Геннадий Авласенко - Унесенные временем
— Ух ты! — восхищенно воскликнул Иван, подходя к стене. — Да тут, оказывается, и розетки имеются! И трехфазная даже! Слушай, Сань, а может, мне тут свою мастерскую организовать? Нелегальную.
— Почему нелегальную? — спросила Санька, думая совершенно о другом.
— Потому что сарай чужой, — пояснил Иван. — К тому же, за электричество платить не надо будет.
Слушая его рассуждения, Санька тем временем продолжала внимательно осматривать сарай, хотя смотреть тут было совершенно не на что.
Пустые стены, густо покрытые пылью и паутиной, полуразвалившиеся останки дивана у стены и какой-то довольно высокий шкафчик посреди помещения. Впрочем, из-за огромного количество пыли и паутины, осевшей на нем, определить истинные размеры шкафчика было делом далеко не простым.
— Замок навешу, — продолжал между тем размышлять вслух Иван, — на окна изнутри шторы накину. Никто и не догадается, что в сарайчике этом.
— Помолчи! — приказала Санька, и Иван послушно умолк.
А Санька все продолжала и продолжала рассматривать шкафчик. Наверное, в нем когда-то хранились инструменты отца. странно только, что шкафчик находится не возле стены, а на самой середине помещения.
Однако что тут странного. Председатель, забирая инструменты и оборудование, выдвинул шкафчик, но забирать его не стал из-за ветхости.
«Но мама сказала, что в сарае остались лишь стол, табурет и диван, — вспомнилось вдруг Саньке. — Стол и табурет она забрала в дом, диван же перетаскивать не стала. Некуда было, да и незачем — рухлядь такую! А вот о шкафчике ничего не говорила. Забыла или...»
Иван обратил внимание на шкафчик.
— Что это? — спросил вдруг он странным, враз изменившимся голосом.
— Шкаф для инструментов, скорее всего. — пояснила Санька. — Пустой. И если ты думаешь, что там, внутри, что-то осталось, то глубоко.
— Иди сюда! — перебив Саньку, проговорил Иван все тем же странным голосом. — Иди, не бойся!
— А я и не боюсь! — сказала Санька, делая шаг вперед. — Почему это я должна боя.
Она замолчала на полуслове, не сводя взгляда с непонятного предмета, который издали приняла за простой шкафчик, лохматый от паутины.
Предмет этот не был шкафчиком и даже не очень на него походил. Он скорее напоминал снятую кабину комбайна. а потом Санька разглядела под пылью и клочьями паутины черные стекла «кабины» и ее несимметрично дырчатые стены.
И поняла, наконец, что перед ними.
— Это тот самый аппарат, — проговорила она почему-то шепотом.
Иван согласно кивнул. Отрицать очевидное было бы глупо даже такому отъявленному спорщику, как он.
— Это тот аппарат, — повторила Санька с непонятным восторгом. — Он вернулся!
— А может, и не исчезал никуда?
— Что?!
Некоторое время Санька молча смотрела на Ивана, что, впрочем, того не особенно смутило.
— Ты опять?
— Ладно, пускай будет по-твоему! — сказал Иван. — Он исчез, потом вернулся. дальше что?
— Дальше?
Санька задумчиво посмотрела на «кабину», потом перевела взгляд на Ивана.
— Ты мне веришь или нет?! — вдруг закричала она. — Или так, притворяешься?!
— Не знаю! — ответно рявкнул Иван, и это было так необычно, что Санька даже отшатнулась. — Ты посмотри, сколько тут пыли!
— Значит, он давно вернулся, — неожиданно спокойно проговорила Санька. — Возможно, много-много лет назад.
Иван ничего не ответил, но видно было, что Санькины слова его не переубедили.
— Это папа его сюда послал! — вдруг дошло до Саньки. — Он же не знал, что мы переехали, вот и направил его сюда! За мной. точнее, за нами.
— За нами? — недоверчиво и одновременно даже радостно переспросил Иван. — Ты думаешь?
— Я не думаю, я знаю! — воскликнула Санька, дрожа от внутреннего волнения. — Он просто хотел, чтобы мы с мамой.
— Вы с мамой?!
Иван помрачнел и отвернулся.
— Вот только не дуйся! — схватив его за руку, проговорила Санька. — Нашел время!
Иван ничего не ответил.
— А хочешь, мы и тебя с собой заберем?
— Больно надо! — буркнул Иван. — Тем более, что железяке этой давно в утиль пора!
Протянув руку, он хотел провести ей по запыленной поверхности аппарата, но Санька вовремя перехватила его руку.
— Нельзя!
— Да ладно тебе! — Иван все же дотронулся до металлической стенки, правда, тотчас же отдернул руку. — Видала, ничего не случилось!
Он вторично, уже куда смелее провел ладонью по поверхности странного этого аппарата, сметая с него клочья пыльной паутины.
И в это время аппарат заработал.
Сверкнула зеленоватая вспышка, и он. исчез. Перед изумленными взорами Саньки и Ивана (они теперь вновь стояли возле самой двери, хоть и сами себе даже не могли объяснить, как, когда и каким невероятным образом успели сюда переместиться) осталась лишь пыльная паутина, почти полностью сохранившая форму странного этого аппарата. Мгновение этот паутинный каркас еще держался в воздухе, а потом разом рассыпался и осел на пол горсткой серой пыли.
— Вот это да! — изумленно выдохнул Иван. — Видала?!
— Видала! — сказала Санька. Потом помолчала немного и добавила: — Теперь веришь?
— Теперь верю! — мрачно буркнул Иван. — Впрочем, что толку! Аппарат-то улетел!
Некоторое время они молча смотрели на то место, где только что произошло чудо. Не сказочное, впрочем, а вполне научно-техническое.
— Это все ты! — упрекнула Санька приятеля. — Говорила: не трогай!
Чувствуя свою вину, Иван ничего не ответил.
— Он, наверное, теперь в будущем, — вздохнув, добавила Санька. — И уж точно назад не воротится.
— Смотри, смотри! — взволнованно прошептал Иван.
Но Санька чуть замешкалась и потому момента возвращения аппарата не увидела. А увидела лишь сам аппарат, черный и блестящий, без единого пятнышка пыли.
И вполне готовый к работе.
Он стоял на прежнем своем месте, а внутри у него горели, перемигиваясь, какие-то разноцветные огоньки, явственно различимые благодаря темным стеклам верхней части и многочисленным отверстиям в остальном корпусе. А еще аппарат этот время от времени начинал издавать негромкое басовитое жужжание, отдаленно напоминающее жужжание шмеля в полете.
Огромного такого шмеля. Опасного.
— Чего это он? — шепотом спросил Иван у Саньки.
— Не знаю! — тоже шепотом ответила Санька. — Но мне страшно!
— Не бойся! — Иван на ощупь нашел Санькину ладонь, осторожно ее пожал. — Я же рядом!
В это время у аппарата сама собой распахнулась дырчатая дверка, как бы приглашая внутрь. Потом снова закрылась. и вновь распахнулась.
— Заманивает! — прошептал Иван, по-прежнему не выпуская из своей ладони дрожащие пальцы Саньки. — Нашел, понимаешь, дураков!
— Может, все-таки подойдем? — тоже шепотом предложила Санька. — А вдруг там послание?
— А вдруг он опять исчезнет, как только мы подойдем?
Этого Санька не знала и ничего не ответила. Она лишь продолжала молча рассматривать аппарат.
Но аппарат и не думал исчезать. Пока, во всяком случае. Он то распахивал дверку, то вновь ее захлопывал, подмигивая при этом Саньке разноцветными своими огоньками. И жужжал теперь не переставая.
И Санька вдруг поняла, что совершенно перестала его бояться. Наоборот, она неожиданно прониклась к странной этой конструкции доверием. Настолько сильным, неодолимым даже, что, выдернув руку из ладони Ивана, молча двинулась к аппарату.
Как раз в тот самый момент, когда он в очередной раз гостеприимно распахнул перед Санькой дырявую свою дверку.
— Не смей! — заорал Иван, одним прыжком догнав ее. — Назад!
Он обхватил Саньку за талию, легко, словно пушинку, приподнимая ее над землей.
— Ты что, дура?!
— Сам ты дурак! — заорала Санька, тщетно пытаясь высвободиться. — Убери руки!
И Иван почему-то сразу повиновался. Он осторожно опустил Саньку на пол и разжал руки. А потом оба они, словно завороженные, уставились в черные внутренности аппарата.
Никакого послания от Санькиного отца там, разумеется, не было. Но зато имелось сиденье, металлическое и тоже все в дырках. А перед сиденьем располагалось что-то напоминающее пульт управления. Именно там мигало, не переставая, превеликое количество разноцветных огоньков.
— Я хочу туда влезть! — проговорила Санька дрожащим от волнения голосом. — Я очень хочу это сделать! А ты?
— И я! — сказал Иван, и голос у него тоже слегка подрагивал. — Но нельзя!
— Почему?
— Потому что. — не договорив, Иван замолчал, как бы подыскивая наиболее весомые аргументы. — Потому что мы ничего о нем не знаем!
— Мы знаем, что он из будущего!
— Не знаем мы этого! — возразил Иван. — Это ты так решила.
В это время аппарат, словно раздосадованный их нерешительностью, захлопнул дверку. Басовитое жужжание шмеля оборвалось, сменившись тонким комариным писком. Огоньки, тускло различимые за темным стеклом, замигали еще быстрее, и чем быстрее они мигали, тем больше в их окраске становилось фиолетового.
