Диана Килина - Колибри
Я вернулась к изучению шотов, и подожгла свой второй Б52. Коктейль загорелся синим пламенем, и я ухмыльнулась. Весело было бы, если бы его без трубочки решил выпить какой–нибудь бородатый мужик.
Не откладывая в долгий ящик, принимаюсь за приготовление «Медузы». Двадцать миллилитров малибу, двадцать трипл сека аккуратным движением, двадцать рома. А теперь магия: три капли Бейлиза и три капли блю Кюрасао. Капли распадаются в маленькой стопке и игриво перетекают бело–голубыми нитями. Круто. Теперь Хиросима. Принцип тот же, только составляющие другие. Хиросима поднимается красным столбом со дна стопки, когда я добавляю две капли гренадина, и превращается в голубую шапку с красными переходами. Довольно ухмыляюсь и ловлю на себе одобрительный взгляд босса.
Знай наших.
– Алиса, твоя форма, – протягивает мне коричневый бумажный пакет Кристина, неожиданно возникшая рядом, – Здесь два комплекта.
– Спасибо, Кристина.
– Как успехи? – кивает она на бутылки передо мной.
– С коктейлями мы подружились. В отличие от вин, – я слабо улыбаюсь, и она отвечает на улыбку.
Вау, это что–то новенькое.
– Ничего, запомнишь рано или поздно. Я несколько месяцев как дура чувствовала себя в ресторанах. Пришлось притворяться, что я не пью, – рассмеялась она.
– Серьёзно? Ты вроде бы моделью работала?
– Ага. Мне только–только исполнилось восемнадцать, и я работала в Италии, а там вино пьют на завтрак, обед и ужин. Я говорила всем, что не пью из принципа. Несколько газет даже писали, что я беременна.
– И как ты выкрутилась?
– Тайно наняла сомелье на свой первый гонорар от показа, и он обучил меня всем тонкостям, – Кристина пожимает плечами, очень изящно и красиво.
– Мне, скорее всего, это не поможет, – вздыхаю я, – Я больше по пиву специализируюсь.
– И коктейлям.
– Я никогда их не пила, – теперь я пожимаю плечами.
Но, наверное, это не так изящно.
– Никогда? – она вскидывает чётко–очерченные брови.
– Неа.
Кристина задумчиво трёт лоб, а потом кивает на «Медузу» и говорит:
– Так пробуй.
– Я же на работе.
– Чушь, клуб ещё не открыли. Просто попробуй, чтобы знать, что наливаешь клиентам.
Она обходит стойку, берёт трубочку и ставит её в Хиросиму. Поджигает её и подмигивает:
– Я люблю, когда горит.
Быстро выпивает шот и довольно улыбается.
– Неплохо, Алиса. Да у тебя лежит к коктейлям. Пожалуй, поставлю тебя на эту позицию, – она замирает на секунду, а потом двигает ко мне Медузу, – Попробуй.
Я пожимаю плечами, беру шот и залпом его выпиваю. Алкоголь сразу обжигает мои внутренности, но потом появляется кокосовое послевкусие. Оно расползается по телу, и теперь я вся из кокоса. В буквальном смысле. Такое ощущение, что мои кости – это твёрдая мякоть ореха, кровь – кокосовое молоко, а волоски на теле – кокосовая стружка, которой посыпают торты. Умопомрачительное ощущение.
– Вкусно, – тяну я.
– Ага. Я люблю шоты. Правда, ими легко надраться.
– Они ж маленькие?
– Да, но слишком крепкий алкоголь и гремучая смесь. Пары стопок хватает.
– Ясно, значит этому, – я тычу пальцем себе в грудь, – Столику больше не наливать.
– Определённо.
Мы смеёмся, и я вижу силуэт босса, направляющегося к нам. Лицо Кристины просияло, и она бросила ему улыбку.
– Ты решила споить моих работников? – спросил Александр Сергеевич, поравнявшись с ней.
– Она пока на обучении, так что выговор ты мне сделать не можешь, – улыбается шире Кристина и подмигивает мне, – Будешь?
Она протягивает ему два моих Б52, и он, пожав плечами, выпивает их залпом.
– Недурно, – босс кивает мне, и щурится, – Кристина, мне нужно с тобой обсудить кое–какие моменты.
– Иди в кабинет, я сейчас подойду. Только форму девочкам отдам.
Александр уходит, а Кристина, вздыхая, идёт к Майе и Бри. Она отдаёт им такие же пакеты, как у меня и удаляется следом за Александром.
Я решила ещё раз пройтись по вину, достала винную карту и свои скромные записи. Пролистывая тетрадку, я пыталась запомнить разницу между терруарами, букетами и подачей тех, или иных вин. Кристина заставила нас практически выучить всю историю виноделия.
– Девочки, на сегодня хватит, – выдернул меня из моих записей её голос, – Можете идти по домам. В субботу жду вас в девять, будем принимать товар и заполнять накладные. Скоро открытие.
Я ничего ей не ответила, только кивнула и углубилась в свою тетрадку дальше. Боковым зрением я увидела, что Майя и Бри вышли за ней следом, а Дэн свалил ещё раньше.
Клуб погрузился в тишину, и я потянула шею. Прислушалась – из кабинета Александра не доносилось ни звука, хотя обычно у него играла музыка. Тихонько и ненавязчиво, но её было слышно. Сейчас – тишина. Интересно, когда он ушёл и как я этого не заметила.
Хотя, почему я должна вообще его замечать?
Я закрыла тетрадку, помыла и вытерла стопки. Потом принялась расставлять бутылки на место. Майя как всегда убежала стремительно, не убрав за собой. Вздохнув, я сделала её работу и вытерла стойку. Потом села на высокий стул и оглянула зал.
Стены были покрыты бежевыми обоями с золотистыми вензелями. Мебель привезли на прошлой неделе, это были антикварные резные кресла и диваны с бархатной бордовой обивкой. Всё было таким вычурным и роскошным, что меня сморщило. Потом я вспомнила о пакете с формой и вернулась к своей стойке. Не дай Бог, там пышные платья Викторианской эпохи. Уволюсь сразу.
Я открыла пакет и радостно выдохнула. Два костюма: юбка и пиджак бордового цвета и две серебристые шёлковые блузки. Я пощупала ткань, лёгкая и приятная на ощупь. Довольно улыбнувшись, я снова огляделась и на глаза мне попалась сцена и диджейский пульт. Интересно, Дэн его настроил?
Подойдя к технике, я увидела, что она подключена. Точно, я уже слышала музыку, только очень тихую. Наверное, Дэн придёт проверять аппаратуру, когда нас не будет здесь, чтобы пощадить наши уши. Я вытащила мобильник из кармана джинсов, и стала искать штекер с разъёмом в 3,5 дюйма. Он точно должен здесь присутствовать, я уверена. Порывшись в проводах, я нашла заветный и вставила в свой телефон. Включила колонки, прибавила громкости и врубила один из свежее–полюбившихся мне треков от Макса Барских «Героин». Музыка моментально заполнила ВИП–зал клуба, и я довольно улыбнулась. Звук отменный. Мой разум отключился, и тело стало двигаться в ритм музыке, а губы сами стали напевать слова.
Настроение ноль, кругом голова.
Выключается день, я сейчас сойду с ума...
А я сейчас сойду с ума.
Я взвизгнула, запрыгала на сцене, крича припев во всё горло:
Ты мой героин, от тебя улетаю!
Ночами не сплю, без тебя выживаю!
Ломает любовь, разлетаюсь на части!
Я в твоей власти, ты в моей власти!
Меня закрутило, я сделала разворот и боковым зрением заметила, что в зале кто–то стоит. Резко остановившись, я повернулась и увидела улыбающегося Александра, который опирался на барную стойку. Когда я выдернула провод из телефона, и музыка прекратилась, он вскинул брови и произнёс:
– Продолжайте, Алиса. Мне понравилось это шоу.
Я залилась краской и готова была провалиться сквозь землю, но потом быстро взяла себя в руки. Поправив аппаратуру, я буркнула:
– Я просто решила звук проверить.
– Вы у нас теперь ди–джей? – он ухмыльнулся и снова бросил на меня свой дурацкий взгляд, снизу–вверх.
– Я... Мне просто стало интересно.
– Вы знаете, что стало с любопытной кошкой? – он дьявольски оскалился, то есть, улыбнулся, и во мне всё закипело.
– Не знаю, и знать не хочу, – отчеканила я, – Извините, мне пора.
Я схватила свой рюкзак, бросила его через плечо, направилась к выходу и чуть не взвизгнула, когда босс нарисовался рядом. Из–за ковролина на полу было не слышно шагов. Или он, правда, был вампом и двигался с молниеносной скоростью?
– Вас подвезти домой? – спросил Александр, стоя слишком близко, пока я ставила сигнализацию.
Это меня нервировало.
– Нет, я на транспорте.
– Алиса, не несите чушь. В автобусах ездит чёрт знает кто, и всякое может случиться… – не унимался он, но потом оборвал свою речь на полуслове.
Мы вышли на улицу, и я подошла к своему мотоциклу. Погладила шлем, ехидно ухмыльнулась и бросила ему:
– Почему вы решили, что я езжу на автобусе?
Он удивлённо хлопал глазами, потом сглотнул и поправил тёмно–синий галстук, который очень контрастировал с его глазами.
– Вы на этом поедете? – он кивнул на мой мотик, и побледнел.
– Разве не видно? – ответила я, надевая шлем.
– Это же опасно!
– Вас не поймёшь, Александр Сергеевич. На общественном транспорте – опасно, на своём личном мотоцикле тоже. Вы уж определитесь.
– Вы можете разбиться, – выдохнул он, и тень беспокойства пробежала в его глазах.
