Brittainy Cherry - Loving Mr. Daniels
— Начать медленно, — Бентли повторил про себя. Его голова наклонилась к крыльцу. — Вау. Он красавчик и умный. Намного лучше Билли.
Я рассмеялась на комментарий Бентли и притянула его в прощальное объятие.
— Береги себя, хорошо?
Он отстранился и поцеловал меня в лоб.
— Ты тоже, Эш-Эш. — Повернувшись к Дэниелу, Бентли пожал его руку. — Дэниел... позаботься о моей младшей сестренке, хорошо?
Дэниел держал руку Бентли секунду дольше и улыбнулся. Затем засунул руки в свои карманы.
— Позабочусь.
Он сделает это.
37 глава
Дом — что это значит?
Ты смотришь мне в глаза.
Просто дыши.
~ Скитания Ромео
— Мам? — сказала я, когда повернула дверную ручку, входя в квартиру. Все было точно так же. В гостиной по-прежнему висели огромные, уродливые с цветочным принтом рамки на стене. По телевизору по-прежнему показывали дрянное реалити-шоу. Диван по-прежнему был того же самого обычного коричневого цвета.
Тем не менее, все чувствовалось по-другому.
Дэниел вошел позади меня, закрывая дверь.
— Я не думаю, что она здесь, — прошептала я, но не знала почему. Ощущалось, как будто я незаконно проникла на чужую территорию, и если попадусь, то мир обрушится вокруг меня.
Я уставилась в коридор, в направлении нашей с Габи комнаты. Каждый волосок на моем теле встал дыбом. Мурашки покрыли мою кожу. Я не знала, что буду чувствовать себя такой напуганной, и, тем не менее, такой злой, просто находясь в квартире. Я хотела закричать, но мое горло сжалось. Я хотела заплакать, но слезы не приходили.
Подойдя к своей комнате, я обнаружила, что дверь закрыта. Я провела пальцами по дверной ручке и открыла дверь.
Так же как и в остальной части квартиры все было точно таким же, но в то же время другим. Я ненавидела это.
На моем комоде все еще лежали несколько книг, которые я оставила. Шкаф был заполнен нашей с Габи одеждой.
Я подошла к своей идеально заправленной кровати и села на край. Похлопав по месту рядом с собой, я пригласила Дэниела сесть со мной.
— Пахнет тобой, — заметил он. — Знаю, это звучит странно, но это так.
Мои глаза переместились на подушку, и я подняла ее, вдыхая запах. На ней был аромат моих любимых духов.
— Я собиралась сказать ей, сколько проблем породила, — начала я, уставившись на сторону комнаты Габи. Ее постеры «Битлз» все еще висели на стенах. Ее акустическая гитара была прислонена к кровати. Их с Бентли фото все еще висели по всей стене. Фото нас с ней... — Она отказалась от меня, когда я больше всего в ней нуждалась.
Я посмотрела на Дэниела, в его глазах была печаль, тем не менее, он молчал.
— Она... она сказала мне уезжать! — я встала, чувствуя, что моя кровь начинает закипать. Возвращение сюда разбередило мои эмоции, возвращение сюда взбесило меня. — Я могла помочь ей! Я могла позаботиться о ней! — я кричала, расхаживая туда-сюда.
Он продолжал смотреть. Я продолжала разваливаться.
— И затем она имела наглость надушить мою подушку? Как будто скучал по мне? — Я сердилась и пыхтела, мое лицо покраснело. Я ударила себя рукой в грудь. — Габи была моей близняшкой! Если кто-то и должен разваливаться на части, так это я!
Я была в ярости, и в то же время волновалась. В ярости, потому что мама выбрала алкоголь, когда должна была выбрать меня. И волновалась, потому что боялась увидеть ее сломленной.
Подойдя к кровати Габи, я начала срывать ее одеяло, сбрасывать подушки в сторону, бросать ее простынь на пол.
— Она не вернется, мам! — кричала я в воздух.
Далее я сорвала плакаты Габи, разрывая их. Я потянулась к фото и начала срывать их на пол тоже. Дэниел обернул свои руки вокруг меня и оттянул меня от кровати.
— Эшлин, остановись, — приказал он.
Я не могла. Мой разум погряз в печали, в воспоминаниях. Как смела мама приказать мне уехать. Как смел Генри заботиться обо мне. Как смела Габриэлла болеть раком. Как смел Райан убить себя!
— Я нашла Райану место остановиться. Мы должны были поспать и разобраться во всем утром. Ребекка успокоилась. Она хотела, чтобы он вернулся домой. Хейли нуждалась в нем... Какой придурок. Он придурок, потому что умер!
Это было несправедливо. Все они покинули меня, когда я сделала бы все что угодно, лишь бы оставалась с ними. Я бы отдала им всю любовь, в которой они нуждались.
Почему меня было недостаточно?
Дэниел обхватил меня за талию, но я продолжала размахивать ногами и руками и кричать.
— Отпусти меня! — Он держал меня крепче. Я начала пинаться ногами, вонзать ногти в его руки, пытаясь избавиться от его хватки на мне. Мои вопли становились громче, а боль только усиливалась. — Отпусти меня!
— Нет. — Он продолжал держать и прижал меня к стене, контролируя мои удары. Мое тело прислонилось к холодной стене, и я заплакала. — Я никогда не отпущу тебя, Эшлин. Я никогда не отпущу тебя.
— Ты сделаешь это! Ты отпустишь меня!
Мой желудок скрутило, и у меня было чувство, что меня сейчас вырвет. Он не делал это целенаправленно, но он лгал мне.
Потому что все уходили.
Мое зрение начало размываться, и я чувствовала, что у меня кружится голова.
— У тебя паническая атака, — прошептал Дэниел мне, когда мое дыхание начало учащаться. Мои внутренности напряглись. — Успокойся ради меня, милая. Успокой свое дыхание.— Он развернул меня, чтобы я была лицом к нему. Я потянула его за рубашку, притягивая ближе к себе.
Я слетела с катушек.
Окончательно слетела с катушек.
Но он все еще был здесь.
Мы сидели на диване, лицом к входной двери. Когда я услышала позвякивание ключей, мое сердце начало биться быстрее. Дверь медленно открывалась, и я увидела, что мама заходит с Джереми позади нее.
Я встала и услышала, как мама ахнула. Ее глаза наполнились слезами, и плечи поникли.
Я должна была злиться.
Должна была ненавидеть ее.
Но все, что я смогла сделать, — это обнять ее, притянуть ее к себе и плакать вместе с ней. Я не знала, что думать о взаимодействии между нами.
И может, завтра я снова буду злиться.
И может, когда я вернусь в Висконсин, я буду ненавидеть ее еще больше.
Но прямо сейчас? На Рождество во второй половине дня?
Прямо сейчас, мы были просто двумя людьми, которые облажались, все испоганили и научились новому. Мы создали идеально неидеальное.
38 глава
Падает мягкий снег.
Я нежно люблю тебя.
~ Скитания Ромео
В эти дни в Чикаго мы с мамой ни с чем не разбирались. Мы не прорабатывали наши проблемы.
Мы оплакивали первое Рождество без Габи. На Новый год мы убрались в нашей комнате. Мама подняла гитару Габи и улыбнулась Дэниелу.
— Ты можешь взять ее.
Он нахмурился.
— Я не могу.
— Пожалуйста, — прошептала мама, пробегая пальцами по струнам гитары. — Она заслуживает, чтобы на ней играли.
Дэниел посмотрел на меня, и я улыбнулась, кивнув.
— Спасибо вам, — сказал он, беря гитару в свои руки. Когда мы с мамой складывали последнюю одежду Габи, чтобы отправить на благотворительность, Дэниел играл на гитаре.
— Ты знаешь что-нибудь из «Битлз»? — спросила я его. Мама посмотрела на него и улыбнулась, ожидая его ответа.
Он заиграл «Let It Be», тихо напевая. Его голос был более гладкий, чем я когда-либо слышала. От этого по моему телу прошел холодок. Снаружи за окном тихо падал снег, покрывая ветки деревьев, покрывая каждый сантиметр Чикаго.
И когда часы пробили полночь, все плакали.
— Что ты думаешь? — спросила я Дэниела, когда мы вернулись обратно на ж/д вокзал в Эджвуде. — Думаешь, она сможет перестать пить?
— Я не знаю, — ответил он, — но надеюсь.
— Я тоже. — Я огляделась вокруг и улыбнулась Дэниелу. Мы стояли в потайном уголке с таксофоном на станции «Амтрак». — Она хочет, чтобы я вернулась жить с ней... чтобы поработать над нашими взаимоотношениями.
Он медленно кивнул.
— Я знаю.
Мой голос прошептал следующую тему обсуждения. Мама отдала мне письмо от колледжа моей мечты, когда мы выходили.
— Меня приняли в Университет Южной Калифорнии.
— Я знаю, — повторил он. — Конечно же, тебя приняли. — Он опустил голову к полу. — Не имеет значения как сильно мы стараемся... почему я чувствую будто теряю тебя?
Я тоже это чувствовала. Но не произнесла это вслух.
— Ладно, ну, Генри скоро заберет меня. Я позвоню тебе позже? В любом случае увидимся в школе на следующей неделе. — Я встала на цыпочки и поцеловала его в губы, пытаясь облегчить его сомнения. Он слегка потянул мою нижнюю губу, и я выдохнула ему в рот. — Я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя.
Когда я увидела, как он идет к двери, мое сердце сжалось. После нашего последнего экзамена через несколько недель, будет целый семестр, когда нам с Дэниелом придется притворяться, что мы не влюблены. Только на этот раз я не буду в его классе. Сама мысль пройти через это снова была болезненной. Я хотела быть эгоисткой. Я хотела, чтобы он оставил свою работу. Хотела, чтобы он сбежал со мной, но я знала, что мы не могли. Он любил преподавание. Любил свою группу. Его дом был в Эджвуде.
