучит «навеки». Интересно, а разводы здесь предусмотрены?
