Алекс Кош - Далекая страна
– Замолчите! – рявкнул я, стараясь скрыть румянец.
Они продолжали верещать, и я просто вновь включил «музыкалу», чтобы не слышать их издевательств.
Но не успел я раствориться в музыке, как из толпы вынырнул Чез уже без своей подружки и бодренько зашагал к нам.
– Ну что, пошли к воротам, я там уже видел твою тётю. Сдадим ей двух недорослей, – он показал пальцем на обиженно надувших губки девочек, – и пойдём по быстренькому поступим в Академию.
Мне бы его уверенность. Едва я представляю, что из десятков тысяч должны выбрать всего две сотни человек, как мне становится грустно. Ну, кто я такой, чтобы поступать в Академию? Я даже с обычными приборами‑то не в ладах, чего уж говорить о высшем пилотаже? Единственное, с чем я хорошо управляюсь – это музыкальные инструменты. Но кому нужен обычный музыкант там, где требуются люди с определёнными способностями – со способностями к настоящему Ремеслу .
Мы пошли к воротам. Как ни странно, мой костюм был ещё чистым, и люди по привычке расступались передо мной, хотя мне иногда казалось, что толпа с удовольствием затопчет нас, едва увидит золотой цвет Высших Домов. Часто я ловил злые взгляды людей, но никто не решался на меня наехать, пока рядом со мной возвышался Чез. Девочки не отставали от меня и вскоре мы уже подошли к воротам.
Ворота Академии – это просто невероятное сооружение. Они представляют собой огромную арку высотой в добрую полусотню метров, и примерно такой же ширины. Вся она украшена невероятно красивой резьбой, и буквально светится на солнце. Цвет её, подобно практически всему в нашем городе, золотой, с серебряными вкраплениями и украшениями из драгоценных камней. Все украшения, сэкономленные на каменной башне, были потрачены на это сооружение. А башня‑то больша‑ая…
Наш город всегда славился своим богатством, и все знали, что если хочешь стать по‑настоящему известным ювелиром или работником искусств, нужно ехать в Литу. Были у богатства и свои минусы – так соседи периодически пытались совершать на нас набеги, а поголовье жуликов и бандитов в своё время едва ли не превысило число коренных жителей Золотого Города. Императору пришлось обратиться за помощью к Ремесленникам, и те создали ночных созданий – безликих, ставших ночными стражами, а позднее и бичом нашего города, расплодившись сверх всякой меры (ума не приложу, как размножаются тени). Секрет создания кровожадных созданий, как и многие другие знания, был утерян, и теперь ни один здравомыслящий человек не выходит ночью из дома без защитных медальонов, которые стоят баснословных денег из‑за специфики изготовления. Охранные заклинания для домов так же стали очередной статьёй доходов для Ремесленников…
Но вернёмся к нашим… воротам.
Самым удивительным было то, что над этими воротами висела в воздухе прекрасная радуга. Я поневоле залюбовался ей, и едва не врезался в очередного упитанного горожанина, проходящего мимо меня с постной миной. Говорят, эта радуга – копия тех, что появляются в Радужном море после особенно сильных бурь. Не знаю, сам я никогда и никуда не плавал, и море выдел исключительно на картинках в книгах. Почему? Потому что ни разу за всю свою жизнь не покидал пределов Литы.
Ослепительная радуга появлялась над воротами Академии только в день принятия, и я видел её впервые. Все цвета были невероятно сочными и искрились на солнце, будто сотни маленьких феерверков беззвучно взрывались над ней.
Я смотрел на радугу, пока у меня не защипало глаза, и перед ними не поплыли красные круги.
– Ах да, ты же впервые на принятии, – произнёс Чез, кладя руку мне на плечо. – Да, на это стоит посмотреть.
А я и забыл, что Чез пришёл на принятие во второй раз. Несмотря на то, что по виду мы с ним примерно одного возраста, он на двадцать лет старше меня. Мне тут же стало жаль друга, ведь, по сути, у него всего один шанс из миллиона, быть принятым в Академию – даже меньше чем у меня. Да и то, этот шанс чисто теоретический.
Когда‑то давным‑давно один Ремесленник предположил, что магические способности людей (способность управлять энергией, измеряемой в «магах») возрастают со временем. Так‑то это так, но они не могут возрасти в несколько раз, а ведь именно во столько раз они должны возрасти, чтобы заинтересовать Академию. Как правило, способности либо настолько маленькие, что едва хватает для работы по дому (это про меня), либо достаточные для того, чтобы стать настоящим Ремесленником (это не про меня). У Чеза есть неплохие способности (что уже само по себе является исключением из правил), но хватит ли их, чтобы пройти испытания, да ещё и во второй раз? Я‑то уверен на все сто процентов, что не пройду. Даже у племянниц тёти, семенящих позади, и то больше магических способностей. Но Чез всегда бредил Академией, и я искренне надеюсь, что он поступит.
– Да… – протянул я. – Ради такого стоило встать в шесть утра.
Чез удивлённо уставился на меня.
– Ты шутишь? Ты встал в шесть утра?!
– Ну не я встал, а меня встали, – уточнил я. – Тётя Элиза меня растолкала и заставила принять душ, привести себя в порядок…
– Да, тётя у тебя героиня. Я бы даже под страхом смертной казни не рискнул будить тебя в такую рань, – сказал он через плечо, распихивая народ на пути к воротам.
– А я бы под страхом смертной казни не рискнул спорить с тётей, – пробормотал я так, чтобы меня не услышал Чез.
Как я понял, время стояния в очереди сильно преувеличили, потому что более половины пути мы уже прошли и особых преград пока не встретили.
Мы протолкались к самым воротам и действительно увидели там мою тётю. Она стояла возле самых ворот и разговаривала с одним из стражников.
– Тётя Элиза! – прокричал Чез, и преодолел последнюю пару метров до ворот. – Я привёл вам ваших девочек. Теперь мы можем идти?
Я задохнулся от такого хамства.
Это он привёл? А кто за ними следил последние полчаса? Едва я открыл рот, чтобы сказать всё, что я о нём думаю, как кто‑то сзади прыгнул мне на плечи.
– Зак, как дела? – произнёс до жути знакомый мне женский голос.
– Привет… Лиз, – сказал я, стараясь скрыть раздражение.
– Как ты? Уже прошёл испытание?
Чез молча провёл пальцем по горлу, показывая, что пора закругляться и сматывать удочки.
– Как раз собираюсь… – начал я.
– Ну, удачи тебе, а мне пора идти. Я тебя потом познакомлю с Энжелом – это мой новый… друг, он сегодня прошёл испытание, так что приходи вечером в клуб «Золотой полумесяц», мы там будем праздновать.
Она повернулась и юркнула в толпу, оставив меня с открытым ртом, и незаконченной фразой.
– Вот так она тебя всегда и имела, – сочувственно сказал Чез.
– Так уж и всегда, – попытался возразить я.
– Всегда, всегда, ты просто раньше внимания не обращал.
Ну, спасибо. Сегодня прямо день комплиментов.
Две сестрицы опять противно захихикали.
– А он себе уже новую девушку нашёл, – проговорила одна из них… то ли Фло… а, кто их знает.
Чез опять удивлённо уставился на меня. Видимо, ему сегодня суждено весь день удивляться.
Тётя, до этого тактично молчавшая, покачала головой.
– Элиза очень достойная девушка из достойной семьи. А ты Зак ещё слишком молод и глуп, чтобы понять это. – Тётя кивнула девочкам. – Ну, мы пойдём, не будем вам мешать. До вечера ребята и удачи вам.
Почему‑то особого оптимизма я в голосе тёти не услышал.
С этими словами, она и близняшки вошли в ворота. Я, было, дёрнулся за ними, но Чез придержал меня за плечо, и ворота закрылись прямо перед моим носом.
– Куда собрался? Сейчас наши все подойдут, тогда вместе и пойдём со следующей партией. И что это за новая девушка? – подмигнул он мне. – Мне‑то ты можешь рассказать.
Я опять покраснел. Да что же это такое?
– Ты слушай их больше, – отмахнулся я, и тут же радостно воскликнул. – А вот и наши идут!
Пожалуй, даже слишком радостно. Ну не люблю я разговоры о девушках, что уж тут поделать. Девушки – самые странные создания в мире, не считая драконов, если они (я имею в виду драконов), конечно, существуют.
К нам действительно приближались парни из нашей Школы. Все мускулистые и высокие. На их фоне я смотрелся как‑то тускло. И хотя рост у меня не маленький, да и худобой особой я не страдаю, рядом с ними я кажусь совсем мелким. Что уж тут поделать, таким я уродился. Однако в Школе я всегда был с ними практически на равных, и почти не уступал в Искусстве .
Искусство… сколько сокрыто смысла в этом простом слове. Не меньше, чем в слове Ремесло. Искусство представляет собой технику и умение владеть своим телом, умение драться и выживать в любых условиях. А вне города нужно уметь выживать. Правда, вне города я никогда не был, и, надеюсь, никогда не буду, но все говорят, что там действительно опасно.
Я – самый молодой из обучающихся в центральной Школе Искусства, и не могу надеяться на что‑то особо выдающееся в ближайшие десять лет, но, в общем и целом, ощущаю себя весьма неплохо подготовленным физически и духовно, хотя до того же Чеза мне ещё ой как далеко.
