Санин Евгений - Денарий кесаря
- Ну, знаешь… – Стас даже задохнулся от гнева. – Было у меня в Покровке два друга. Точнее, друг и подруга. А теперь, кажется, остался только один!
И, надев очки, выскочил вон на улицу…
4
- О, Боже! – всплеснула руками мама.
«Зачем я сюда бежал? Чтобы и здесь выслушивать то же самое?!» – думал Стас, идя там, где было меньше людей, к храму. Пока он не продаст дом, в его планы никак не входило быть обнаруженным в Покровке. А то ведь родители, узнав от того же Григория Ивановича, что он здесь, могут помешать ему сделать это через контору, и все его мечты лопнут, как мыльный пузырь.
Вспомнив о родителях, он нахмурился до рези в подбитом глазу и, что есть сил, пнул валявшийся посреди улицы камень.
Все началось с того, что часа за три до встречи Нового года мама, как всегда, не вытерпев, по секрету шепнула, что они с папой решили подарить ему новую игровую приставку.
Бедная мама! Уверенная в том, что несказанно обрадовала этим сына, она побежала к духовке, где у нее пекся пирог. А Стас с вытянутым от разочарования лицом остался стоять перед своим, на зависть московским приятелям, мощным, но уже явно не устраивавшим его, ноутбуком.
Зачем ему нужна была какая-то игрушка, если он решил с этого Нового года начать дело, которое в итоге принесет ему славу, деньги, а главное, власть едва ли не над всем, а может, как знать, и над всем миром? То есть все то, о чем он мечтал с того момента, как здесь, в Покровке, впервые задумался о смысле жизни!
Его тайна, о которой он не мог пока сказать Ване с Леной, в нескольких словах выглядела так: как сказал учитель информатики и подтвердил преподаватель физики, оба пораженные его быстрым, нестандартным умом, Стас Теплов непременно поразит науку небывалыми открытиями. И он, действительно, собирался сделать это. Но что именно - ни информатик, ни физик даже представить себе не могли!
Стасу не было никаких дел до новых формул или программ… Нет! Он изобретет… - только тс-сс! - качественно новый вирус, перед которым окажутся бессильными все антивирусные программы. Конечно, его еще надо придумать. И пусть на это уйдут долгие годы. Может быть, целая жизнь. Но овчинка стоила выделки. Тогда все банки, все учреждения, да что там – все государства будут платить ему дань, чтобы он этим вирусом не уничтожил разом интернет – эту паутину, которая так опутала землю, что без нее уже практически невозможна никакая серьезная деятельность. Пусть, пусть пока опутывает еще крепче – тем большей будет ему эта дань!
Безусловно, вместе с этим надо будет придумать нечто качественно новое, чтобы самому при этом оставаться необнаруженным. И решить еще массу различных проблем и вопросов. Но он был уверен, что в итоге справится со всем этим. Главное – начать! Дело оставалось за мощной техникой. Но разве можно всерьез добиться чего-то на ноутбуке? И он так надеялся, что отец с матерью выполнят давнюю его просьбу, на которую он постоянно намекал им последние месяцы: купят ему настоящий профессиональный компьютер. Ну, а он на его основе сделает из него то, что необходимо хотя бы для первых шагов на пути к цели. И вдруг вместо этого – игровая приставка!..
Нужно было срочно что-то предпринимать. И тогда Стас направился прямо в кабинет отца. Несмотря на то, что тот, как всегда, работал, он подошел к нему и осторожно спросил:
- Пап, к тебе мож…
- Да, и без всяких … «но»! – не прекращая писать, разрешил отец. Была у них такая давняя игра – доканчивать друг за друга слова. Особенно, когда отец был в хорошем настроении.
Ободренный этим обстоятельством, Стас смело вошел в кабинет, сел на диван и полуобиженным, полупросительным тоном сказал:
- Пап, ну зачем мне какая-то игровая приставка? Я же просил у вас хороший компьютер…
- Не удержалась все-таки! – недовольно покачал головой отец, покосившись в сторону кухни, и затем недоуменно взглянул на сына: - А в чем, собственно, причина твоего недовольства? Я ведь отдал тебе свой ноутбук. А он, поверь мне, не из самых дешевых и слабых! Скорее, даже наоборот! Это подарок от одного моего очень состоятельного пациента.
- Я знаю… - согласно кивнул Стас и придал своему тону самые умоляющие, на какие был только способен, нотки. - Но мне нужен настоящий, мощный компьютер… Причем такой, чтобы на него можно было поставить как минимум семь винчестеров!
- Сколько-сколько?!
- Ну, для начала хотя бы - пять… - поняв, что сболтнул лишнее, поправился Стас.
- Для чего? – внимательно посмотрел на него отец.
Стас промолчал. Не мог же он сказать всей правды! Иначе бы сразу такое началось, что у него ноутбук, и тот бы отобрали, причем, немедленно и без всяких там «но»!
Отец ждал. Стас молчал.
И тогда отец, с досадой бросив авторучку на недописанный лист бумаги, прошел к маме на кухню и сказал, что у него к ней срочный серьезный разговор. Серьезный, потому что касается их сына, а срочный, потому что хотел бы раз и навсегда оставить его в уходящем году. Мама, попросив Стаса дорезать сыр, с упреком покачала головой: зачем, мол, ты выдал меня, и направилась вслед за отцом.
Из зала, где, как повелось с самого детства, стояла наряженная елка и уже начал заставляться всякими вкусными блюдами праздничный стол, послышались их голоса.
- Вполне естественно, что наш мальчик захотел то, что ему нужно для развития его творческих способностей! – сразу же встала на сторону Стаса мама и, как всегда, принялась упрекать отца: - С твоим талантом, клиентурой и, главное, результатами мы давно могли бы жить, ни в чем не нуждаясь! Другие бездарности, только изображая из себя великих светил, давно уже живут во дворцах, для них персональные клиники открывают, у них миллионные счета в крупнейших банках мира, а ты…
- А я не могу потакать каждой прихоти сына! – принялся отстаивать свое мнение отец. – Тем более, когда он не может аргументировать свои весьма серьезные просьбы!
- Ну, разве это такая уж серьезная просьба – новый компьютер?
- Не просто новый, а мощный, и даже сверхмощный! А что если он нужен ему для того, чтобы стать каким-нибудь хакером?
- Ну ты, Сережа, как всегда преувеличиваешь!
- Да нет, боюсь, что на этот раз даже преуменьшаю! Ты до сих пор видишь в нем нашего маленького, доброго Стасика. А мне кажется, что он уже дошел до весьма плачевного состояния! Я в последнее время наблюдаю за ним и все чаще вспоминаю слова покойного отца Тихона Ивановича, что из нашего сына может вырасти или великий ученый, или великий преступник! Так вот я не хочу, чтобы с ним случилось последнее!
Услышав это, Стас так неловко повернулся, что тарелка с сыром упала на пол и разбилась вдребезги.
- Сервизная! – вбежав на кухню, ахнула мама, но – Новый год есть Новый год – только рукой махнула и попросила: - А ну-ка наклонись, чтобы я хоть смогла дать тебе подзатыльник…
- Подставь табуретку и дай, если это тебе так надо! – буркнул Стас. – А мне все равно!
- Да как ты с матерью разговариваешь? – возмутился отец и, подойдя сыну, сам дал ему совсем не сильную, но получившуюся неожиданно звонкой и потому особенно обидной, затрещину.
- Вот спасибо! – обиженно воскликнул Стас и хмуро уточнил: - Это мне что – вместо тех денег, которые я у вас просил?
- Ну нет их сейчас у нас! – сразу смягчился отец. За все почти пятнадцать лет он лишь три или четыре раза позволил себе шлепнуть сына, хотел даже однажды выпороть его ремнем, кстати, в этой самой Покровке, и то не вышло… Он виновато посмотрел на Стаса и развел руками: – Да если бы были, разве бы я не дал?
- Нет, говоришь? – с дрожью в голосе переспросил Стас и уточнил: - А как же та пачка денег, которую ты доверил мне хранить маме на шубу? Мне бы их, как раз, на компьютер хватило!
Отец мгновенно посуровел и укоризненно покачал головой:
- А вот это уже совсем не по-мужски. И у кого ты только научился выдавать чужие секреты?
- А у тебя! – выкрикнул, будучи уже не в силах остановиться, Стас.
- У меня?! – изумился отец и, словно призывая в свидетели маму, растерянно посмотрел на нее: – Да я никогда в жизни не выдавал ничьих секретов. Это у меня профессиональное! Этого мне просто никогда не позволяла врачебная этика, совесть, тайна болезни пациента, наконец!
- Тайна болезни, говоришь? Никогда? А как же тогда Макс?
- Какой еще Макс? – не понял отец.
- Бывший кик-боксер в Покровке! Помнишь, он однажды пришел к тебе, чтобы узнать, как ему откосить от армии, а ты сказал, что он весь такой больной, что его и так забракует любая комиссия?
