Владимир Шилкин - Ветер истории
Когда начальство чего-то страстно желает, то с бюрократией проблем не возникает. Казалось, человек вообще без документов, даже фамилия его не известна, про себя ничего сообщить не может, никто его не знает, но раз надо, то надо. Профессор выписал бумагу о поступлении в госпиталь пациента Сергея Алексеевича, русского, православного, мещанина. Посыльный из штаба ее забрал и все оформили. Мне даже заявления не пришлось писать о добровольном вступлении в ряды вооруженных сил. Просто велели через неделю заехать снять швы и с попутной телегой доставили на место. Сунулся к полковнику, но не пустили. Сидевший на входе поручик узнал кто я такой, порылся в столе, сообщил, что меня ждали еще утром и я теперь кругом виноватый, после чего вызвал солдата и велел отвести меня в расположение бронеотряда. В последний момент сунул мне какие-то бумажки в руки и выпроводил.
Расположение бронеотряда оказалось большим сараем в котором находились обе грязных "Минервы", большой не то стол, не то верстак, пара чурбаков, кучка каких-то палок в углу и ворох старого сена на антресолях или как там это называется правильно. Выбрав чурбак повыше, подкатил его к столу и принялся изучать выданные бумаги. Первой и самой большой оказалась инструкция мне от полковника. Пропустив шапку и вступление, сразу перешел к пунктам. Мне предписывалось провести тщательнейшую инспекцию полученной техники, провести необходимые ремонт и обслуживание, следить в дальнейшем за ее состоянием, приступить к обучению направленных в состав отряда солдат., возглавить отряд до прибытия назначенного командира, затребовать и получить положенное необходимое снаряжение и довольствие и т. д. и т. п., всего два десятка пунктов из которых я понял, что отвечаю за все и все обязан. Ну это понятно, ремонтируй чем хочешь, требуй что хочешь, получи, что дадут и обучи непонятно кого. Интересно, где эти самые направленные солдаты и знают ли хотя бы что такое гайка, а то пришлют кого отдать не жалко. Так, а что у нас во вступлении написано? Вольноопределяющемуся Пациенту… чего?!! Это кто вообще? Весь охваченный недобрым предчувствием, я принялся просматривать остальные бумаги. Ага, это вроде мое удостоверение личности! Так, Пациент Сергей Алексеевич, вольноопределяющийся. Твою же мать. Писарь, видимо, увидев перед именем отчеством непонятное слово счел его фамилией, а поскольку своей настоящей фамилии я "не помню", то даже возразить не могу! Все, приплыл. Сарай огласился моими матюгами и стенаниями над горькой судьбинушкой.
Ладно, сколько ни стенай, а дело делать надо. Первым делом прошерстил ящики, висевшие снаружи. Копался я в них явно не первый. Кроме патронов и инструмента нашел только ветошь, по бочонку бензина и по банке масла. Кроме ящиков, снаружи висели еще и запаски на корме. Скатанный брезент, пристегнутый там же исчез. Ничего без присмотра оставить нельзя! Внутри броника на стенке рядом с пулеметом нашел небольшой ящичек с инструментами и масленкой. Это явно для пулемета. Еще один ящичек, точнее чемоданчик нашел под пассажирским сиденьем. То ли его не заметили, то ли вообще внутрь не лазили, но он был целый и заперт на небольшой висячий замок. Замок сдался практически сразу и моему взору предстал канцелярский набор. Весьма приличный.
— Кхм, есть кто живой?
Я выпрямился и увидел солдата в воротах.
— Есть. Чего тебе, боец?
— Бронеотряд здесь будет?
— Здесь и не будет, а уже есть.
— Нам бы вольноопределяющегося Пациента увидать.
— Уже видишь, а вы это кто? Сколько вас там?
С сомнением посмотрев на мой госпитальный прикид, солдат таки решил поверить мне на слово и доложил: Прибыли в распоряжение вольноопределяющегося Пациента для прохождения службы в бронеотряде. Двенадцать рядовых нас.
— Отлично! Располагайтесь. Тебя как зовут?
— Рядовой Клим Епифанов.
— Так вот, рядовой Клим Епифанов, временно назначаю тебя своим заместителем. Выставь караул, а то все неукраденное растащат, и организуй помывку броневиков. Только двигатель не мочите и вообще механизмы. Понятно?
— Так точно.
— Приступайте.
Солдаты разбежались по сараю, самый любопытный залез наверх зачем-то, а я сел к столу и принялся составлять на трофейной бумаге список нужного. Надо торопиться, раз уж личный состав появился, то его надо ставить на довольствие.
— Клим! Не знаешь, еще кого-нибудь пришлют или уже все прибыли?
— Да кто ж его знает? Начальство нам не докладывает.
Вот ведь засада. Ладно, количество пайков пока указывать не будем. Минут через двадцать я отправился к полковнику. Наверное это было неправильно, но другого начальства я пока что не знал и, надеюсь, не имел.
Поручик был на своем месте, но не сидел, а шустро перебирал бумаги и складывал некоторые в раскрытую папку.
— Чего тебе?
— Согласно приказа его высокоблагородия, составил список необходимого, только я пока не знаю сколько личного состава будет.
— Ладно, давай сюда. Доложу. Жди здесь пока.
Поручик, кинул в папку еще пару бумажек и прихватив мою писанину подошел к двери кабинета. Поправил форму, постучал.
— Позвольте, ваше высокоблагородие? — и зашел четко по уставу, умудряясь печать шаг совершенно беззвучно. Талант, однако!
К полковнику я попал через час. Тот, глядя в длиннющий список, ворчал и фыркал.
— Учиться тебе еще и учиться военному делу.
На самом деле пока что его недовольство вызывали только формулировки. Так уж повелось, что в армии предпочитают изъясняться стандартными фразами, а традиционные военно-бюрократические обороты здесь были приняты совсем другие. Вроде и все правильно написано, но глаз цепляется и мысль спотыкается.
— Бензина нет, спирт получишь, — сообщил он не поднимая глаза и чиркая в моем опусе. Тринадцать полных комплектов формы с кожанками, перчатками и прочими модными прибамбасами, вопреки моим опасениям, его не смутили. Уже неплохо.
— Ну, каски, я понимаю, а кирасы-то зачем? И так за броней сидеть будете.
— Ваше высокоблагородие, я исходил из того, что бронеотряд штука дорогая, требующая постоянной заботы и трат, а следовательно, необходимо выжать из него "Максимальную пользу. Поскольку сверху машины не прикрыты, я решил принять меры к недопущению выведения машин из строя простым хлопком шрапнели. Германцы наверняка сосредоточат на нас огонь артиллерии, а слабые места этих машин им прекрасно известны, — о, как! Потихоньку учусь изъясняться в местной стилистике.
— Что ж, разумно. с оружием-то ты что тут намудрил! "Маузеры", ручные пулеметы… ты в своем уме?
— Ваше высокоблагородие, так ведь винтовки в броневике мешаться будут, а без личного оружия солдату на войне нельзя! Пулеметы же нужны для повышения КПД броневиков. Зачем тратить моторесурс, время и горючее на доставку и защиту одного пулемета, если можно при тех же тратах обрушить на врага двойную огневую мощь?!
— Личное оружие у твоих солдат – пулемет! И почему ручных пулемета указано три, если машины только две?
— Обоз прикрывать.
— Что?! Ты белены объелся! Какой еще обоз?!
— Для полноценной боевой работы отряда постоянно нужны горючее и патроны, а "Минервы" и так перегружены броней.
— Ну, тут ты, пожалуй, прав, но охранять обоз пулеметов это баловство и расточительство. Пулемета выделю только два и никаких ""Маузеров"! Членам экипажей, так и быть, ""Наганы" дам, а обозники прекрасно обойдутся карабинами. Так, так, ошибок-то сколько, совсем ты грамоту забыл, как я вижу. Какие еще грузовики? Мечтатель ты, как я погляжу. Получишь три двуколки.
— Тогда хоть на рессорах дайте, ваше высокоблагородие, механику ведь возить иногда придется!
— Одной рессорной хватит. Не жадничай! — пресек мои возражения полковник.
— Есть не жадничать! Только мне тогда ездовые к этим повозкам нужны и фураж.
— Тфу ты! Знал бы заранее, что ты еврей, в жизни бы не связался!
— Я русский, ваше высокоблагордие.
— Русских с такими фамилиями не бывает. Выкрест небось.
— Так это не моя фамилия, а ваших писарей, — сразу заволновался я. Полковник, похоже, был немного антисемит и этот вопрос лучше закрыть сразу, чтобы осадочка не осталось, а то попадешь в немилость и будут за любую ерунду щучить.
— При чем тут писари?
Полковник уставился на меня в искреннем недоумении. Я спокойно изложил ему свою версию происхождения данной фамилии, но закончить не смог. Полковник, откинувшись в кресле хохотал так, что слышно было, наверное, даже немецких окопах. Отсмеявшись, он утирая слезы, матерно повосхищался ситуацией и продолжил работу со списком уже в приподнятом настроении, что положительно сказалось на его щедрости. Похоже, первый уровень битвы за ресурсы я прошел успешно. Осталось решить еще один вопрос.
— Ваше высокоблагородие, а командира нам когда назначат, а то в отряде одни рядовые. Даже ефрейтора нет.
